Завод

— И те, с «Электродетали», тоже «вечеряют», — Иван Кузьмич вздохнул.

— А как же, — согласился Борискин.

— Как ты думаешь, Грекова стукнут по мозгам или нет? — завел Стародуб привычный за последние дни разговор.

— Ч-ч-черт его знает. А жаль. Он бы навел порядочек, раз задумал.

— Не дадут. Слишком много надо ломать, — сказал Стародуб.

Они еще долго и обстоятельно разговаривали о разных делах. Забот у каждого было предостаточно.

Стародуб толкнул Борискина в бок и прошептал:

— Сам явился.

— А ну его, — тихо ответил Борискин. — Мечется, сам не знает, что ему н-н-надо.

Директор вошел в цех. Вид у него был утомленный. Смердов давно не бывал в цехе ночью. Обычно в конце месяца планом занимался Греков. Но сейчас он в командировке, вот и пришлось…

Завидев высокую фигуру директора, рабочие подняли головы от газет, стук домино прекратился. Послышались голоса:

— Рафаэль Поликарпович, долго нам еще цех сторожить?

— Надоело. Люди десятый сон видят, а нам завтра с утра заступать.

— Отпускайте по домам. Флажки нам не нужны.

Смердов, глядя прямо перед собой, прошел через весь цех. Казалось, что раздраженные голоса до него не долетают.

— Не звонил Сойкин? — спросил он, останавливаясь рядом со Стародубом.

— Никак нет, — ответил начальник цеха.

— Соединитесь с Сойкиным и доложите мне.

Смердов сел на высокий треножник и прикрыл глаза.

Иван Кузьмич отправился выполнять приказ.

На лестнице он столкнулся с Кириллом.

— Шляешься? А бригада твоя работает! — Иван Кузьмич оглядел Кирилла и хмыкнул. Что-то необычное было во внешности парня. — А ну, дыхни!

Кирилл добросовестно выполнил просьбу.

— Теперь всегда будете интересоваться моим дыханием? Спасибо, родной…

— Ступай, ступай. И без тебя дел хватает. «Родной»!

Кирилл направился к своему участку.

— А… Алехин? Под занавес явился, — сказал Синьков, однако в тоне бригадира Кирилл не улавливал раздражения. Значит, все у них в порядке.

— Извини. Так получилось.

— Ладно. Возвращайся домой. Управились без тебя. Дядя Саша помог.

Кирпотин стоял, согнувшись над прибором, словно уговаривая стрелку вести себя нормально.

— Кирюша, явился? — Кирпотин улыбнулся. — Загулял ты, брат, загулял…

— Так уж получилось, — повторил Кирилл. — Дела всякие.

— Ладно. Раз дела. Принеси-ка мне газводы, — и Кирпотин подмигнул бригадиру. — Пусть тоже поработает на программу.

Кирилл достал банку и направился к автомату с водой. В полутемном коридоре несколько парней столпились вокруг специального ящика для окурков. И среди них, к великому удивлению, Кирилл заметил Лисицына.

— Вот тебе раз. Ты, что ли? — Кирилл оглядел новый костюм приятеля.

— Ну.

— Так ведь у тебя… вечеринка.

— Сорвалось, — пояснил Вторник. Он тоже был в чистом костюме и галстуке. — Половина гостей на заводе «вечеряет». Отложили. Думали, вот-вот получим транзисторы и закруглимся к семи. Все было б в порядке… Скоро двенадцать. А все стоим, ждем. И Кузьмич хаёжник поднял — личное ставите выше общественного.

— Гад, — проговорил Лисицын, добавляя еще кое-что к характеристике начальника цеха.

— Именно, — подхватил Вторник. — Еще Лису паяцем назвал. Говорит — вырядился, как паяц.

— Гад, — повторил Лисицын, чуть в другом ключе.

— Ну… а невеста?

— Невеста? У себя на участке, — все пояснил Вторник. — У них тоже аврал…

— Так на так, как говорится, — мрачно прокомментировал Лиса.

— Устраивает такое в конце месяца. Соображать надо, — произнес кто-то из ребят. — В начале надо.

— Брат у него из армии приехал на три дня. Вот и приурочили, — терпеливо объяснял Вторник. — Вот он, брат его, — и Вторник показал на парня в солдатской гимнастерке, но без погон. Парень был поразительно похож на Лисицына. Такой же тощий, с маленьким обиженным лицом.

— Что ж он тут делает?

— А дома что ему делать? — раздраженно проговорил Лисицын. — Все же на людях, не скучно. Еле Кузьмича уговорили в цех пустить.

Солдатик добродушно и устало улыбнулся.

— Ну, обхохочешься с вами! — Кирилл откинулся и захохотал. Точно очищал себя от всех неприятностей ушедшего дня. И все начали смеяться. И по-доброму хлопать Лисицына по спине. А тот стоял серьезный, нахохленный. Рядом с братом, скуки ради торчащим в коридоре полусонного ночного цеха. А ведь всего-то у него и было увольнение на три дня…

Кирпотин собирал инструмент. По верстаку были разбросаны бумаги с мелким почерком Синькова, рекомендации, эскизы с элементами настройки при таком непредвиденном случае залипания, как сейчас… Стержень плавно расхаживал по экрану, точно обнюхивая зеленым носиком каждое деление. Высший класс. И сам прибор стоял торжественный и утомленный.

Как дела-то? — Стародуб спешил к директору с известием, что транзисторы уже в пути. Но судьба синьковского прибора его заботила не меньше. Шесть тысяч рублей. И он не мог не остановиться. — Дела-то как?

— Все о’кей, — улыбнулся Синьков.

— Хоккей, хоккей… Вижу. И без этого обошлись? — Стародуб шутливо кивнул на Кирилла.

— А кто температуру подбирал в институте? — защитил Синьков.

— Ты ему, Юра, чаще мозги вправляй. Сам понимаешь. Научная революция. Хоккей? И еще. Кирпотину наряд выпиши. Монет по сорок. Оплачу. Кровь из носу. Выручил, Саня, выручил… А теперь спать. Покедова.

— Гляди, Кузьмич. Завтра забудешь, — крикнул ему вслед Кирпотин, переодеваясь.

— А я сейчас выпишу, дядя Саша. Как говорят, не отходя от кассы. Спать что-то расхотелось. Идите спокойно. Спасибо, дядя Саша.

Синьков вытащил авторучку, чистый бланк и, вспоминая названия операций, принялся выводить заработок.

Кирилл терпеливо ждал. Домой он решил не возвращаться, по крайней мере сегодня. А если напроситься к Синькову переночевать? Нет, неудобно. Что он скажет? С отцом поссорился? Нет, не надо. Кому какое дело?! Погуляю по городу. Каких-нибудь шесть-семь часов. Правда, холодно. А если на вокзале?.. Постой, постой. Прекрасная идея! Кирилл взглянул на цеховые часы. Пять минут первого.

— Шеф. До которого часа ходят электрички?