Заживо погребенная в роке - Buried alive in the rock
Шрифт:
Слишком обычны,
чтобы покинули стаю поэты,
А волки свободы бросили петь
в контрабандные раковины
(за вывоз с острова имени Кастро -
расстрел по-кубински)
О дивной Шамбале и пыльном Христе
Каракольный
О, бетель-анаша-кокаин-героин...
Мокрым бельем - по лицам святых
За то, что
познали их нимбы
восторг электричества.
Крэк!
1989 г., ноябрь
г. Москва
СТРАННЫЙ ТРЕТИЙ
Слишком много беды для одной головы -
даже такой, как моя,
Слишком много обид, слишком много тоски
для пространства, где прячусь я...
Однозначные женщины ткут полотно,
день и ночь - непонятно зачем.
Я стою в стороне. И со мной заодно
мой двойник - неулыбчив и нем.
Он был создан в отместку за страсть
к облакам -
по которым не всем бежать..
Он и водит меня по свинцовым ходам,
Не велит голоса забывать.
А забуду - не станут цветы засыхать
(через три дня - как им суждено),
А забуду - не стану в окне исчезать
(у меня есть такое окно).
Одному перестану бисер в тон подбирать,
А другого я выставлю вон ...
Время -
место -
по облаку снова бежать,
нарушая всемирный закон,
И
один назовет это "чистой шизой".А другой, отгадав, промолчит,..
Однозначные женщины ткут за стеной
пламя
смертной, как люди, свечи...
Им бы ткать и плести,
Им бы ткать и плести,
Чтоб иметь свой кусок сна и хлеба...
Третий - странный. Боялся меня увести
от разрушенной лестницы в небо.
19 февраля 1990г.
Нетрадиционное заключение
– Кэптен, заходи, - старуха приветливо кивнула, вынув изо рта маленькую глиняную трубочку. Сэм, по кличке «Пингвин», подчиняясь неведомому доселе инстинкту, сделал глубокий вдох - сладковатый вкус дыма вызвал в памяти давний урок землеведения. «Хуанита-банана», - сообразил пришелец-двоечник, заменив придуманной «бананой» уставную марихуану.
– Заходи, кэп, - повторила старуха. Тысяча браслетов на сморщенных коричневатых руках и ногах загомонили на мелодичном серебряно-металлическом языке, разбудив треньканьем странные рыжие существа-наутилусы с длинными непреклонными усами. «Тарбаканы», - с чувством глубокого удовлетворения от сознания своей компетентности отметил Сэм. Да, он действительно на Земле... Вид не по картотечным правилам одетой старушки (один балахон - два балахона - три балахона - бусы-бусы-бусы - джинсовая панамка - джинсовая жилетка поверх трех балахонов - клепки-клепки-клепки) сбил блудного космонавта с толку.
– Джинсы без хозяина, кэп. Окно без наблюдателя... Милостыня падает на пол за неимением руки берущего, -хмыкнула обитательница уютной пещеры, со стен которой на Сэма Пингвина смотрели странные крылатые бегемоты, десятиногие лошади и девы с длинными зелеными шеями.
– Ей бы зависнуть в воздухе, но воздух слишком горяч... Ты не стесняйся, кэп, присаживайся... Я все время чувствую себя нейтронной бомбой, убившей себе подобных, но забывшей это сделать с собой. На самом деле, кэп, они грохнули свои бомбовые запасы разом, очумев от гороскопов и неурожаев... Китайцы намозолили им глаза своими победами, а япошки затретировали очевидностью всемирного экономического подкопа...