Зависимы сейчас

— Ты не сможешь, — говорит ей Райк. — Просто отпусти ее. Я поговорю с ней, когда мы вернемся в отель.

Дэйзи качает головой, не принимая это как ответ. Она бежит за Мелиссой.

— Блядь, — ругается Райк, проводя руками по волосам. Он поворачивается ко мне. — Пожалуйста, дай мне, блядь, минуту, Ло.

Я уже собираюсь проклясть его, когда Лили говорит: — Иди.

Она толкает меня в бок, и я поднимаюсь со стула и следую за Райком в уборную.

Когда дверь закрывается, он поворачивается ко мне и открывает рот. Но по какой-то причине я должен быть тем козлом, который скажет первое слово.

— Ты мог бы рассказать мне эту историю о своем дурацком совете на пляже, когда мы, блядь, разговаривали по душам, — говорю я.

— Очевидно, что это не было глупостью, если помогло ей, и я не думал, что ты воспримешь это хорошо.

— Я так близок к тому, чтобы ударить тебя, и могу пообещать, что это будет гораздо больнее, чем сучья пощечина Мелиссы.

Он поднимает руки в знак мира, что не ослабляет мой пыл.

— Давай послушаем твои извинения, — говорю я.

Он хмурится.

— Я не собирался извиняться.

Я делаю шаг к двери, пошло все нахуй, и он делает шаг мне навстречу.

— Ты не можешь быть так зол на меня. Не из-за этого, — холодно говорит он. — Она не твоя младшая сестра. Если бы ты попытался, то не смог бы рассказать мне и десяти фактов о Дэйзи.

— Пошел ты, — говорю я в ответ. — Она младшая сестра Лили. Я помню ее еще в пеленках, так что не пытайся защищаться, основываясь, блядь, на семейном древе.

Райку надоело, его кулаки сжимаются, и он выглядит готовым драться со мной. Но вместо этого он использует свои слова.

— Не делай из меня злодея, потому что ты расстроен, что потерял человеческие отношения с ней, — почти кричит Райк, указывая на дверь. — Вини выпивку, вини нашего отца, но никогда, блядь, не вини меня.

Я стою на своем, кипя от ярости. Он прав. Отчасти я расстроен из-за всего, что потерял из-за пьянства, и, возможно, я слишком строг к нему. Но я не могу остановить то, что происходит дальше.

— Ты хочешь трахнуть ее?

Он не колеблется, и его тон смягчается, становится менее оборонительным.

— Нет. Не хочу, — говорит он. — Она последний человек... никогда. Я обещаю, Ло.

Здесь я должен ему довериться.

— Могу я хотя бы объяснить? — спрашивает Райк. — Есть причина, по которой я сказал ей те вещи.

Я провожу языком по зубам и качаю головой, смех застревает в горле.

— С каких это пор у тебя должна быть причина?

— Блядь, обычно, её нет, — соглашается он. — Но в тот раз у меня была причина. Так я могу теперь говорить или мне светит допрос с пристрастием?

Я жестом приглашаю его продолжать.

— Это было шестнадцатилетие Дэйзи, и мы были на яхте. Ее друзья обсуждали секс, и я не был частью этого разговора, поверь мне. Они втянули в это Лили, и она выглядела готовой броситься с яхты. Я имею в виду, она, блядь, ходячий оксюморон: зависимая от секса, которой неловко говорить о сексе.

— Она работает над этим.

— Я тоже так думал, но она сбежала от девочек. А когда Дэйзи предложила ей поговорить о сексе, она снова заволновалась. Я просто пыталась показать ей, что это нормально. Что люди могут спокойно говорить об этом. Я знал, что переступлю черту, но я думал, что это того стоит. Для Лили... и немного для Дэйзи тоже, — он делает паузу. — Это просто случилось, Ло. Я не могу вернуть все назад, и, честно говоря, не стал бы.

Я думаю, это должно быть девизом Райка. Это просто случилось. Или лучше добавить его любимое слово. Это просто, блядь, случилось.

Я странно спокоен — в основном потому, что я представляю, как Лили становится красной и уходит в себя из-за всех разговоров о сексе. Даже с ее сестрой.

— У нас все хорошо? — спрашивает он нерешительно.

Сказать да — значит потерпеть полное поражение, поэтому я просто киваю.

Когда мы возвращаемся к столу, все уже ушли. Тарелки вымыты, стулья пустые. Мы выходим из ресторана и видим Роуз и Лили у фургона такси, прижавшегося к обочине. Они держат пенопластовые коробки и ждут нас. Коннор открывает пассажирскую дверь, разговаривая с водителем через сиденье.

Дэйзи вылезает из такси, ее взгляд устремлен на нас. Она бежит трусцой, чтобы добраться до нас.

— Итак, Коннор не смог договориться чтобы лимузин заехал за нами пораньше, — говорит она, переводя дыхание. — Они все были заняты, но я поймала такси...

— Почему все уехали? — спрашивает Райк.

Дэйзи бросает на него строгий взгляд.

— Мы не собирались отпускать Мелиссу домой одну. Мы в Мексике.

Я не могу удержаться от того, что говорю. Я так зол на всё и всех.

— Забавно, в прошлый раз, когда вы были в Мексике, ты без проблем оставила Лили и своих друзей, чтобы пойти прыгнуть, гребанного с утеса.

Райк бросает на меня взгляд.

— Это было другое, — говорит она мне. — Я не уходила в гневе. И я уже извинилась... Я не хотела никого расстраивать.

— Все в порядке, — говорит ей Райк. — Где Мелисса?

— На заднем сиденье такси, ждет тебя, — говорит Дэйзи, — Я ее немного успокоила. Она больше не ищет рейсы, чтобы вернуться домой, и я думаю, если ты с ней поцелуешься, она тебя простит.

Райк закатывает глаза.

— Ты серьезно?

— Она хочет знать, что тебе не все равно.

— Мне не все равно! — кричит он, расстроенный.

— Ты так себя не ведешь, — говорит Дэйзи. — Девушки хотят быть в центре твоего внимания. Они хотят быть всем, о чем ты думаешь, на что смотришь и что видишь. Ты больше зациклен на куриных тако, чем на Мелиссе, — она делает паузу. — Но если она тебе надоела, знаешь, тебе не нужно ничего делать. Она просто уйдет...

Райк долго смотрит на Дэйзи, его черты лица застывают.

Я думаю, он действительно хочет, чтобы Мелисса уехала, но это создаст у Дэйзи неправильное впечатление, что он прощается с Мелиссой ради младшей девочки Кэллоуэй. А я думаю, что дело совсем не в этом. Я думаю, что Мелисса чертовски раздражает его, и он предпочел бы остаться один, чем иметь с ней дело.

Он встречает мой горячий взгляд. У него есть только один выбор, и тот факт, что он думает о том, чтобы подбить Дэйзи на это, заставляет меня хотеть вернуться в уборную и задушить его.