Здесь тоже водится Абсурд

Свет фонарей лежит оранжево-желтым покрывалом на иглообразном одеянии елей, но не может добраться до потаенного мрака, обосновавшегося под колючими ветвями. Между деревьев, посередине темного хвойного царства, стоит черный силуэт человека. Благодаря дорожному освещению на заднем плане, видно по фигуре, что это мужчина среднего роста с атлетическим телосложением. Из одежды вырисовывается головной убор в форме фуражки и широкие штаны в бёдрах. Таинственный образ неподвижен, подобно каменному изваянию.

Толпа смотрит на незваного гостя с недоумением. Никому не понятно кто это и зачем он приперся на чужой праздник, затаившись как маньяк между деревьями во тьме? Может он и в правду какой—нибудь псих? Постепенно люди выходят из оцепенения и слышится ропот, который переходит в грозный гул. В адрес незнакомца летят угрозы, проклятия, нецензурные оскорбления, насмешки. Кто-то призывает не стеснятся приятного общества и выйти познакомиться. Все хохочут и заливаются спиртным. В его сторону летят стеклянные пустые бутылки. Одни со звоном разбиваются об асфальт на многочисленные маленькие осколки, другие с глухим стуком ударяются о ствол деревьев или землю. Человек стоит неподвижно. Даже не пытается спрятаться. Как будто никого рядом нет и ничего особенного не происходит. Некоторые удивлены такому бесстрашию. Кто-то думает, что это не человек, а манекен и вообще все это обыкновенный розыгрыш. Кому-то просто хорошо и поэтому он ничего не думает, а просто смеется да попивает ледяной «вискарик» в свое удовольствие… Из толпы выходит лысый здоровяк и уверенным шагом идет прямо на «любимца публики». На ходу он достает из -за спины пистолет, передергивает демонстративно затвор и, вытянув правую руку, наводит пистолет на незнакомца. Подходит все ближе и ближе, надменно улыбаясь. Громкий хлопок. Все замирают. Страшное гробовое молчание ночи вновь обволакивает мир. Пистолет с металлическим звонким стуком, подобно камню пущенному по воде, делает пару скачков по асфальту и падает возле низкого белого бордюра. Раздается резкий хруст раздавленного стекла. Смелый здоровяк лежит среди осколков. Руки раскинуты в стороны. Глаза выпучены. Рот слегка приоткрыт. Бледное лицо выражает застывшее изумление. Во лбу зияет маленькая круглая неровная рана, из которой тонкой алой ниткой течет кровь. Толпа громко потрясенно вздыхает. Ужас охватывает людей. Женский оглушительный крик, как острый сверкающий нож в руках психопата, судорожно режет плоть былого спокойствия. Паника колотит общую массу, кидая то в жар, то в холод. «Викинг», пробираясь сквозь своих собратьев, яростно орет на них, отвешивает пощечины и призывает всех взять себя в руки. Речь оказывает отрезвляющий эффект. К нему прислушиваются. Он приказывает вооружиться и нашпиговать свинцом убийцу. Нацисты подбегают к своим автомобилям, достают из багажников пистолеты, автоматы, пулеметы… Абсолютно всем выдается огнестрельное оружие. Все возвращаются в исходное положение и берут на прицел черный силуэт. Впереди стоит «Викинг». Его гневный голос сообщает, что стрельбу открывают после того, как он досчитает до трех. Фашисты в полной боевой готовности. Напряженные пальцы греют холодный метал курков. Не моргающие взоры пристально смотрят на цель. Враг у всех под прицелом…

Черный силуэт резко срывается с места и бежит стремительно быстро на вооруженное сборище.

Волнение вновь проходит мелкой дрожью по толпе и ослабляет внимание. Никто не верит своим глазам. Один на всех??? На верную смерть??? Событие не поддается логическому объяснению. Он явно псих!!! Здесь не может быть никаких сомнений. С ним нужно кончать. Пора положить конец этому нелепому кровавому спектаклю.

«Викинг» начинает отсчет.

Раз!

Таинственный незнакомец выпрыгивает из тьмы. Всем отчетливо видно, что он одет в форму офицера красной армии начала 40-х годов. Синяя фуражка с красным околышем, гимнастерка цвета хаки без погон с кубиками на петлицах, ремень с золотой звездой, в центре которой серп и молот, темно-синие галифе с малиновыми кантами и черные хромовые сапоги. Кожаный планшет слева. В правой руке пистолет ТТ.

Два!

Из-за толстых стволов могучих елей выбегают солдаты Красной армии. В руках сжаты винтовки. Штыки примкнуты! Бойцы появляются один за другим. Им нет конца. Их все больше и больше. Отряд устремляется за офицером. Никто из них не произносит ни слова. Солдаты ускоряются в беге…

Три!

Стреляют… Нацисты открывают огонь из всех боевых стволов… Поднимается оглушительный треск… Небо наполняется разнообразным грохотом выстрелов… Пули свистят озорно… Гильзы бесконечно сыпятся на асфальт со звоном, как молниеносные большие капли ливня… В воздухе повис прозрачный, еле заметный дымок…

Столкновение… Кого-то откидывает… Удар штыком… Сдавленный крик… Неразбериха… Кто-то поднят на штыке… Крики ужаса… Удар прикладом… Брызги крови… Хриплые стоны… Возня… Глухой стук… Грубый мат… Пыхтения… Напористый непрекращающийся треск… Все переворачивается вверх дном…Грохот… Удар… Хруст… Выстрел… Выстрел…Выстрел… Ярко-красная кровь льётся сильным неудержимым потоком… Взрыв… Кто-то падает бездыханный… Душераздирающий крик… Канонада постепенно стихает… Одиночный выстрел… Болезненный стон густо и протяжно разливается… Земля усеяна трупами… Бессмертная вечная тишина в очередной раз воцаряется над миром…

Повсюду лежат трупы, как разбросанные после воздушного бомбового удара. Серый асфальт местами покрыт кровяными пятнами, брызгами и усыпан множеством гильз разного калибра. «Викинг» валяется ничком на холодном обагренном бетоне возле Вечного огня. Голова повернута в сторону. Он кряхтит, стонет и кричит от боли. Тягучая слюна свисает с окровавленных губ. Левая щека распорота от рта до уха. Правая рука сломана в нескольких местах. Тело покрыто гематомами и резаными ранами. По наружной поверхности левого бедра огнестрельное ранение, из которого медленно вытекает тёмно-красная кровь.

Уверенным неторопливым шагом к покалеченному вожаку приближается офицер Красной армии, убирая на ходу пистолет в кобуру. Крепкими жилистыми руками он ловко поднимает «Викинга», как манекен, и ставит на колени перед Вечным огнём. Страшный пронзительный крик вырывается из груди фашиста от нестерпимой сдавливающей боли. Слёзы непрерывными тонкими струйками текут по щекам, соединяясь в единый поток под бородой. Заплаканные красные глаза медленно опускаются на Вечный огонь… Зрачки расширяются до предела и застывают на одной точке, как околдованные гипнозом… Он перестаёт стонать… В оранжево-желтом пламени он видит, как наяву, будто смотрит в раскрытое окно первого этажа, но не слышит никаких звуков, кроме шипения пламени…

«Сотня фашистских самолетов плывёт чёрными крестами по лазурному небу с застывшими кучевыми облаками. Тысячи бомб они непрерывно сбрасывают на мирную уютную жизнь города. Дома разносит от взрывов на мелкие куски. Поднимаются огромные столбы пыли. По всюду груды кирпичей и земли. Из-под них торчит мертвенно-бледные человеческие части тела. Асфальт всюду разломан, усеян осколками оконного стекла, камнями, элементами черепицы и шифера. Вся местность испещрена большими воронками. Чёрные клубы дыма тянуться вверх. Город сравнивают с землей. Везде лежат изуродованные трупы детей, женщин, стариков и мужчин…

Танки с чёрными крестами пересекают поле и стремительно приближаются к окопам. За ними следом бегут солдаты, укрываясь за могучей броней от шквального огня. Периодически скрывающиеся отвечают автоматными очередями. Потери с двух сторон. Танк подъезжает близко к траншее. Взрыв. Земля разлетается в разные стороны и сыпется сверху. Боевая техника загорается. Пехота сталкивается в окопах. В вихре рукопашного боя безумная ярость с перекошенным лицом и выпученными глазами вонзается ножом, колит штыком, врезается саперной лопатой, бьёт неустанно прикладом, душит голыми руками… Всё смешивается. Мёртвые падают один за другим. Тяжелые гусеницы давят людей, крутятся на месте и, сравняв размноженную плоть с землей, продолжают идти вперед, останавливаясь для прицельного выстрела.»

Сцены событий Второй мировой войны начинают сменяться быстрее. Ужасные кадры мелькают, как при перемотке фильма на dvd-проигрыватели…

«Артиллерийские орудия стреляют по маху руки. Из дота ведется непрерывный пулеметный огонь. В ночном небе вспыхивают тысячи ракет. Солдаты бегут в атаку под минометным огнем. Осколками разорвавшихся снарядов кому-то отрезает голову, кому-то отрывает конечности, кого-то убивает, перебив крупные сосуды или попав в грудь или живот. Из горящего танка вылезает офицер, охваченный пламенем, и падает добитый выстрелом винтовки. Огнемётчик заживо сжигает женщину с маленьким ребенком на руках пламенем своего оружия. Массово расстреливают военнопленных. Самолеты ведут воздушный бой над водной гладью океана, вырисовывая кружева из мёртвых петель. Истребители сталкиваются лоб в лоб. Подводная лодка выпускает торпеду. Крейсер взрывается. На палубе огонь. Чёрный густой дым застилает горизонт. Вдоль дорог на сучьях деревьях висят повешенные гражданские лица. Пара здоровенных палачей переламывают кости партизану, отрезают язык, нос, уши и выкалывают глаза. В блокадном городе проявляются случаи каннибализма. Мужчин, женщин, стариков и детей, раздетых до гола, силой загоняют в ямы и расстреливают. Карательные отряды, состоящие из предателей захваченных народов, с беспощадной жестокостью избивают и расстреливают соотечественников. Лагеря смерти. В них проводят ужасные медицинские эксперименты над людьми. Травят ядовитым газом заключенных. Густой чёрный дым валит день и ночь из большой трубы крематория. Тела мёртвых детей, сдавших всю кровь, кидают в грузовик. Миллионы людей, измученных голодом, тяжелым трудом, избиениями превращают в скелеты, обтянутые бледной кожей с тонкими исхудалыми руками и ногами. Пустые мёртвые глаза смотрят обреченно в никуда. Огромные ямы, заполненные миллионами трупов замученных узников…»

Картины перестают ускоренно сменяться. В огне отображается одна сцена:

«Чёрный дым вместо неба. Бревенчатые потемневшие хаты объяты огромным красным пламенем. Перед одной избой лежит расстрелянная молодая семья, состоящая из: мужчины, женщины и двоих детей, пятнадцати и трех лет. Перед ними на коленях стоит девочка восьми лет. Из красных глаз непрерывно текут слёзы. Она смотрит исподлобья с ненавистью …»

«Викинг» внимательно приглядывается к ребёнку. Её лицо ему знакомо, но он не может вспомнить почему. Внезапно, сквозь тихое шипение пламени проникают новые громкие звуки, словно вода сквозь прорвавшую плотину. Он СЛЫШИТ, как трещат брёвна от огня, как шумит само пламя, как завывает тревожно ветер над этой зловещей картиной. Он ЧУВСТВУЕТ сильное горячее жжение от пожара и едкий черный дым… но сильнее всего ощущает ненависть, с которой на него смотрит это дитя… «Викинг» разевает от ужаса рот, глаза расширяются до предела… Это лицо он видел на старых измятых пожелтевших фотографиях… Это лицо он видел наяву… Эта девочка его бабушка…