Здесь был Рим. Современные прогулки по древнему городу

Военное и коммерческое значение Остии с веками росло. Особенно важную роль она играла в годы второй Пунической войны. Жители города даже получили освобождение от военной службы, чтобы было кому обслуживать боевые корабли. Вскоре Остия превратилась в большой портовый город, который обеспечивал практически всю торговую деятельность Рима в западной половине империи. (Восточная торговля шла в основном через старую римскую гавань в Путеолах — это нынешний город Поццуоли в Неаполитанском заливе.) В Остию свозили испанские вина, зерно и масло, британское олово, галльское серебро и золото. Во время гражданских войн полководец Марий осадил и разорил город; его соперник Сулла, который в конечном счете одержал победу, отстроил Остию заново и обнес новыми стенами.

Cоль и сейчас — важнейшая часть человеческого рациона, а в древние времена, до изобретения холодильников и консервов, ее значение было еще большим. Дело не только в том, что с солью многие продукты вкуснее, но и в том, что она действует как консервант; засоленные продукты могут храниться гораздо дольше, чем незасоленные. Консервирующее действие соли основано на том, что она оттягивает на себя влагу, а при низкой влажности бактериям и микроскопическим грибам, которые портят продукты, гораздо труднее размножаться. В античности об этом, конечно, не знали, но чудодейственные свойства соли были очевидны. Возможно, поэтому соль так часто употребляли в религиозных обрядах.

Даже люди, смутно знакомые с древней историей, могли слышать рассказ о том, как римляне, окончательно расправившись с Карфагеном, разрушили его дотла, распахали плугом место, на котором он стоял, и посыпали солью. Это красивая история, но она выдумана почти от начала до конца, причем совсем недавно. Античные источники говорят о том, что Карфаген был разрушен, но первое упоминание плуга появляется у немецкого историка Бартольда Нибура (он очень увлекался сельскохозяйственными темами), а про соль впервые сказано в авторитетной «Кембриджской античной истории» 1930 года издания. Вероятно, автор статьи вдохновлялся пассажем из библейской Книги Судей, в которой полководец Авимелех, захватив город Сихем, «побил народ, бывший в нем, и разрушил город и засеял его солью». Нечасто случайная выдумка оказывает такое влияние на поколения специалистов!

Потом случился инцидент с пиратами. Несмотря на судьбоносные политические последствия этого рейда, Остия быстро оправилась. При Августе в городе развернулось масштабное строительство, причем не только жилищное, но и связанное с индустрией развлечений. Например, появился постоянный театр.

При Калигуле к городу подвели акведук (до этого жители пользовались колодцами). Торговля шла все бойче, но в раннюю императорскую эпоху Остия впервые всерьез столкнулась с экологической проблемой, которая сегодня очевидна любому туристу: если это портовый город, то где же в нем море? Тибр несет по волнам огромное количество ила, который оседает в устье; если его целенаправленно не убирать, гавань заилится окончательно. Именно поэтому сегодняшние руины древней Остии находятся почти в трех километрах от береговой линии.

О решении этой проблемы подумывал еще Юлий Цезарь, но основные работы начались во времена императора Клавдия. Клавдий подошел к делу радикально: он просто стал строить в нескольких километрах к северу совершенно новую коммерческую гавань. Эта гавань была неизобретательно названа «Портус», то есть «гавань». Траян расширил Портус, выкопав там шестиугольное искусственное озеро (которое сохранилось до наших дней). В центре новой гавани стоял огромный маяк. Чтобы создать для него подводный фундамент, затопили и забетонировали корабль стометровой длины, на котором Калигула перевозил из Египта обелиск, ныне стоящий на площади Святого Петра.

Портус был не столько соперником Остии, сколько ее продолжением. Основная коммерческая деятельность была по-прежнему сосредоточена в старом порту. В частности, именно через Остию шли поставки зерна. Следить за ними был поставлен особый чиновник — прокуратор продовольственных дел (procurator annonae), а Адриан разместил в городе пожарную команду для защиты зернохранилищ. В i — II веках н. э., на пике торговой активности, в Остии жило около 50 тысяч человек — это по римским меркам (исключая, конечно, сам Рим) очень большой город. Чтобы справиться с перенаселением, в Остии стали строить многоэтажные дома (инсулы). В городе действовал театр, множество общественных бань — правда, не было ни амфитеатра, ни цирка (недавно небольшой амфитеатр был обнаружен при раскопках в Портусе). И, конечно, наличие моря тоже предоставляло разного рода развлечения — примерно такие же, как на сегодняшних курортах.

На рубеже II–III веков н. э. Остию, как и всю империю, охватил кризис. Начиная с этого времени из источников очевидно, что местных чиновников выбирают все реже и почти никого — повторно (на избирательную кампанию приходилось тратить слишком много собственных средств, и это мало кому было по карману). Когда император Константин вывел Портус из административного подчинения Остии, это решило ее и без того пошатнувшуюся судьбу.

Интересно, что во время следующего раунда гражданской войны на Остию попытался напасть сын Помпея, Секст. В 40-е — 30-е годы I века до н. э., незадолго до решительной точки, которую поставила в гражданских войнах битва при Акции, междоусобица раздирала римскую империю по всем фронтам. Помпей уже был вероломно убит египтянами, его старший сын проиграл сражение и был казнен, и только молодой Секст держал на Сицилии мощную военно-морскую базу, угрожая наследникам Юлия Цезаря. Нападение на Остию было предотвращено (местные чиновники Гамала и Попликола отбили атаку и удостоились за это статуй и памятных надписей). Легионеры Марка Антония позже настигли Секста Помпея в малоазийском Милете и казнили без суда и следствия.

Монета Помпея-младшего с профилем Помпея-старшего.

Инициатором поспешных и часто небрежных раскопок Остии в 1938–1942 годах был, конечно, все тот же Муссолини, одержимый идеей древнеримского величия. Он хотел показать обновленную Остию гостям Римской всемирной выставки (Esposizione UnIVersale di Roma, сокращенно EUR), запланированной на 1942 год, к двадцатилетней годовщине фашистского правления в Италии. Из-за войны выставка не состоялась. После падения фашизма итальянцы обнаружили, что у них в городе есть большой современный район, идеально приспособленный для бизнеса, — в других европейских городах (Лондоне или Париже) о таком еще только начинали задумываться. Нынешний EUR — место расположения многочисленных офисов и министерств. Его знаковое здание — Дворец итальянской цивилизации, известный также как «Квадратный Колизей». Любителю античности будет интересен Музей римской цивилизации (Museo della CIVilt`a romana) со слепками знаменитых скульптур и моделями зданий, в том числе — огромным макетом Рима времен императора Константина. Его создал на основе Капитолийского мраморного плана и раскопок xx века археолог Итало Джисмонди, один из главных специалистов по античной Остии.

В эпоху падения Римской империи (которую все-таки трудно ограничить одним лишь 476 годом) Остия подвергалась нападению с моря и с суши; ее грабили готы и гунны, а в раннем средневековье — арабские пираты, которых не остановили новые укрепления, построенные папой Григорием IV. Устье продолжало заиливаться, отодвигая море все дальше, окрестные поля заболотились и стали рассадником малярии. Город опустел. В средние века руины Остии не избежали общей участи римских городов: они превратились в каменоломни. В эпоху Возрождения Остия стала привлекать внимание архитекторов, любителей искусства, антикваров и воров. Систематические раскопки ведутся там с начала xx века; область, которую они охватывают, удвоилась в неожиданный на первый взгляд период, совпавший с началом Второй мировой войны — между 1938 и 1942 годами. С середины xx века и по сей день исследование Остии сосредоточено в основном на эпохах республики и ранней империи.

Рельеф с изображением римского порта, найденный в 1860-е годы.

Стены и ворота

После входа на территорию раскопок посетитель продолжает идти по той дороге, которая вела в Остию из самого Рима и называлась Остийской дорогой (Via Ostiensis по-латыни, Via Ostiense по-итальянски). В Риме она начиналась от Остийских ворот, в Остии проходила, естественно, через Римские (Porta Romana). Жалкие остатки этих ворот за металлическим забором и сейчас встречают гостей древнего города.

Пирамида Цестия и Тестаччо

Возле Остийских ворот в Риме есть на что посмотреть. Рядом стоит один из самых причудливых древнеримских памятников — пирамида Гая Цестия. Это одна из тех гробниц, которые навсегда сохранили имя покойника при полном отсутствии какой-либо еще информации о нем. Все, что мы знаем о Гае Цестии, мы знаем от его экстравагантной могилы. На ней есть надпись, которая сообщает, что Цестий был претор, народный трибун и эпулон (то есть член коллегии жрецов, отвечавшей за посвященные богам торжественные пиршества) и что пирамиду построили согласно его завещанию всего за 330 дней. Позже памятник встроили в Аврелиановы стены как дополнительное укрепление, в средние века он зарос плющом, и имя Цестия забылось — вплоть до XVII века пирамиду называли «Гробницей Рема» (в параллель к «Гробнице Ромула» — похожей пирамиде еще большего размера, стоявшей на Ватиканском холме и разрушенной в начале XVII века). В 1663 году пирамиду Цестия по приказу папы Александра VII расчистили и отреставрировали (об этом свидетельствует нижняя надпись на фасаде пирамиды, сделанная крупным шрифтом). При раскопках нашли два мраморных постамента с остатками бронзовых статуй; на постаментах была рассказана увлекательная история установки этих статуй. Цестий в завещании велел похоронить его с роскошными пергамскими тканями (attalici), но новые законы против роскоши сделали такое захоронение невозможным, так что потомкам пришлось ткань продать, а на вырученные деньги возвести статуи. Современному взгляду, привыкшему к пропорциям египетских пирамид в Гизе, пирамида Цестия кажется слишком узкой и вытянутой. Еще совсем недавно все было ровно наоборот: единственной древней пирамидой, известной европейцам, была как раз пирамида Цестия. В результате даже побывавшие в Египте художники начинали сомневаться в собственных впечатлениях и изображали пирамиды возле Каира вытянутыми по вертикали. Такая форма гробниц характерна для древнего царства Мероэ на территории нынешнего Судана, вновь открытого европейцами только в XIX веке. Это сходство породило гипотезу об участии Цестия в карательной операции или каких-нибудь торговых посольствах в Африке южнее Египта.

Пирамида Цестия нависает над большим кладбищем, которое обычно называют протестантским, хотя на самом деле оно «некатолическое» (Cimitero acattolico). Здесь нашли последний приют не только многие известные протестанты (поэты Джон Китс и Перси Биши Шелли) и атеисты (марксистский мыслитель Антонио Грамши), но и православные или греко-католики, связавшие свою судьбу с Италией, — художники Карл Брюллов и Александр Иванов, поэт Вячеслав Иванов. К протестантскому кладбищу примыкает военное, где покоятся солдаты союзных войск, павшие в боях Второй мировой войны. Среди реликвий кладбища есть одна, связанная с Древним Римом, — маленький обломок Адрианова вала, которым жители города Карлайла решили увековечить память военнослужащих из английского графства Камбрии. С севера над военным кладбищем нависает пятидесятиметровый холм — Тестаччо, давший название окружающему кварталу. Это не часть природного рельефа, а искусственная горка, целиком состоящая из обломков древних амфор. Старая легенда утверждала, что весь круг обитаемых земель платил Риму налоги натурой и амфоры разбивали, чтобы образуемая гора стала еще одним свидетельством римского величия. Когда с Тестаччо (имя происходит от латинского testa, «черепок») начали разбираться археологи, оказалось, что все не так просто. Во-первых, выяснилось, что почти все амфоры происходят из испанской провинции Баэтика (это примерно нынешняя Андалусия) и использовали их для транспортировки одного-единственного продукта — оливкового масла. Во-вторых, глиняные обломки сваливались в кучу не беспорядочно, а аккуратными террасами; черепки засыпались известью, чтобы перебить вонь прогорклого масла. Зачем все это делалось — до конца не ясно; судя по всему, в античности считалось, что сосуды с маслом нельзя использовать повторно. Когда Тестаччо стал изучать ученик Теодора Моммзена Генрих Дрессель, он обнаружил, что амфоры — ценный эпиграфический материал: на многих обломках сохранились печати и надписи. По следам работы в Риме Дрессель разработал классификацию амфор, которая с некоторыми дополнениями используется по сей день. В 1990-е годы на Тестаччо работала международная испанско-итальянская команда археологов. Им удалось сопоставить происхождение обломков Тестаччо со многими керамическими мастерскими римской Испании.

Вскоре после того, как Остия подверглась нападению пиратов, стены и ворота были построены консулом 63 года до н. э. Этим консулом был не кто иной, как Марк Туллий Цицерон, самый известный римский оратор и писатель, язык которого считается стандартом «золотой латыни». Репутация Цицерона-стилиста безупречна до такой степени, что некоторые словари и грамматики латинского языка указывают, что все цитаты, автор которых в тексте не указан, принадлежат Цицерону; таких цитат намного больше, чем изречений любого другого автора, и их грамматический авторитет непоколебим. Неизвестно, как отнесся бы Цицерон к такой посмертной славе: он всю жизнь мечтал о серьезной политической карьере, о том, чтобы быть отцом отечества и спасителем республики. Судебное красноречие было для него ступенькой к этой цели, а философские и моральные трактаты — отдыхом от трудов и попыткой отвлечься, когда политические дела пошли вразнос.