Здесь, на знакомых тротуарах...

– Все так плохо? – сочувственно спросил Иван.

– Хуже некуда! Хоть в омут бросайся!

– Плохая идея, – на миг отвлекшись от своих шашней с барменом, бросила ей через плечо Милена. – Уж мне можешь поверить!

– А какая хорошая?! – огрызнулась Маша. – Я в полной заднице! – подбирать слова аккуратнее было уже свыше ее сил. – Одна в чужом городе, без документов, почти без денег… За коктейли заплатить хватит, – осекшись, уточнила девушка – испугалась, как бы сосед не подумал, что она, по выражению одной ее школьной подруги, той самой, которая познакомила с мартини, «разводит его на лавэ». – Нет, есть вариант позвонить домой… – убитым голосом продолжила Маша. – Может быть, кто-то даже приедет за мной в Москву. Карту теперь так точно пополнят… Но как представлю, с каким выражением лиц они меня встретят! Как порадуются моему горю!

И под следующий – четвертый, кажется – коктейль она рассказала Ивану про скандалы с родителями, про уход из дома, про бабушкины брошки, про корейскую лапшу в хостеле. И про провал на поступлении – уже в подробностях. Парень внимал с искренним участием – после череды прослушиваний в «золотой пятерке» Маша худо-бедно научилась различать, когда сказанное тобой пропускают мимо ушей, в лучшем случае лишь изображая заинтересованность, а когда – вот как сейчас.

Потом был еще один коктейль. Затем еще – а может, даже несколько. А после новый знакомый робко предложил поехать с ним – туда, где «никто не усомнится в том, что вы – Жар-Птица» – и она без колебаний согласилась.

Тому, кто посмел бы сказать, что сделала это она в пьяном дурмане, Маша плюнула бы в лицо. Хотя вообще-то руки-ноги ее сейчас и впрямь не слишком хорошо слушались, но вот голова будто бы работала четко. Девушка прекрасно осознавала, с какой целью таких, как она, обычно уводят из баров в ночь парни. Но была абсолютно, просто-таки непоколебимо уверена, что ее нынешний случай – иной. Что этот юноша, сразу показавшийся ей таким надежным, послан ей самой судьбой – вместо старшего брата, которого у Маши никогда не было, но о котором она так мечтала в детстве. И который ни за что ее не обидит. Наоборот, сделает все, чтобы защитить от бед, прошлых, нынешних и будущих.

Ну а если нет – так ей, дуре надравшейся, и надо!

Глава тринадцатая

Марья

Прежде, чем они с Иваном покинули питейное заведение, тот счел необходимым перекинуться парой слов со своей зеленоволосой коллегой. Милена лишь отмахнулась: идите, мол, куда хотите – а я остаюсь. Спорить с ней юноша не стал, что целиком и полностью устроило и Машу.

На улице их уже ожидало заранее вызванное такси – просторный желтый седан, кажется, корейский – в марках автомобилей девушка не слишком уверенно разбиралась. Иван предупредительно распахнул перед ней заднюю дверцу и направился в обход машины, чтобы сесть с противоположной стороны, за спиной у водителя, но Маша задумку своего спутника поняла не сразу, и передвинулась сама, освобождая ему место справа от себя. В результате вышло неловко: зайдя слева, Иван едва не плюхнулся прямиком ей на колени – замер лишь в последний момент.

– Э…

– Ой!..

Завершив этот содержательный диалог, оба тут же дернулись в обратном направлении, она – по сиденью, юноша – на улице, но на этот раз все же разобрались: Маша в итоге так и осталась слева, а Иван устроился по правую ее руку. Поздоровался с таксистом (девушка сделала это раньше), тот уточнил адрес – видимо, хотел убедиться, что это именно его пассажиры – и они поехали.

– Не возражаете, если включу музыку? – осведомился водитель, едва здание паба скрылось за поворотом.

По-русски он говорил безупречно – несмотря на киргизское (или таджикское?) имя, которое Маша мельком видела в телефоне Ивана, в приложении заказа машины: Мисиралы. Может, особо не приглядываясь, она просто неправильно прочла, додумав по шаблону: таксист – значит, мигрант? А на самом деле тот, скажем, Мирослав?

Девушка даже попыталась внимательнее рассмотреть водителя, но с ее нынешнего места толком не был виден даже его затылок. Поймать лицо таксиста в салонном зеркале заднего обзора у нее тоже не получилось. Ну да и ладно!

Тем временем на Машу почему-то вопросительно посмотрел Иван – это она заметила краем глаза. Ах да, насчет музыки… Обернувшись к спутнику, она пожала плечами: почему бы и нет?

– Только если не слишком громко, – обронил юноша водителю.

– Разумеется, – последовали заверения.

Зазвучала плавная, чувственная мелодия – будто бы что-то смутно знакомое, но сходу композицию Маша не опознала. А вскоре, убаюканная мерным музыкальным ритмом, девушка и вовсе задремала.

* * *

Из сна ее выдернуло, будто за шкирку. Маша разлепила веки: машина не двигалась. Не на светофоре стояла – вообще не на проезжей улице находилась, в каком-то глухом тупике.

– Приехали! – услышала она голос водителя.

Девушка обернулась к спутнику: Иван бессовестно дрых – видать, под музыку сморило и его. Хорош защитничек!

Усмехнувшись, Маша ненавязчиво потеребила юношу за плечо:

– Эй, алё! Пора выходить!

Однако разбудить его таким образом у девушки не получилось. Сильнее нужно было трясти?

Тем временем таксист заглушил двигатель и вылез из машины. Маша решила было, что он собирается помочь ей растолкать заспавшегося Ивана, и даже хотела сказать, что не нужно, сама как-нибудь справится, но водитель нежданно отворил дверцу рядом с ней и воскликнул:

– Проснулись, радость моя? Чудесно!

Девушка недоуменно воззрилась на него и опешила уже окончательно: у такси стоял Чеширский.

– Вы?! – только и сумела выговорить Маша. – Но… Как?!

– Приношу свои извинения, дорогуша – был не прав! – будто бы невпопад ответствовал Мастер, широко улыбнувшись.

Это реально был он! Собственной персоной!

Умереть не встать!

– Позор на мой седой хвост! – пафосно продолжил между тем Василий Рафаэлевич. – Это ж надо – так опростоволоситься! По сути, держать в руках Жар-Птицу – и не узнать ее! Эх! Ну да уж теперь вы, золотце, больше никуда от меня не денетесь! Идемте! – жеманно подал он собеседнице руку.

На автомате Маша оперлась на нее и немного неуклюже выбралась из салона автомобиля.

– Но… – она обернулась к машине – это определенно было такси – расцветка, номер, «шашечки» на крыше… Король театра и кино втихаря «бомбит» по ночам?

– Тачка? – проследил за взглядом девушки Чеширский. И сообщил доверительно: – Я ее угнал!

Вот в это она готова была поверить: творческие люди, тем более – гении, и должны быть склонны к экстравагантным поступкам! Да и на фоне самого факта явления перед ней Мастера, гипотетический угон им такси выглядел сущей мелочью!

– Все ради вас, драгоценная моя! – заявил между тем Василий Рафаэлевич.

– И все-таки, я не понимаю… – пробормотала Маша.

– Да что тут понимать?! – в некотором уже нетерпении бросил Чеширский. – Говорю же: произошла нелепая ошибка! Но теперь она благополучно исправлена: вы приняты на мой курс – минуя основной конкурс!