Здесь люди живут. Повести и рассказы
Шрифт:
Обильно и далеко полетела с кропила на фундамент и людей святая вода.
– А побрызгайте на меня, – подставляли смеющиеся лица ребятишки.
И священник брызгал, кропил долго, стараясь дотянуться до каждого желающего. И праздничным шумом занялось всё собрание у будущей часовни.
Уехал батюшка, а праздничность в душах осталась – будто всюду в деревне заметно светлее стало. Так жилистая молния, что в полнеба, видна каждому, и не увидит её только невидящий.
Большая это сила, когда всем миром. Подхватилась стройка. Двое-трое – не один, и каждый со своим умением. А кто без умения,
– Давай, Серёж, добавки, ещё тарелочку. Силы тебе нужны, похудел последнее время, гляди, с лица сошёл.
– Вот и хорошо, давно хотел килограмм двадцать сбросить. Заодно всё вышло, стройка вместо диеты.
– Ещё ж и котёл газовый покупать. Газ-то уж на нашей улице к домам подводят. Пустят осенью.
– Всё успеем, не переживай. А на стройке я не устаю, в радость работа такая. Даже петь охота. Налей, налей ещё тарелку, борщ у тебя – песня с припевом.
Анна Вильгельмовна зарделась и, довольная, налила, что называется, с горкой.
Никаким приказом не поднять людей строить так вольно, с сердцем, легко, как строили свою часовенку деревенские жители. Красным кирпичом облицованная, ладная, желанная, к концу сентября поднялась она до вершинки. От стен убрали леса и со дня на день ждали из города маковку с крестом.
И день настал – прозрачный, безветренный, с ярко-синим небом. Купол приехал на маленьком грузовичке. И сам он выглядел совсем небольшим. Давным-давно, однако, не случалось в деревне ничего большего, чем этот приезд.
– Сияет-то, точно золотой! – чувствовали радость люди и улыбались.
– Металл такой, под золото спецом, – объяснял ответственный за изготовление маковки с крестом Володька Егоров. – Щас наверх подымут, так с высоты натурально всё золотым будет выглядеть.
Приехал и батюшка, тот же, что в мае благословил строительство и освятил фундамент. Привёз в дар небольшую икону Николы Чудотворца:
– Вашей часовне с именем его, примите.
Икону взяла бабушка Лазарева. Священник освятил вершинку, и кран поднял её. Она проплыла полукругом над запрокинутыми лицами, сверкнула на солнце золотым боком и опустилась на конус часовни. Двое рабочих в строительной люльке приняли купол, установили и закрепили.
– Ура! – закричал народ. Ребятишки прыгали, хлопали в ладоши и дурачились, а старушки крестились и кланялись.
– Да поможет нам сей храм в молитвах наших приобщиться к великому единому свету, – кропил святой водой красные стены батюшка. – От сердец ваших – дар искренний, открыты они и доступны благодати… – не торопился, не жалел он времени, долго святил часовню снаружи, долго святил внутри. И всё говорил, говорил, говорил. Из часовни снова вышел к людям. – Да поможет вам храм в единении, как вы трудом единым создали его. Да объединит он вас в главном – служении Богу и отечеству. Здоровья
тела и духа вам в вере православной…– А побрызгайте на меня, – снова, как в прошлый раз, подставляла весёлые лица ребятня, когда священник, закончив обряд, пошёл к машине.
И он кропил, кропил всех и сам радовался не меньше ребятишек.
– Святой отец, – встал вдруг перед ним Сергей Сыскин, – а покрестите меня… прям вот здесь… прям щас, а…
– И меня, – встал рядом Александр Игонин.
– Неправильно это будет, – ответил им священник, – так вот, сразу. Подготовиться человек должен: исповедаться, молитвы прочесть…
– Так вот она, моя исповедь, – кивнул на часовню Сергей, – и молитвы мои – в ней же.
– Ага, – поддакнул Александр.
– Да, тоже верно, – улыбнулся батюшка. – Но… так и купели здесь нет. Без купели-то как?
– А это чем не купель? – шагнул Сыскин к большому металлическому баку, в котором во время строительства держали воду. – В нём, если на дно на колени встать, то вода до горла достанет.
– Так пустой он…
– О-о, это мы мигом, вы только скажите. Река у нас тут рядом.
– Холодна уже вода в реке.
– Ничего, нам такая в самый раз. Ну, так как, святой отец?
– Что ж, коли так, то уж и мне было бы неправильно не поддержать вас в стремлении вашем. Давайте готовиться. Мне потом в соседней деревне женщину неподвижную крестить, так с собой у меня всё.
– Вот спасибо! – засуетился Сергей. – Мужики, давай, скопом! Мы щас мигом…
Через пару минут все подходящие вёдра из ближних домов зачерпнули речной воды и понеслись от берега к храму. И ещё раз, и ещё… – вот уже и полон строительный бак.
– Никогда не видел такого, – дивился и радовался батюшка, надевая белые рукава. – Праздник, воистину праздник.
– Всё, святой отец, наполнили, – подошёл запыхавшийся Сергей. – Вы скажите, что ещё нужно?
– Немного надобно: крестики нательные и белые рубахи, вот и всё.
– У меня есть.
– И у меня, – поставил вёдра Александр.
– Попросите родных своих, чтобы принесли их сюда, – приблизился к наполненному речной водой баку священник. – А покажите-ка, люди добрые, где солнце всходит.
– Там… там… – наперебой стали показывать деревенские жители, – за часовней как раз, в той стороне.
– Вот, значит, там и надо зажечь нам три свечи. Есть ли кто желающие держать их?
– Я, я подержу, – поспешила назваться, чтобы не опередили, старушка Лазарева.
Второй подошла взять свечу ещё одна старушка. А третьим вызвался Иван Логин:
– Давайте мне. Я с Саниным протезом, считай, ходить заново начал. Так я для него не только свечку, я для него хошь костёр в руках держать буду.
– Стоять-то долго, устанешь, – крикнули из толпы.
– Ничё, я уж обучился, выстою.
– Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа, – начал батюшка, – ныне и присно и во веки веков. Аминь.
И зажёг три свечи, и кадил купель, и трижды крестил в ней воду.
– Крещается раб Божий Сергей во имя Отца, – голова Сергея погрузилась в воду под ладонью священника в первый раз. – Аминь. И Сына, – погрузилась во второй. – Аминь. И Святаго Духа, – погрузилась в третий. – Аминь.