Зависть

В последнее время дела шли на редкость вяло. Прибыли никакой. И какая-то странная мысль запала в душу Виктора Леонидовича – мысль только мелькнула, что вот если бы поехать к этой женщине, да припугнуть, да взять вещь, ну дальше он не думал…

Долго сидел в тот день в своем магазине Виктор Леонидович, думал, размышлял. Скоро платить аренду, деньги уже в долг брал, а вот если … «Нет, нет, так можно дойти Бог знает до чего».

Когда он вернулся домой в свою одинокую квартиру, которую недавно отремонтировал за большие деньги, и еще оставался долг, он все более отчетливо понимал, что вариант «обмана» ему нравится.

Он не решит всех его проблем, но все-таки ситуация улучшится ровно на десять тысяч долларов. Он стал думать об этом подробнее, углубляясь в детали. Главное – это изменить внешность. Он знал, что его друзья-приятели все ходят к стилистам, визажистам, и там им делают все что можно: эпиляцию, маски, коррекцию внешности и всякое разное.

9

Идти к стилистам-визажистам – это означало себя засветить, и Виктор Леонидович отказался от этой мысли. И опять странное настроение, и дерзкие мысли теребили его ум. Он не мог не думать о женщине, у которой есть вещь за десять тысяч долларов. Он понимал, что это драгоценность может стоить дороже, и снова и снова он думал, что можно вот так прямо прийти к этой клиентке и взять эту вещь, просто положить ее в карман и уйти, и даже не нужно будет что-то там делать с этой женщиной.

Он подумал о том, что долги его накапливаются, и ничего сейчас он с этим сделать не может. Время изменилось или он изменился, но дело не шло, а та небольшая прибыль от легальной продажи вещей, то есть двадцать процентов, которые оставались от продажи, теперь явно не хватало - темп жизни изменился, и занимать было не у кого.

Виктор Леонидович также понимал, что одному этим «делом» заниматься опасно. Он вспомнил Владимира, и тогда стал придумывать, как все это объяснить этому новичку. Он рассуждал сам с собой: «Его можно заинтересовать деньгами, но он может испугаться и отказаться вообще работать. Надо рискнуть».

На следующий день, он подошел к Эле.

– Зайди ко мне. Надо кое-что обсудить.

Виктор Леонидович решил в это дело посвятить Элю, чтобы она помогла придать уверенности Владимиру. «Ну и вообще как-то раскрепостить мальчика», – думал про себя Виктор Леонидович.

Когда Эля вошла в кабинет Виктора Леонидовича, она увидела, что он чем-то озабочен, – такой у него был задумчивый вид, и поза была какая-то непривычная. Он сидел, облокотив голову на руки. Эля вошла незаметно, и Виктор Леонидович не успел придать себе привычный вид. Он сразу поднял голову, но Эля все-таки застала его врасплох.

– Садись. Есть серьезный разговор.

Виктор Леонидович встал, подошел к шкафу и достал бутылку коньяка и два фужера. Через полчаса Эля уже щебетала что-то, и Виктор Леонидович с удовлетворением отметил, что девочка влюблена в него – так блестели ее глаза, и все, что она говорила, было, как будто к нему обращено лично, и голос ее был каким-то особенным.

– Слушай меня внимательно, – он задумался. – Я хочу, чтобы ты заинтересовала нашего нового сотрудника. Ну, ты понимаешь, – при этом он внимательно смотрел на нее. Эля не изменилась в лице, и только взгляд отвела в сторону.

– А как же вы?

– Наши отношения останутся. И более того, если ты сможешь его обуздать, рано или поздно, мы, может быть, поженимся, – сказал он и отвернулся.

– Я вас не понимаю. А вы не ревнуете? – доверчиво спросила Эля.

– Я не собственник. Я не ревную, – раздраженно ответил Виктор Леонидович. – Главное дело, и если мне удастся одна операция, мы ускорим нашу свадьбу. Он так откровенно и искренне врал, что начинал верить в свои слова.

Эля не верила ни одному его слову и знала, что если она откажется, то ей несдобровать. Она помнила, как однажды Виктор Леонидович ударил ее по лицу, когда она что-то ему возразила. Этого она ему не простила, и боялась сейчас его огорчить. По натуре покорная, она была злопамятна. Она решила, что надо ей как-то эту ситуацию использовать, но пока не знала как.

10

Когда назавтра утром в магазине появился Владимир, Эля подошла к нему и предложила:

– Давай кофейку выпьем, пока нет начальства.

– А что, Виктор Леонидович еще не на месте? Он такой точный.

– Он позвонил и сказал, что задерживается.

Эля пошла в комнату для обслуживающего персонала, которая тоже была уставлена всякой старинной мебелью, и стала варить кофе. Владимир сюда еще не заходил. Он осмотрелся.

Вот диван какой-то странный, не вписывающийся в старинную обстановку, явно от нового гарнитура, кожаный. Стол антикварный круглый, белый, а поверхность эмалевая. «Откуда здесь все эти вещи?» – подумал Владимир, не понимая до конца этой торговли антиквариатом.

Он не знал, что эти вещи нигде не записаны и являются, как бы, собственностью Виктора Леонидовича, но как они попали к нему – неизвестно.

Кто-то звонил на трубку Владимиру Это был Виктор Леонидович.

– Я уезжаю в командировку. За меня будет Эля. Так что слушайся ее. Пока.

Владимир с интересом посмотрел, уже другими глазами на Элю. «Она за меня», – вспомнил он слова Виктора Леонидовича, и Эля ему показалась старше. Она ему показалась даже очень симпатичной, и он подумал, что хорошо бы с ней куда-то сходить. Эля как будто читала его мысли.

– Ты хороший парень, и я подумала, вот бы пригласил меня куда-нибудь.

– А я и приглашаю. Куда ты хочешь?

Эля на минуту задумалась, а потом вдруг предложила:

– Зайдем ко мне после работы.

– Хорошо, – Владимир подумал, – тогда давай так. Я сейчас по делам, а вечером заеду к тебе.

Он так обрадовался, что забыл про кофе.

Когда он сел в машину, ему показалось все это каким-то подозрительным, но соблазн оказаться с Элей наедине пересилил, и вечером он был у двери ее квартиры.

Владимир позвонил. Эля сразу открыла, и он вошел в скромно обставленную современной мебелью квартиру.

– У меня отвращение к антиквариату. Я уже три года работаю, и видеть всех этих Людовиков и ампиры не могу. Я ведь учусь на втором курсе текстильного и хочу свое “дело” потом открыть. Займусь пошивом чего-нибудь, – выпалила она сразу, не думая о том, какое она произведет впечатление на Владимира.

– Ты знаешь, сначала мне все понравилось, а теперь не знаю. Привыкну, но понять не могу, что это за люди, которые покупают у нас вещи. Ведь это рухлядь. И не противно потом на этом старье сидеть или спать, – высказал он свою задушевную мысль.

– Это мода. Как будто от приобретения мебели станешь другим. Все мы понятно откуда. Не мы с тобой, мы молодые, а те, которые покупают. Мне рассказывали родители, что все ходили одинаково одетые, получали по сто рублей, жили в коммуналках и не знали про заграницу. Ты можешь себе это представить? – Эля внимательно смотрела на Владимира, который немного удивился, что она такая умная.

– Да, и я помню, как в детстве мать все какие-то наборы с работы приносила. Кофе, сгущенное молоко, колбасу, и говорила, что ей повезло. Не все получали такие подарки к празднику, – Владимир остановился.