Здравствуй, дочь!

Порывисто прижав к губам тонкие пальчики дочери, я отрывисто сказал:

– Пойдем домой, моя леди.

И замер, когда в ответ донеслось:

– Пойдем… папа.

Часть 15. Аня

Сколько раз я порывалась схватить телефон и начать названивать Васнецову - знает один господь. И заставляла себя буквально силой этого не делать. Я ведь этого и хотела. В этом и состоял мой план. Почему же сейчас так тревожно было от того, что моя девочка находилась не со мной? Роме ведь можно было доверять. Я знала его очень давно, но… попросту не могла расслабиться и не думать о том, что с Лерой что-нибудь случится.

Когда раздался звонок, я подскочила с постели, забыв о головокружении, и помчалась открывать. На пороге стояла моя мама.

– Сюрприз!
– заявила она, продемонстрировав мне торт.
– Решила к вам приехать, а то мы давно не виделись.

Черт! Черт, черт, черт! Нет, я конечно, была очень рада видеть ее, но… в хороводе того, что успело случиться за последнее время, напрочь забыла поведать маме о том, что теперь у Леры есть отец. Точнее, что он был у нее всегда, и я знала, кто именно им является.

– Заходи, - устало улыбнулась матери, и когда она прошла в квартиру, вымыла руки и направилась на кухню, мысленно приготовилась к серьезному разговору.

– Ты какая-то бледненькая, - покачала головой мама.
– Может, тебе шиповника попить? Там и витамин С, и для железа он хорош.

Конечно, пока рассказывать о том, почему именно мое лицо «бледненькое», я не собиралась. Оттягивала этот момент насколько возможно. Но понимала, что рано или поздно мы к этому разговору вернемся.

– Попью, хорошо. Будешь чай или кофе?

– Ой, кофе не хочу. У меня от него в последнее время сердце стучит, как ненормальное. Давай чай. Лучше травяной.

В последнее время мама увлеклась фитотерапией. Постоянно подсовывала мне рецепты каких-то настоев и прочего добра.

– Кстати, а где Лера?
– задала она вопрос, которого я ждала.

Вполне можно было соврать. Сказать матери, что ее внучка с Томой, но я решила, что молчать и дальше - бессмысленно.

– Лера со своим отцом, - как можно спокойнее ответила ей.
– Они поехали есть пиццу.

Все это время я готовила чай, чувствуя, как мои руки дрожат. И физически ощущала тишину, установившуюся в моей маленькой кухне.

– Чтоооооо?
– наконец произнесла мама каким-то ужасающим шепотом.
– Этот… мужчина вернулся? И ты отдала ему Леру?

В голосе родительницы было столько неподдельного страха, что я просто поставила перед ней чашку чая, села напротив и сказала:

– Мам… отец Леры - Рома Васнецов. Именно от него я и родила своего ребенка.

Глаза матери округлились, и я ее понимала. Романа и его семью она знала так же давно, как и я. И для нее было весьма странным и даже болезненным то, что мы перестали общаться с Васнецовыми. Она прекрасно понимала, что именно происходило между нами. Моя влюбленность - сначала детская, потом юношеская, которая переросла в нечто гораздо большее. Она видела, как я страдаю, понимая, что Роман никогда не будет моим.

Да черт бы все побрал… мама могла увидеть в качестве отца для Леры кого угодно, но только не Васнецова.

– Господи! Как же так?

– Вот так. Мы переспали с ним, когда еще…

Говорить об этом было трудно до сих пор, но мне на помощь пришла мама.

– Когда Лена была жива. Понятно, - тихо сказала она.

Я взглянула ей в глаза, боясь увидеть осуждение, но в них было лишь понимание и какая-то печаль. Как будто она прекрасно понимала то же, что чувствовала и я - невозможность отношений с тем, кого я любила все эти годы.

– Да, поэтому, когда я узнала, что беременна, приняла решение ничего не говорить Роме. Он и так был слишком погружен в свое горе.

Я не сразу поняла, что своей откровенностью подставила саму себя. Потому что вопрос, прозвучавший чуть позже, был совершенно логичным.

– Почему же рассказала все сейчас?

Наверно, мама поняла, что я испытала, услышав эти слова. Страх. Он перемежался вопросами, что говорить дальше? И как сказать матери, что я больна и скоро уйду? Может, стоит сделать это именно сейчас, заблаговременно? Пока есть вероятность, что она сможет смириться и принять это.

От необходимости отвечать меня избавил звонок в дверь. Я подскочила с места, как ужаленная, благодаря бога за то, что сейчас мне не нужно выкладывать матери всю неприглядную правду. И понимая, что я жутко соскучилась по своей девочке за то время, что ее не было рядом.

– Привет, - улыбнулся мне Рома, когда я открыла дверь.

Рядом с ним стояла совершенно счастливая Лера, которая тут же принялась рассказывать о том, как они провели время вместе. И о том, что познакомилась с девочкой, которая «может быть станет ее подругой».

– У меня мама в гостях, - шепнула я Васнецову, когда дочь умчалась мыть руки.
– Я сказала ей все… ну, кроме того, что больна.

Рома сжал челюсти так, что на скулах заиграли желваки.

– Понял, - просто ответил мне и заверил: - Я не проговорюсь.

После чего прошел на кухню, куда следом забежала наша дочь с криком:

– Бабушка! А мы с папой были в такооооом месте!

И у меня в груди все перевернулось. Потому что сейчас я особенно остро поняла - хочу остаться во всем этом если не навсегда, то настолько долго, насколько отмерено свыше.

– Мам… а знаешь, что мне сегодня сказал папа?
– спросила Лера, когда я укладывала ее спать.

Васнецов и мама отбыли по домам с полчаса назад. Мы провели вместе прекрасный вечер, много говорили о прошлом, которое сейчас казалось мне особенно ценным. И я словно бы вернулась туда, где была когда-то счастлива.

– Не знаю. Вы ведь были только вдвоем. Кстати, как тебе? Понравилось?

Спросила, а у самой сердце едва ли не остановилось в ожидании ответа.

– Да! Очень понравилось. Но мне было жалко, что ты не с нами.

Лера посмотрела на меня с искренним сожалением в глазах, и в моей груди заворочалось что-то огромное, от чего внутри все свербело.

– В следующий раз я буду с вами, - заверила я дочь.
– Так что сказал твой папа?
– поинтересовалась я с искренним интересом.

Была уверена, что услышу что-то вроде: «Он сказал, что я самая красивая девочка на свете!».

А услышала совсем иное.

– Папа сказал, что очень тебя любит!
– заявила Лера, после чего повернулась набок и почти мгновенно заснула, при этом на губах ее была мечтательная улыбка.