Здесь водятся чудовища

— Что за место — прямо земля мертвых! — пожаловался Ален. — Уже лето, а здесь все как будто поздняя осень. Можно подумать, солнце никогда не заглядывало в эти края!

— Лучше спроси, что за сила обратила эти края в пустыню, — хмуро откликнулся Джеффри. Оборотясь к младшему брату, он спросил:

— Что скажешь на этот счет, школяр? Я хотел сказать. Великий ученый, — тут же насмешливо поправился он.

— Попахивает колдовством, — сморщил нос Грегори, — или дурно использованной «пси». Называй, как хочешь.

— Так что, один чернокнижник высушил целую равнину, превратив ее в пустыню? — поинтересовался Ален. — Как же ему это удалось — отвел в сторону воду?

— Или же сделал так, чтобы она не накапливалась, — предположил Джеффри. — Остановил родники, завалив их камнепадом, и перегородил реки.

Несколько минут они хранили молчание, вспоминая об афанке. Кони бодро стучали копытами, взбираясь все выше по такому пологому склону, что его едва можно было заметить, лишь несколько затрудненная походка лошадей указывала на то, что они неуклонно поднимаются в гору.

Но тут Грегори неожиданно воскликнул:

— Дома!

— Хижины, — поправил Джеффри, выпятив губу, — верный знак, что ничего хорошего он от этого не ожидает. — Хотел бы я знать, откуда они вдруг взялись — мы должны были заметить их уже издали.

Этот вопрос они выяснили, как только добрались до вершины пологого склона. Под ними открывался спуск — такой же пологий, как и тот, по которому они взбирались. В центре долины виднелось пересохшее русло ручья. В дюжине ярдов от его берегов сбились в кучку соломенные крыши поселка.

Ален сдвинул брови:

— Так дело не пойдет. Ни кота, ни собаки, ни домашнего скота — и вообще ни единой души! Не нравится мне эта деревня.

— Может, все ушли отсюда, когда началась засуха? — предположил Джеффри.

— Вряд ли, — Грегори указал рукой вперед. — Посмотри, там дальше сразу начинается зеленая трава.

Как будто этот край поделили между собой лето и осень.

С чего бы им отсюда уходить — если только их кто-нибудь не заставил.

— М-да, весна, — Джеффри приподнялся в стременах, внимательно всматриваясь вперед. — А, может, здесь уже зима погуляла?

— Возможно, братец, — ответил Грегори, — но тогда люди могли бы растапливать снега и без воды бы не остались. Нет, их сняла с места отнюдь не засуха!

— Что же еще могло согнать их с этих земель? — озадачился Ален.

Заливистый хищный вой был им ответом.

Трое молодых людей мгновенно оказались в окружении каких-то бледнокожих босоногих маленьких монстров в рясах с капюшонами. Чудовища прыгали с крыш, выставляя перед собой каменные ножи и пики. Под капюшонами мелькали чешуйчатые хари, больше похожие на ящериц, чем на людей. Ростом они были не более двух футов, но глаза кровожадно сверкали, как у охотников, вышедших на законную добычу, с которой они без труда справятся.

— Хобьяхи! — бледнея, воскликнул Грегори.

— Ален, следи за тылом! — Джеффри выхватил меч.

Ален последовал его примеру, разворачивая коня и занимая позицию обороны.

— Они сыпятся отовсюду, как горох из мешка!

С козлиным блеяньем хобьяхи покатились на воинов.

На своих коротеньких ножках они в самом деле напоминали раскатившиеся горошины: их конечности мелькали так быстро, что за ними невозможно было уследить.

— Спина к спине! — прокричал Джеффри всем известную команду, и все трое сгрудились в кольцо, образуя треугольник. Орда бесновалась внизу — они сдерживали наступление взмахами мечей.

— Холодное Железо! — дружно завопили первые ряды хобьяхов, тут же отпрянув. Но задние напирали.

Мгновенно образовалась «куча мала», окружившая воинов со всех сторон.

Ален пытался перекричать этот гомон:

— Мы не причиним вам вреда! Зачем вы напали?

— Потому что вы — пища! — закричали в ответ десятки голосов, постепенно подхваченных остальными:

— Пища, пища, пища!

— Мя-со! Мя-со! Мя-со! — скандировали другие.

Несколько горошин даже набрались мужества прыгнуть вперед.

Джеффри отшвырнул их мечом, как битой для игры в гольф.

— Мы мясо с Холодным Железом в руках! Хотите согреть его своей кровью?

— Нет, не нашей, а твоей! — заорал какой-то хобьях, и товарищи поддержали его ревом одобрения.

— Не нашей, а твоей, не нашей, а твоей, не нашей…

— Раздери их на части! — прошипел Ален чародею Грегори, а сам тем временем продолжал во всеуслышание:

— Но вы же не настолько кровожадны! Не станете же вы убивать ни в чем не повинных людей только из-за того, что вас мучит голод?

— А почему бы и нет? — ответило несколько голосов; из них тут же выделился один, который ответил:

— Мы же съели всю эту деревенщину, а чем вы хуже их?

— Уничтожьте их! — прошипел Ален.

— Сделаем, что сможем, — лицо у Джеффри натянулось так же, как у Грегори. — Но за ними стоит что-то большее, что придает им форму!

Ален принялся дальше отвлекать врага.

— Да уж, конечно, так я вам и поверил — не стали бы вы есть так много невинного народа.

— Еще как стали! — кричал какой-то хобьях. — Было очень вкусно!

— Мясо! Мясо! Мясо! Мясо! Мясо! — орда хобьяхов снова завела свою песнь и стала надвигаться на путников.

Ален достал мечом первого из наступавших: тот с воем откатился в сторону. Грегори и Джеффри механически сделали то же самое каждый со своей стороны: таким образом, уже по одному смутьяну было наказано. Принц закричал:

— Не стоит устраивать напрасное кровопролитие!

— Напрасное — не стоит, но вот ваше кровопролитие нам необходимо! — выступил следующий оратор из хобьяхов. Он тут же обратился с пламенной речью к остальным, ни дать ни взять — предводитель народного восстания:

— Взять их! Разорвать их! Этих мясистых путников нам на два дня хватит!

— Пост целебен для души, — заметил им Джеффри, многозначительно поигрывая мечом. — И голод лучше смерти.

— Почему мы медлим? — возмутился какой-то хобьях, словно в очереди к полевому котлу. — Мы их накроем массой. Пусть они машут своими мечами, они света белого не взвидят. А кому-то все же удастся добраться до их плоти!

— О-о-о! — в толпе послышалось радостное хихиканье и причмокиванье. — Плоть! Плоть! Плоть! Плоть-плоть-плоть!