Зависимы сейчас

Однако это не значит, что это не гребанный отстой.

Но мне больше некуда пойти. Никаких других приглашений от друзей (у меня их нет) или семьи (мой отец практически отрекся от меня) у меня нет. Также как и нет работы. Я нигде не учусь. Я бесполезный кусок дерьма. Я морщусь и слегка улыбаюсь, качая головой. Мне нужно осушить половину этой бутылки с водой, чтобы заглушить эти глупые мысли.

— Ты уже начал принимать Антабус? — спрашивает Райк.

Врачи в реабилитационном центре прописали мне лекарство для выздоровления, и я забыл, что рассказал об этом Райку. Если я выпью спиртное, пока буду принимать таблетки, у меня начнутся боли в желудке и сильная тошнота. Предполагается, что это лекарство не даёт алкоголикам возвращаться к старым привычкам. И хотя я решил не ходить на собрания анонимных алкоголиков, мне все равно нужно предпринимать правильные шаги, чтобы стать здоровым.

Я не сказал Лили, почему я не пойду на собрания. Настоящая причина заставит ее подумать, что я совсем отъехавший. Со мной нелегко, и когда я был в реабилитационном центре, я подтолкнул двух выздоравливающих алкоголиков выпить и нарушить их недолгую трезвость.

Я всегда говорю неправильные вещи.

И администрация учреждения запретила мне ходить на групповую терапию, потому что я «негативно влияю на пациентов». Они также настоятельно советовали мне не посещать собрания анонимных алкоголиков, опасаясь, что я буду там таким же засранцем.

Райк согласился с ними.

И вот я здесь.

— Ещё нет, — говорю я Райку. — Я думаю, что начну принимать таблетки завтра.

Я слышал ужасные истории о том, как людям становится невообразимо плохо от одного глотка пива. Я хотел провести пару дней без этого удушающего страха, прежде чем начать принимать лекарства.

— Начни сейчас. Они у тебя с собой? — спрашивает Райк.

Какой же он, черт возьми, напористый.

— Нет, — резко отвечаю я.

Он расстёгивает мою сумку, не обращая внимания на мои слова, и начинает в ней рыться.

— Ты что, из УТБ (прим. перевод. — Управление Транспортной Безопастности)? Оставь мои вещи в покое, Райк.

Он легко находит внутреннюю молнию и достаёт из сумки оранжевую баночку. Его брови обвиняюще приподнимаются.

Я закусываю губу и мои зубы болят.

— Вау, ты нашел мою баночку с таблетками. Поздравляю. Теперь положи ее обратно.

Я жду, когда он накричит на меня за то, что я соврал. Я прищуриваю глаза и готовлюсь к вербальной атаке, готовый сражаться или броситься прочь.

Но ничего не происходит. Вместо этого он открывает банку и высыпает таблетку на ладонь.

— Принимай, — грубо произносит он. — Если ты ждешь, когда ты облажаешься, то с таким же успехом можешь облажаться, пока принимаешь таблетки. Уверен, что рвота всю ночь после стопки виски пойдет тебе на пользу.

Он прав.

Ненавижу, что он прав.

Я беру у него таблетку и запиваю ее водой. Чувствуется официальность. Как будто это конец. Никакого алкоголя. Навсегда.

Навсегда.

Боже.

У меня возникает внезапный порыв убежать в ванную и засунуть палец себе в горло. Каким-то образом мои кроссовки утяжеляют меня на подстриженной траве, и я сжимаю бутылку с водой, делая еще один большой глоток.

Райк начинает делать растяжку, обхватив правой рукой левый локоть и отведя его в сторону.

— Ты говорил с Джонатаном?

— Нет.

Больше я ничего не говорю, не желая, чтобы меня донимали расспросами о моем отце. Никто не понимает наших отношений. Не Лили. И точно не Райк.

Наши отношения намного сложнее, чем просто ненависть и неприязнь. Они сводят меня с ума и от этого хочется пнуть эту чёртову трибуну и выпить пива.

Но я вспоминаю Лили и сразу говорю себе нет. Никакого алкоголя. Ни капли. Уже какое-то время я держу себя в руках и лишь одно воспоминание не позволяет мне внимать убедительным аргументам дьявола на моем плече. Именно оно помешало мне вчера зайти в тот бар.

Я смутно помню, как просыпаюсь — пьяный и в полубреду — и на моей кухне мельтешат люди. Роуз, Коннор и Райк разбили лагерь и заночевали в моей гостиной, словно команда Скуби Ду. Они принялись пересказывать мне события прошлого вечера, будто меня с ними не было. Физически я, конечно, с ними был, но мое сознание парило в другом измерении.

И Райк был единственным, кто смог выдавить из себя эти жуткие слова.

— Ты, блядь, отключился, когда какой-то парень напал на Лили.

И это он ещё мягко выразился. Что-то могло произойти тем вечером, но не произошло. Райк и Коннор остановили парня, хотя это должен был сделать я. Всю мою жизнь у меня была одна чертова задача — защищать Лили. Убедиться, что ее зависимость не возьмёт над ней верх. Убедиться, что она не пострадает. Она сделала то же самое для меня. И я подвел ее. В конечном счёте, я серьезно облажался.

Больше это не повторится.

Райк вытянул руки в стороны, словно говоря «какого черта», и я вспоминаю, о чем он меня спросил. Ты говорил с Джонатаном?

— Я же ответил — нет, — повторяю я снова, как будто его мозг не может обработать мой ответ.

— Нет? И это все? — Райк хочет знать больше. Все хотят знать больше.

Но я чувствую, будто уже отдаю все, что у меня есть.

— Я думал, что это вопрос с ответом «да» или «нет». Что еще нужно сказать?

Много всего. Но ничего из этого я не в силах произнести вслух. На прошлой неделе отец прислал мне несколько сообщений.

Я хочу пообедать, Лорен.

Нам нужно поговорить.

Не выкидывай меня из своей жизни из-за чего-то такого чертовски тупого.

Перезвони.

Я игнорирую его, пока есть возможность, но не смогу делать это вечность. Наступит момент, когда мне придётся встретиться лицом к лицу с отцом. Не ради денег, хотя подачки всегда будут меня соблазнять. Потому что это так чертовски просто. Пить — просто. Взять его деньги — ещё проще.

Самое трудное, что нам приходится делать — обычно самое правильное. Я выучил свой урок. Но я не Коннор Кобальт. Я не из тех, кто не допускает ошибок и готов прилагать лишние усилия и выполнять лишнюю работу. Я из тех, кто всегда останавливается на полпути.

Но я знаю, как заработать деньги. У меня есть план. Единственная проблема — для этого придётся поговорить с Роуз Кэллоуэй.

— Он попытается подкупить тебя, — говорит мне Райк. — Он всегда так поступает, черт его подери, и ты должен сказать ему «нет». Он твой гребанный триггер, Ло. Ты не должен находиться с ним рядом, пока выздоравливаешь.