Зависть

То, что Виктор Леонидович иногда с ней «ужинал» – так это у них называлось,– ее не смущало. «Ужины ужинами, – думала Эля, – а замуж выходить надо». Она чувствовала, что это ей упростит жизнь, – ведь большинство женщин смотрят на брак как на ступеньку к другой жизни. У многих эта другая жизнь быстрее наступает, когда находится человек, с которым можно начать осуществлять свои планы.

Владимир никогда всерьез не думал о женитьбе. У него случились две-три интрижки, и он не был непосвященным в то, что такое женщины вообще. О любви он только читал, но она с ним еще не случилась, и он жил спокойно, не испытывая особенного интереса к женщинам. Эля ему понравилась внешне, и он подумал о том, каких хороших девушек выбирает Виктор Леонидович.

Хитросплетения в жизни людей возникают сами собой. Редко бывает, что желанные построения удачно завершаются какой-нибудь реальной ситуацией. Обязательно должны вмешаться чувства, симпатии, тогда возникают неожиданные ситуации и меняют расстановку фигур.

6

Дома Владимир радостно сообщил маме:

– Знаешь, я устроился в одну фирму охранником, – он специально приврал, и вместо «магазин» сказал «фирма».

Мама Владимира была инженером с советскими привычками, которые пришлось менять. Ее предприятие быстро приспособилось к новым условиям, но она, как и раньше, вставала в семь, а в восемь уже сидела за своим столом у окна и делала расчеты, как пять, десять, пятнадцать лет назад. В зарплате она не потеряла, и не приобрела. Ее уважали, с ней считались. Она была руководителем группы.

В том, что ее сын должен получить образование, она не сомневалась, но время шло, а Владимир к книгам не подходил, устроился шофером. И вот теперь какая-то фирма. На все это Нина Ивановна смотрела сквозь пальцы, считая, что пусть все идет своим чередом.

Она знала, что убедить, принудить человека, если он этого не хочет, невозможно. Она была мудрой и спокойной женщиной и знала, что Володя по уму способный мальчик, и если время поменялось, то ему решать, как жить. Но в глубине души она все-таки переживала.

Эти новые веяния, что нужно «делать деньги», были ей не по душе. Она прожила трудную жизнь и не научилась хитрить, крутиться, а жила на то, что ей давала ее работа. Она никогда никого не критиковала, и политику тоже, к которой относилась спокойно, понимая, что от ее мнения мало что может измениться. Она уважала себя и не тратила времени на пустые разговоры о том, что происходит что-то непонятное. Она была верующим человеком, хоть и жила в советское время, когда все были атеистами, и очень удивилась, когда все стали ходить в церковь и креститься.

Ее крестили в детстве, и свой скромный серебряный крестик она хранила в шкатулке, которую закрывала на ключик. В церковь она и раньше ходила, но никто об этом не знал. Свою веру она не афишировала. Новые времена ей ничего нового не принесли, но то, что все вокруг стали все критиковать, Нине Ивановне не нравилось, – она знала, что накипь, которая как быстро появилась, так быстро и уйдет.

Но в этом она ошибалась, и «поношение» всего было всегда, но раньше люди боялись и из страха молчали, а теперь так приятно ничего не бояться и говорить, что приходит в голову, а критика для многих, особенно для интеллигентов, стала основной профессией, за которую и деньги платили неплохие

Володя не приносил Нине Ивановне никогда особенных огорчений. Она была уверена в том, что так всегда и будет, но изменившаяся жизнь ей показывала, что не все в наших силах, и если не модно учиться, то это заразительно для молодых, и жизнь может повернуться не так как хочется.

Когда Володя сообщил Нине Ивановне про «фирму», сердце ее екнуло – что-то не понравилось, или фальшь почувствовала она в этом слове «фирма». Она не стала сразу выяснять, что и как, но на всякий случай попросила оставить адрес фирмы.

– Мам, да что ты. Я еще сам-то толком не знаю адрес. Вот выясню, так сообщу, – сказал Володя и покраснел. Нина Ивановна заметила, что сын хитрит.

7

Работа Володи состояла в том, что он должен был вместе с Виктором Леонидовичем выезжать по заявкам на дом для оценки антикварных вещей. Первый раз это был старый облупившийся дом, где на четвертом этаже жила пожилая пара – они решили продать буфет. В обязанности Виктора Леонидовича не входило выяснять зачем – ну раз продают, значит, нужны деньги. Эта сделка прошла без особых трудностей.

Задача Володи была прийти по первому требованию Виктора Леонидовича – ведь он охранник. У него было разрешение на ношение оружия, и Виктор Леонидович выдал ему пистолет и бронежилет. Володя стрелял всегда отлично, но когда получил из рук Виктора Леонидовича оружие, почувствовал особенную ответственность, и это его как-то в собственных глазах возвышало. Сам Виктор Леонидович тоже имел разрешение на ношение оружия, но, слава Богу, не приходилось еще его применять.

Виктор Леонидович предварительно у клиентов выяснял, что его интересовало, и ему казалось, что он по голосу узнает, есть подвох или нет, – ведь он брал с собой деньги. Теперь он оставлял их у Володи, и потом просил его подойти, чтобы расплатиться с клиентом.

На его рекламные объявления клевали те люди, которым деньги нужны были срочно. Виктор Леонидович всегда договаривался заранее с грузчиками, знакомыми ребятами, которые должны были вывозить мебель в момент расплаты, чтобы не было накладок.

За свои вещи люди получали половину, а то и меньше от реальной стоимости. В этом ускоренном варианте покупки вещей и состоял бизнес Виктора Леонидовича. Он не думал о том, что обманывает людей, – ведь все делалось добровольно, – но было что-то ненатуральное в той поспешности, с какой Виктор Леонидович старался купить вещь.

У него почти не было проколов, но в последнее время, то ли народ стал осторожнее, то ли случаев обмана стало больше, но бизнес по покупке антиквариата прямо с рук стал хиреть. Клиенты осторожничали, устраивали проверки и редко когда пускали в дом сразу. Остался один контингент – это пьющие, да и то нужно было попасть на такого, который только начал пить, а иначе уже приезжаешь, а в квартире пусто – вывезли конкуренты.

8

Однажды в магазин позвонила женщина и сказала:

– Знаете! Я хочу продать одну драгоценность. – Женщина явно нервничала.

– Вы не хотите принести вещь в магазин? – спросил Виктор Леонидович.

– Дело в том, что я боюсь, что кто-нибудь увидит, как я выхожу из антикварного магазина, и мало ли что. – Женщина замолчала.

– На какую сумму вы рассчитываете?

– На десять тысяч долларов, – ответила женщина.

– Мы такие вещи не покупаем на дому, – ответил Виктор Леонидович. Что-то вызывало у него подозрение, и он посоветовал обратиться в другое место. Женщина звонила с квартирного телефона, и так, на всякий случай, Виктор Леонидович записал ее номер. Женщина не побоялась дать свой телефон.