Зависимы сейчас

Никакого сна для нечестивых.

— С возрастом я только краше, — говорю я невозмутимым голосом. — Должно быть дело в алкоголе.

— Это даже ни капли не смешно.

— Наверное, это потому что ты оставила своё чувство юмора в сумочке от Гуччи.

Она сверлит меня взглядом, а затем подъезжает к нашим воротам.

Мой телефон гудит, и я проверяю сообщение, прижав ладонь к экрану, чтобы Роуз ничего не увидела.

Неизвестный: Твоя девушка шлюха.

Я стискиваю зубы, внутри все бурлит. Больше всего на свете я хочу найти этого ублюдка, но у меня заканчиваются варианты. Я не могу долбиться в дом каждого врага, которого я помню. Их слишком много. И я уже разворошил один горящий уголь, который, возможно, давно тлел. Аарон Уэллс вполне мог сильнее разгореться желанием преследовать меня после того, как я ему угрожал. Или он мог зарыться головой в песок. У меня была возможность и я рискнул, заявившись к нему на порог, предполагая, что за сообщениями стоит он. (Он все еще может быть виновным, насколько я знаю.)

Но я не уверен, что проделать то же самое с парнями, с которыми я не разговаривал годами — самая разумная идея.

Моим лучшим шансом остаётся отслеживание сообщений, но я ненавижу, что это вне моей компетенции. Интересно, как скоро я слечу с катушек.

Я собираюсь сунуть телефон обратно в карман, но получаю еще одно сообщение.

Неизвестный: Сколько парней трахнули твою девушку? Как ты думаешь, в новостях объявят число?

— Все хорошо? — спрашивает Роуз, когда машина притормаживает у ворот.

— Ага, — я вру и быстро печатаю ответ.

Я: Что ты хочешь?

Если дело в деньгах, я найду способ откупиться от него. Я могу взять в долг у отца. Я удвою сумму, которую ему предлагают таблоиды. Я просто не хочу, чтобы семья Лили узнала ее секрет. Я не уверен, что Лили сможет справиться с тем позором, который на неё обрушится, когда ее родители узнают о том, что она сексуально зависимая. Не думаю, что она этому готова.

Неизвестный: Удовлетворение.

Что, черт возьми, это значит?

Я: От чего?

Моя нога трясётся, пока я жду ответ. Я понимаю, что Роуз поставила машину на тормоз и мы припарковались рядом с панелью, расположенной на воротах. Она опускает окно и, прежде чем ввести код, внимательно смотрит на меня.

— Не надо, — огрызаюсь я на нее.

Я действительно не хочу слышать ее идеи или мысли по этому поводу. У нее, вероятно, масса мнений о том, как мне следует реагировать на этого парня, и я уверен, что она справилась бы с этим по-другому.

— Ты не должен провоцировать его.

— Я не стал бы этого делать.

На самом деле стал бы. Это то, что я делаю, даже непреднамеренно.

Она поджимает губы.

— Брось. Я тебя знаю.

Мой телефон вибрирует на моей ноге.

Неизвестный: Я хочу получить удовольствие от того, что ты будешь страдать, как я.

Низ моего живота опускается. Дело не в деньгах. Это расплата за все, что я сделал. Я не святой, и я даже не стану защищаться. Я просто никогда не хотел верить в то, что Лили пострадает от моих действий. Поэтому я печатаю:

Я: Оставь ее. Ты можешь делать со мной все, что захочешь. Просто оставьте ее в покое.

Я колеблюсь, прежде чем нажать «отправить».

Я распускаю сопли. Я даю этому парню именно то, что ему нужно — средства для моего уничтожения. Мой отец никогда бы не показал ему такую слабость. И что этот парень напишет в ответ? О, мне очень жаль, Ло. Я не знал, что она так много значит для тебя. Нет, он скажет мне пожрать говна и будет наблюдать, как горит моя девушка.

Так я не выиграю этот бой.

Поэтому я удаляю этот текст и отправляю новый.

Я: Я найду тебя, ублюдок. Никогда не сомневайся в этом.

Я кладу свой телефон в карман и встречаю угрюмый взгляд Роуз.

— Что? — спрашиваю я.

— Ты сделал именно то, что я тебе говорила не делать, не так ли?

— Ага.

Она бормочет себе что-то под нос, качая головой. И когда она высовывается из окна, чтобы ввести код, ее взгляд падает на что-то внизу. Я рад, что она отвлеклась. Телефон ощущается менее тяжелым в моих джинсах. Я откладываю произошедшее на задворки своего разума. В обычный день я бы просто взял бутылку виски и пошёл спать.

— Уронила браслет? — спрашиваю я.

Ее губы сжимаются.

— Хуже, чем браслет? Черт, тогда мы на первом уровне DEFCON (прим. перевод.: DEFCON - пять уровней боевой готовности в США). Лучше подготовиться к ядерной войне.

Она действительно делает удивленный вид.

— Ты знаешь, что такое DEFCON?

— Ага. А ещё знаю, как произносится «ясен пень» и «поторапливайся, черт возьми».

Я не стал говорить, что в комиксах Люди Икс используют этот термин для обозначения неизбежного кризиса мутантов. Как я узнал информацию не должно иметь значения.

Она смотрит на меня фирменным взглядом Роуз Кэллоуэй — по которому можно сделать вывод, что она в двух секундах от того, чтобы съесть твою душу. Я сердито смотрю в ответ, но на самом деле хочу убежать нахер отсюда. Я не понимаю, как Коннор улыбается, когда она так на него смотрит. Она не блефует. Бьюсь об заклад, она поедает сердца всех бабников, просто ради забавы.

Она распахивает дверь.

— Жди здесь.

Да куда я пойду?

На минуту она исчезает из поля зрения, и любопытство берет верх надо мной. Я отстегиваю ремень безопасности, тянусь через водительское сидение и выглядываю из окна.

Роуз присела на корточки рядом с пурпурными гортензиями и плющом, который вьется по железным воротам рядом с крепкими цветами. Белые лепестки развеваются на ветру рядом с ней, но ее спина закрывает от меня то, что находится перед ее взором.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, словно она сошла с ума.

Мне кажется, что со всеми девочками Кэллоуэй что-то неладное. Ну, может быть, кроме Дэйзи. Она кажется вполне нормальной.

— Он не может просто посылать мне подарки и ждать прощения, — раздраженно говорит она. — Это так не работает.