Здесь тоже водится Абсурд

– Благодарю. – ответил ему я.

Я ответил по рации:

– Сто пятнадцатая бригада, слушает.

– Гриф девятнадцать! У вас вызов. Готовы писать?

– Минуту, – сказал я, закрепил в планшете новую карту вызова и достал ручку.

«Так. Это уже шестой вызов. Мы работаем с девяти, а на час 15:00. Ага. Нас имеют «не вынимая». Явно кто-то из нашей бригады вчера грешил, да видно не слабо.»

– Гриф девятнадцать, сто пятнадцатая готова писать вызов.

– Хорошо, – пробубнила она, затем продиктовала номер наряда, время принятия вызова и передачи его на бригаду. – Место вызова: платформа Чухлинка, направление из Москвы. Мужчина приблизительно тридцати лет без сознания. Вызывает прохожий. Записали?

– Да. Вызов приняли. Поехали.

– Где получили вызов?

– В Москве.

– Точнее.

– В спальном районе!

Диспетчер, матерясь, послала нас к чьей-то матери и закончила с нами общаться.

«Приятно, когда коллеги морально поддерживают тебя и знают какими словами и как нужно взбодрить без кофе.»

Открыв окно, разделяющее машину на кабину и салон, в водительском отсеке появилась голова второго фельдшера, моего напарника Паши.

Паша был высокий худой блондин, коротко стриженный, с умиротворенными чертами лица и полуоткрытыми глазами. Работать с ним было одно удовольствие. Вел он себя всегда спокойно, никогда не суетился и со всеми пациентами, в абсолютно любой обстановке, был спокоен и прост, как старый знакомый. Его харизма очаровывала пациентов и располагала к искренности.

– Санек, что там дали?

– Говно очередное! Они же ничего нормального дать не могут! Мы ведь врачебная бригада! Ага! Фельдшеров гоняют как врачей, – не довольствовался водитель, проклиная всех и вся.

– Сейчас всех гоняют. – сказал я Сереге и ответил Паше на его вопрос. – Мужчина тридцати лет потерял сознание на платформе Чухлинка. Надо спасти болезного и найти его сознание.

– Да наркоман это очередной! Позвони лучше этому прохожему и скажи, пусть скинет тело под поезд. Никто даже сожалеть не будет. Передай так же, что ему даже премию дадут, – ворчал неугомонно «водятел».

– Серж, успокойся! С тобой хорошо на криминал идти. Не переводи понапрасну воздух. Тебе всё равно с нами до 21 часа работать. Так что не напрягайся. Расслабься и получай удовольствие! Мы не врачи! Мы фельдшера! Как говорится, сами с усами! Сейчас приедем, посмотрим, я полечу, а Санек напишет сочинение на тему «Как мы сделали ЭТО». Решим судьбу несчастного и поедем дальше спасать мир.

– Так! «Оденьте заранее перчатки», —сказал строго «извозчик». – Пусть волшебная сила ритуала избавит нас от бессознательного, и он уйдет с Чухлинки далеко-далеко до нашего приезда. А то я никуда не поеду, пока вы не облачите руки в латекс.

Мы рассмеялись с Пашей и одели перчатки.

Негласный магический ритуал фельдшеров, при вызове с поводом без сознания одевать перчатки не по прибытию на вызов, а заранее, так как, по утверждения многих, из-за этого меняется тяжесть состояния больного. Одним словом, после того как вы укутаете руки, у вас больше шансов на то, что либо пациент не будет в коме, либо он сам уйдет с места вызова.

Через десять минут прибыли на место. Взяв с собой чемодан и мягкие носилки, мы подошли к турникетам и спросили охрану, где больной. Нас вывели на платформу. В двадцати метрах от входа, около лавочек, стояла толпа из пятнадцати человек и беспокойно махала нам руками, призывая нас к себе. Кто-то недовольно кричал, вкладывая всю свою истеричность в слова: «Ну, давайте же быстрее! Что вы едва идете! Человеку же плохо!».

– Санек, побежали! – сказал мне напарник. – Надо сымитировать скорую помощь, как в сериале, где все бегают и творят чудеса. А то их детская психика, воспитанная мыльной оперой и идеалистическими книгами, не вытерпит нашего обычного подхода к работе.

– Побежали. – согласился я.

«Постоянно кто-то орет, что мы должны… Люди по-настоящему верят, что они лучше знают, что надо делать, но этого они не делают. Ко всему прочему, очевидцы пытаются тебе мешать и оскорблять тебя, так как сейчас это обычная реакция на все происходящее.»

Наш дуэт добежал до толпы и протиснулся к больному, сквозь людей хорошо знающих, что надо делать. Страждущий, это был огромный амбал с красным лицом, лежал спиной на скамейке. Под голову у него была подложена борсетка. Он очень громко храпел, причмокивая и присвистывая. Паша наклонился к нему и через секунду сказал мне:

– Абузус.

Какая-то женщина, стоявшая рядом со мной, крикнула мне в самое ухо:

– Сделайте что-нибудь! Не стойте столбом! Вы разве не видите? Состояние его ухудшилось. Он уже хрипит!

– Женщина не мешайтесь, – отбивался я. – Мы делаем все, что в наших сил. Сейчас мы его оживим! Соблюдайте спокойствие, граждане!

Мой коллега открыл чемодан и достал оттуда салфетку для стимуляции дыхания, пропитанную нашатырем. Не успел он вытащить ее из упаковки и применить по назначению, как из разных частей толпы стали сыпаться на нас приказы:

– Померьте ему давление!

– Снимите ему ЭКГ!

– Измерьте у него сахар!

– Дайте ему кислорода!

– Проводите реанимационные мероприятия – ВЫ ЕГО ТЕРЯЕТЕ!!!

– Померьте температуру!

– СДЕЛАЙТЕ ЕМУ КАКОЙ-НИБУДЬ УКОЛ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Никто не давал нам слова сказать. Все только и делали, что приказывали, да оскорбляли нас. Пара человек, поддакивая оскорблявшим, проклиная нас и наш департамент здравоохранения, снимали происходящее на мобильный телефон. Один мужчина среднего возраста, стоявший впереди толпы, демонстративно говорил по своему сотовому нашему департаменту, что мы нарушаем закон и не оказываем помощь. Нас давили со всех фронтов. В глазах темнело, воздуху не хватало, нас никто не хотел слушать, мы буквально тонули.

По Павлу было видно, что он уже закипает и скоро из его ушей послышится пронзительный свист.

Сквозь толпу к нам пробрался молодой человек кавказской внешности, приблизительно тридцати лет, в деловом костюме с черным дипломатом и сказал нам громко, периодически поглядывая на собравшихся:

– Ребята, человека надо спасать! Здесь дело темное! Поэтому не стоит здесь долго думать. Давайте берите его и везите в больницу. Там во всем разберутся! Не стоит тратить время попусту! Спасать его надо! Это всё-таки человек.

Я повернулся к Паше и сказал:

– Давай, стимулируй дыхание этого сонного субъекта и приводи его в чувства, а я пока попытаюсь разрулить ситуацию.

– Саня, я прошу тебя, только не ругайся! Сразу стреляй по ним и так чтоб никто не уцелел, а то придется писать объяснительную.

Коллега занялся больным, а я встал посередине толпы и закричал:

– Тихо! Тихо граждане! Мы уже провели осмотр и поставили предварительный диагноз. Для постановки точного диагноза и установления эффективного лечения нам необходима ваша помощь…