Здесь, на знакомых тротуарах...
Шрифт:
– И вы… Гм… Вы угнали такси, чтобы приехать за мной в паб и лично сообщить о зачислении? – без малейшей иронии – просто пытаясь что-то четко сформулировать для самой себя – проговорила девушка.
– Именно так, – кивнул Мастер.
– Нормально…
– Идемте же! – мягко, но настойчиво потянул Василий Рафаэлеич ее за руку – которую Маша у него так и не удосужилась забрать.
– Погодите, а как же Иван? – вспомнила тут она о, должно быть, так и спавшем в машине незадачливом спутнике.
– Скрипач больше не нужен, – презрительно скривился Чеширский.
– Почему
– Ну и молодежь пошла! – коротко хохотнув, в явно деланом сокрушении покачал головой Мастер. – Вообще классики не знают! А все туда же, в театральный ломятся, словно им там белоярова пшена насыпали!.. Так вы идете со мной, или прикажете закинуть вас на плечо, словно прохудившийся ковер-самолет, и отнести?
– Куда отнести? – растеряно вымолвила она. – В институт?
– Время – без двадцати семи двенадцать – институт давно закрыт, – резонно заметил Василий Рафаэлевич. – Пока пойдем ко мне домой…
– Э, стоп! – вот теперь Маша попыталась высвободить ладонь, но не сумела. – Что вы такое говорите?! – возмущенно выпалила она. – Я вам не какая-то там!.. – прозвучало это, нужно признать, донельзя жалко.
– Разумеется, вы – не какая-то там! Вы – какая надо и здесь! Вы – моя Жар-Птица! – перебил ее Чеширский – похоже, неубедительно сыгранная ею на прослушивании роль нечаянно превратилась для Мастера в идею фикс. – Я вас поймал! Не Кащей, не идиотка-бабка – я! Кто бы мог подумать?! И теперь…
– Отпустите меня, или я буду кричать! – грозно потребовала девушка.
– Кричите на здоровье, – ничуть не впечатлившись, бросил Чеширский. – Кто вас тут услышит?!
– Помогите! – взвизгнула Маша. – Кто-нибудь, на помощь!
Никто и в самом деле не отозвался.
– Предупреждал же: зря стараетесь! – хмыкнул Мастер. – Как говорится, все учтено могучим ураганом! Но поверьте: я для вас – далеко не самый худший вариант! Свихнувшаяся на мечте о новой молодости старуха без затей пустит вас на суп. Или на жаркое с кашей – как в том вашем пророческом стихотворении! А у Кащея вы попросту зачахнете. Не сразу – но неизбежно! И довольно быстро!
– Что вы такое несете?! – девушка была готова разрыдаться. – Какой Кащей?! Какое жаркое?!
– А я… Я сделаю вас своей музой! – кажется, вовсе не слушал ее уже Василий Рафаэлевич. – Вы у меня как сыр в масле кататься будете!..
– Пока не выжмешь ее всю до капли – а потом выбросишь сухую тушку на помойку? – послышалось внезапно откуда-то из-за машины.
И Маша, и Чеширский синхронно обернулись в ту сторону: из почти непроглядной темноты тупика неспешно выступил какой-то хмурый тип в бандане и мохнатой – кажется, меховой (это в июле-то!) – жилетке.
– Серый? – похоже, Мастер нежданного гостя узнал. И определенно – его эффектному появлению не обрадовался.
– Привет, котяра драный! – прищурился на это ночной прохожий.
– Насчет драного – уж кто бы говорил! – буркнул Василий Рафаэлевич. – Слышал, в морском дворце водяные задали тебе хорошую трепку?
– Было дело, – не стал спорить хмурый тип. – Но с этим я разберусь.
– Вот и вали разбираться! – прошипел Чеширский. – А в мои дела
не лезь! – Мастер качнулся вперед, вставая между собеседником и Машей. Ее ладонь он по-прежнему крепко удерживал в своей – воспользовавшись ситуацией, девушка предприняла новую попытку вырваться, но столь же безуспешную, как и предыдущая.– Рад бы, но в первую очередь это как раз мое дело! – веско заявил между тем ночной прохожий. – Тот дурень в машине, – показал он глазами в сторону такси, – мой подзащитный, чтоб ему пусто было! Парнишка на контракте у Яги, и если он не приведет старухе Жар-Птицу…
Елки зеленые! И этот туда же! А еще говорят, с ума поодиночке сходят!
А Ивана подзащитным назвал – сам что, адвокат?! Совсем не похож! Скорее – наоборот, хулиган!
– Он не звал тебя! – отрезал между тем Василий Рафаэлевич.
– Потому что ты нагнал на него сон, Баюн!
– Не важно! Ты не обязан вмешиваться! И даже – не имеешь права!
– Знаешь, сперва я именно так и рассудил, – признал хмурый тип. – А потом вот засомневался: нехорошо как-то получается! Ведь если вдруг кто-то – например, какой-нибудь вконец потерявший берега бродячий кот – отберет у него Жар-Птицу – бедному парню и впрямь хана!
– Сам придумал опасность – сам же и бросился из нее выручать? – едко процедил Чеширский. – Это вообще законно?
– Никто никуда не бросался, – невозмутимо развел руками его собеседник. – Просто вышел воздухом ночным подышать – отдохнуть от трудов дневных. Иду себе, никого не трогаю, размышляю о вечном… А тут внезапно – картина маслом! Ночь, улица, фонарь – правда, кем-то предусмотрительно погашенный… И такси вместо аптеки. А у такси того…
– Только не говори, что чисто случайно проходил аккурат мимо моего логова! – не дослушав, взвился Мастер.
– Я нечисть вольная, где хочу – там и гуляю! – осклабился ночной прохожий. – А может, судьба меня вела – кто знает? Но факт есть факт: вижу своего подзащитного в беде! Согласись: непорядок! Надо исправлять!
– Не думаешь же ты, что я поверю в эту лажу?! – фыркнул Василий Рафаэлевич.
– А мне, собственно, на веру твою плевать! – ухмыльнулся тип в меховой жилетке. – Формально – все чисто. А уж если до кучи вспомнить, что Жар-Птица таки недавно молила в ночное небо о помощи…
– Ладно, допустим, – встряхнулся Чеширский. – Пусть бы даже у тебя и был повод в это влезть. Но учти, Серый: я тоже в своем праве! Проводник сам привел ее ко мне, – кивнул Мастер на Машу. – Я только подогнал машину – а он открыл дверцу и лично усадил Жар-Птицу внутрь! Теперь это моя законная добыча! – подытожил Василий Рафаэлевич.
– Будь иначе, я бы с тобой и разговаривать не стал, – бросил его собеседник.
– То есть мы еще можем договориться? – обнадежился Чеширский.
– Конечно. Ты отдаешь мне Жар-Птицу, а я делаю вид, будто не знаю, кто сдал меня Морскому Царю!
– Я тут ни при чем! Это все Кащей!
– Ври больше!
– Да нет, правда! Меня Лягушка попросила – а без указки шефа она, сам знаешь, и не квакнет! Не согласился бы я – нашли бы кого другого!
– Но ты согласился.
– Ну, типа, извини! Так вышло.