Зазеркалье

Сны были такими насыщенными в первые дни. Ей казалось, что она проживает всё снова и снова. Но с каждым прожитым днем и каждой новой таблеткой успокоительного она ощущала его всё меньше. Пытаясь сберечь его образ в голове, она разрывала себя на части, пока сон забирал у неё последние остатки нормальной жизни.

— Я не отпущу тебя, Уэнсдей… Если ты вдруг захочешь уйти, я не отпущу, — слышала она вновь и вновь сквозь дрему, но не могла ухватиться за него. Вокруг будто было мощное землетрясение, которое не давало ей удержаться на ногах.

— Почему ты не слышишь?.. Тайлер… Я здесь… Почему я не могу… — она пыталась взять его за руку, но у неё не получалось, как прежде и слёзы бежали из её закрытых глаз прямо во сне. — Тайлер… Пожалуйста… Не уходи. Хотя бы раз. Еще один сон, я прошу тебя. Одно прикосновение…

— Проснись…проснииись, Уэнсдей, — вновь прозвучал голос матери, выдергивая её от него. Дымка тумана рассеялась вместе с его лицом, оставив только одну черноту… И она почувствовала настоящие касания Мортиши, распахнув веки с уже мокрыми и красными глазами.

— Мама!!! Ну зачем. Зачем ты снова это делаешь?! — истерически завопила Уэнсдей, положив на голову подушку и пытаясь провалиться туда снова.

— Потому что нужно завтракать, хоть уже и обед. Ты проспала подготовку к экзаменам, Уэнсдей. Ректор делает поблажки из-за ситуации, но не забывай, что это не навсегда, — промолвил серьезный тон, заставив её недовольно простонать в потолок. — Собирайся. Тебя ждут внизу.

— Кто?! — нервно выдала она, уставившись на мать суровым взглядом.

— Ксавье приехал, отвезет тебя на подготовительную лекцию, — добавила Мортиша, но Уэнсдей совершенно не хотела никуда ехать. Однако её никто и не спрашивал. Оставался год учебы, экзамены, ей нужно было получить образование, иначе все пять лет усердного труда были бы напрасными.

Быстро позавтракав, она вылетела на улицу, лишь бы больше не слышать нравоучения матери и села в дорогущий серебристый Астон мартин, небрежно хлопая дверью.

— Привет… — съежился Ксавье от силы удара его любимой машины, но не сказал ни слова об этом. — Снова проспала…

— Да, мне плохо спалось, — сказала она, глядя в одну точку. Синяки под глазами, их красный цвет и тусклые волосы говорили об ужасном недосыпе и ежедневных слезах. Ксавье было больно смотреть на это, но он старался сдерживаться все три недели, не осуждая и не читая ей нотации.

— Пристегнись, — ответил его раздавленный голос, перед тем как завести машину.

— Не хочу. Может, лучше будет вылететь через лобовое… И отправиться к нему, — ответила она безразличным тоном, словно отныне ей было плевать на всех вокруг, в том числе, на себя.

— Уэнс… Ты знаешь, я любил Тайлера. Но так жить нельзя. Ты хоронишь себя заживо. Прекращай. Нужно возвращаться на учебу, иначе ты просто сломаешь себе жизнь, — промолвил парень, насильно пристегивая её ремень безопасности.

— Что ты знаешь о сломанной жизни, Ксавье? Ты ничего не знаешь… Что значит просыпаться и иметь кучу планов, любить так, что не можешь и минуты провести порознь. Мечтать, чтобы настал вечер, и ты мог оказаться с любимым человеком рядом… А потом ты просыпаешься… В один день. И всего этого нет… Ты будто один, и ничего больше не имеет смысла… Вот, что значит сломать жизнь. А не чертовы экзамены в универе, — ответила она дрожащим голосом и безликим видом, сдавливая ком в горле. В последнее время она реально выглядела как привидение, которым можно было пугать детей.

— Ну да, куда мне. Ты права. Ксавье ведь не знает, что такое любовь… И вряд ли когда-нибудь узнает, — переключил он передачу со психом и резко надавил на газ. Уэнсдей не обращала внимания на подобные выплески, думая, что он просто обижается на общие термины, но дело было в другом. Спустя пять лет дело было в том, что он до сих пор был влюблен в неё, и хоть Тайлер стал ему близким другом после суда и лечения, он не мог забыть ту девочку, которая всё это время училась с ним в одной группе. Поэтому смотреть на них было болезненно и невыносимо, хоть он и был вынужден терпеть эти ежедневные мучения… И сейчас, после смерти Тайлера, всe, наконец, закончилось. Теперь у него появился хоть какой-то шанс быть с ней рядом, оставалось правильно его применить.

По приезде в университет, Уэнсдей и Ксавье наткнулись на недовольного ректора.

— Мисс Аддамс, Вас нет уже три недели. Всему есть предел. Мне больно смотреть, как некогда лучшая ученица гробит свой потенциал! Это самый важный период перед экзаменами. Или останетесь на второй год, — категорично заявил он. — Как бы мне ни было жаль Вас из-за сложившихся обстоятельств.

Аддамс уже хотела послать его куда подальше, но Ксавье неожиданно и бесцеремонно вылез вперед, закрывая её своим плечом.

— Мистер Рочестер, мы ведь говорили об этом. Она исправится. Закончит в этом году, я беру на себя ответственность, — сказал он, пытаясь договориться с ним, и дело было в том, что он и его отец были хорошими знакомыми.

— Только потому что Вы — сын Винсента, Ксавье, — опустил глаза ректор и пошел дальше.

— Говнюк, — выдала Аддамс, сжав кулаки.

— Уэнсдей, возьми себя в руки. Сейчас будет самая важная подготовительная лекция. И мы должны на ней быть, — взял он её за руку и потащил в нужный корпус, даже не обращая внимания на её недовольства и пререкания. Иногда с ней приходилось быть настойчивым, и никто не умел делать это лучше, чем Тайлер. Именно поэтому и ещё по тысяче других причин её жизнь теперь казалась ей такой пустой и бессмысленной.

Ей было страшно думать о том, что ждет её впереди. Но рядом оставался Ксавье, а это значило, что у неё было плечо, на которое можно было положиться… Но разве это могло спасти её от одиночества?

====== Глава 1. В объятиях боли ======

— И если вы всерьез настроены найти работу, вы должны постараться. Сдать на отлично, и тогда вам всем будет место в лучших корпорациях наших бывших выпускников, мы гарантируем, — это было первое, что Уэнсдей услышала за всю лекцию, потому что почти три часа пялилась на нарисованную ручкой на столе надпись с инициалами WT.

— Уэнс… Пора, собирайся, — прикоснулся к её плечу Ксавье, и она вздрогнула, будто была вообще не в том месте. Вокруг уже никого не было. Время шло не так, как раньше, потому что мысли о Тайлере съедали больше его половины.

— Всё хорошо. За меня можешь не волноваться, я найду работу, — вышла она из аудитории и бегом пошла к выходу.

— Я и не волнуюсь. Я знаю, что у тебя высокий потенциал… — догонял её Ксавье по длинному коридору. — Куда ты?!

— По правде говоря… — остановилась она, подняв на него свой заинтересованный взгляд. — В одно место… Я хочу побыть одна. Не хочу возвращаться к родителям. Они едят меня заживо.