Зазеркалье войны

Перекатившись на бок, сержант обнаружил, что койка Блайза пуста и, судя по всему, его взбалмошный братец так и не удосужился последовать совету и хоть немного поспать.

"Опять же тупить будет", - с неудовольствием подумал клон, облачаясь в броню. Без её привычной тяжести, уютной и надёжной, как руки друга, он чувствовал себя откровенно неуютно, словно стоя нагишом посреди оживлённой улицы. Защелкнув последний замок, сержант вышел в ясное зелтронское утро, разом угодив из кондиционированной прохлады модуля в тепло занимающегося дня, и ему сразу вспомнилась слышанная на Корусанте шутка про то, что если кто-то не любит тёплый ром и потных женщин, то в отпуск будет ходить зимой. И, как всегда, соли шутки клон не понял - наверное, потому, что ценил любое свободное время, независимо от времени года.

В столовой его ждал сюрприз: в воздухе витали непривычно-аппетитные ароматы, а за стойкой раздачи стояли молодые зелтронки и весело щебетали с пришедшими позавтракать солдатами. Настроение у сержанта стремительно рухнуло вниз и стыдливо заползло под напольное покрытие: в памяти разом воскресли воспоминания с Мерна Восемь. Тогда у них на кухне тоже появились вольнонаёмные из числа местных, а потом только чудесное - иначе не скажешь - вмешательство генерала Тофу, сумевшего распознать диверсанта, спасло солдат от массового отравления.

"Да что со мной такое?" - мрачно изучая девушек, подумал Чимбик.
– "Истерю и дёргаюсь, как дефективный неврастеник. Это Зелтрос, кретин, здесь никто не будет тебе стрелять в спину или сыпать яд в харчи. Давай, собери задницу в кулак и садись жрать".

Вздохнув, сержант протолкался к стойке и, игнорируя приветливые улыбки раздатчиц, отобрал у одной из них поварёшку и положил себе сам какое-то местное блюдо из мяса и овощей. Ту же операцию он проделал и над остальными котлами, решив попробовать всего понемногу и в итоге воздвигнув на подносе целый укрепрайон из блюд зелтронской кухни.

Усевшись за самый дальний столик, Чимбик погрузил ложку в непривычное, алого цвета рагу, сунул в рот и почувствовал, как настроение потихоньку исправляется: на вкус еда была такой же, как на вид, то есть весьма и весьма вкусной. Активно заработав челюстями, сержант пришёл к выводу, что если местные и дальше будут так их кормить, то, может, решение допустить их к готовке не так уж и плохо.

К подобному выводу постепенно приходили и остальные его собратья, вот только, судя по оживлённым разговорам и перешёптываниям, дело было не только в первоклассной жратве.

– Говорю тебе, она с тебя глаз не сводит!
– убеждал своего товарища один из пехотинцев по прозвищу Скимитар.

– Не трепись, - недоверчиво отмахивался тот, но всё же невольно покосился на объект их обсуждения - молодую зелтронку с выкрашенными в розовый цвет и уложенными на панторанский манер волосами. Та, то ли перехватив взгляд, то ли почувствовав направленное на себя внимание, улыбнулась и подмигнула клону, заставив того смущённо уткнуться носом в тарелку.

– Это потому, брат, - подал голос Чимбик, абсолютно не смущаясь тем, что его слышат зелтронки, - что для неё ты - нечто новое. Экзотика.

Он зачерпнул ещё овощей, проглотил и продолжил:

– Собственно, самое то, если хочешь просто развлечься. Как говорят дворняги - попарить кочерыжку.

– И что?
– злым шёпотом набросился на непрошеного советчика Скимитар.
– У тебя на горизонте есть перспективы получше?

– А то, - рыкнул в ответ Чимбик. Слова брата про перспективы задели его за живое: сержант вновь вспомнил Эйнджелу.
– Что гордость нужно иметь, брат. Понял? Лично я не для того выжил, чтобы меня местные как ходячую игрушку из секс-шопа использовали. Нравится быть мальчиком по вызову? Так вперед, действуй - вон, глянь, как на тебя пырятся, готовы прямо тут трахнуть. А потом, когда ты сдохнешь им же на потеху, под прицелом камер, может, она и вспомнит, что был такой милый парень со смешным именем "Скимитар", - он зло кинул ложку на стол.

– А ты, кретин доверчивый, до упора будешь считать, что она тебя любит. Уяснил?

– В тебя что, особую программу морали и нравственности в Типоке записали?
– огрызнулся раздражённый проповедью Скимитар.
– Дело твоё, но вот я совершенно не против того, чтобы меня использовала какая-нибудь местная красотка. Хоть будет чего вспомнить, когда подыхать буду. Лично я рвану в город, как только получу увольнительную, а ты можешь до посинения сидеть в казарме и изображать оскорблённую невинность.

В этот момент к их столику подошла та самая зелтронка, ставшая невольным началом спора, постепенно перерастающего в грызню, держа в руках вазочку с мороженым.

– Попробуйте, - посоветовала она, без всякого смущения таращась на предмет своей симпатии. Как она умудрялась отличать его от прочих собратьев, оставалось неизвестным. Возможно, секрет крылся в эмпатии.

– Мне кажется, вам это понравится, - сообщила она вкрадчивым голосом, и всем присутствующим показалось, что речь идёт не только о мороженом. Слова сопровождались мимолётным прикосновением, когда девушка поставила десерт перед растерянно молчащим клоном.

Сержант смерил её взглядом, а потом ответил за брата, вновь беря в руку ложку:

– Никто не сомневается, мэм.
– Ложка погрузилась в салат.

– Никто не сомневается, - повторил он вслед удаляющейся зелтронке.

Настроение вновь ушло в минуса, и сейчас Чимбик корил себя за свой откровенно идиотский срыв. Да что на него нашло? Откуда взялась эта дурацкая манера взрываться по поводу и без? Чуть не убил девчонку во дворце, вызверился на Блайза, сейчас вновь психанул на ровном месте... И некому было объяснить сержанту, что всё это - итог постоянного колоссального нервного напряжения, которое он и его братья испытывали на протяжении вот уже полутора лет, и от которого давно бы "слетел с катушек" практически любой обычный человек. Клонов же от срывов спасала генетически улучшенная психика, но и она тоже имела свой предел. Предел, к которому Чимбик был уже опасно близок.

– Извини, брат, - глухо сказал он, глядя в стол.
– Сам не пойму, что на меня нашло...

– Проехали, - примирительно буркнул Скимитар и ловко стащил вазочку с мороженым у приятеля, зачарованно таращившегося в сторону розоволосой зелтронки и не замечавшего ничего вокруг.

Изменения коснулись не только столовой - по всей территории базы мелькали местные, занятые самыми разными делами: от строительства до возни с республиканской техникой. Глядя на их деловитую суету, Чимбик решил заскочить в ангар и проверить свой AT-RT с бортовым номером D15, благо, время до развода ещё оставалось. Шагоход у него был старый, потрёпанный, помнивший и переживший первую атаку Джеонозиса, и сержант упорно отказывался менять его на машину поновее, постоянно воюя из-за этого с техслужбой, так и норовившей списать старьё.

Войдя в бокс, сержант недовольно покосился на двух зелтронов, разбиравших кожух башенного орудия АТ-ТЕ. Танк был из состава взвода, приданного разведбату, и во время последнего боя на Мерне получил попадание в башню. На корабле экипаж своими силами кое-как отремонтировал повреждения, но это было, по меткому выражению самих танкистов, "плюнем, крякнем и надёжно склеим липкой лентой". Теперь, когда появилась возможность - и, главное, запасные части - экипаж взялся за дело всерьёз. Но зелтроны...