Здравствуй, племя младое, незнакомое!

– Да вы мне по-человечески объясните, что вы все, елы-палы...

– Хорошо. Атавизмы... – профессор осекся, заметив возмущенный жест пациента. – У ребенка может появиться чрезмерный волосяной покров, несвойственная человеческим детенышам активность нижних конечностей, хвостатость и...

– Это что ж? Обезьяна какая-то получается...

– Ну, мы называем это иначе...

Толян схватился за голову.

– Что же делать? А лечение? Лечение какое-то есть?

– Современная медицина, увы, бессильна. Я не исключаю возможность, что этих детей удалось бы спасти и даже попробовать реабилитировать, но... Практически все они погибают в первый год жизни. В детских домах нет подходящих условий, чтобы обеспечить уход. Там нормальные дети никому не нужны, не то что...

– Постойте, какие еще детдома? Причем тут...

– Я не осуждаю родителей, – устало выдохнул профессор. – Мало кто решится взять домой такого ребенка... Во всяком случае, я пока не встречал.

Толян вскочил, пробежал из угла в угол, пыхтя и бормоча что-то под нос, потом остановился посреди комнаты:

– Доктор, любые бабки плачу...

– Деньги тут не помогут, – развел руками профессор.

– А за бугром? Лечат?

– Время от времени наши западные коллеги заявляют об открытии чудодейственных препаратов, но на практике... – профессор покачал головой и грустно улыбнулся. – Мы не знаем главного.

– Чего? – подался вперед Толян.

– Причины. Откуда появилась болезнь? И почему? – он потер лоб и задумчиво посмотрел на пациента. – Хотя, я думаю, что-то мы все-таки можем сделать. Знаете, есть у меня одна теория... Если удастся подтвердить ее экспериментально...

– Я готов, – тихо ответил Толян.

Профессор помолчал, что-то обдумывая, потом решительно поднялся из-за стола и указал на кресло:

– Садитесь... – он подошел ближе и встал перед пациентом. – Примите удобное положение. Та-ак, не волнуйтесь... Вас когда-нибудь гипнотизировали?

– Нет.

– Расслабьтесь... В этом нет ничего страшного. Вспомните о чем-то приятном... Например, отдых у моря... Крики чаек вдали, шум прибоя... Вам хорошо и спокойно... Можно ни о чем не думать... просто наблюдать за проплывающими внутренними образами...

Толян чувствовал себя не в своей тарелке. Он что, лох какой-нибудь? Не знает, что такое гипноз? Да не подействует на него эта фигня... Отдых на море... Ну да, отдыхали они прошлым летом с братками... Оттянулись по полной программе... А какие там телки, елы-палы...

Профессор услышал слабый стон и заметил, что пациент прикрыл глаза.

– И уже не ясно, сон это или реальность... – продолжил он. – Один... Два... Вас ничто не беспокоит... Мышцы расслаблены... Приятное тепло разливается по всему телу...

Толян засопел.

– Три... Сердце бьется спокойно и ровно... Немного удлиняется выдох... Вы погружаетесь в сон, – профессор услышал едва уловимый странный звук, похожий на приглушенное урчание. – Четыре... Пять...

Звук усилился. Профессор внимательно следил за лицом пациента. Оно напряглось, верхняя губа поползла вверх, обнажая зубы, и кабинет вдруг наполнился громким утробным рыком. Профессор отпрянул. Толян резко поднялся и, продолжая рычать, принялся колотить себя кулаками в грудь, потом задрал рубаху и стал проворно шарить по волосатому пузу крючкообразно изогнутой кистью.

– Поразительно!.. – прошептал профессор. – Кто бы мог поду...

Пациент вдруг вскочил на кресло и начал прыгать, громко ухая и размахивая руками. Он скорчил безобразную гримасу и, неожиданно сильно оттолкнувшись ногами, взлетел вверх и уцепился правой рукой за люстру. Раздался жалобный перезвон стекла.

– Ну и ну... – засуетился профессор. – Эй, голубчик!.. Пациент оскалился и запустил в бегающую внизу мишень отодранной от люстры хрустальной финтифлюшкой. В потолке обозначилась трещина.

– Немедленно возвращайтесь назад! – строгим голосом приказал профессор. – На цифре «один» вы проснетесь... Пять... Четыре...

Лицо Толяна начало постепенно разглаживаться, утрачивая звериные черты.

– Три... – продолжал обратный отсчет профессор.

Пациент стал медленно, как бы нехотя, возвращаться в исходное положение.

– Вы будете бодрым и отдохнувшим... Два... Один... Как самочувствие? Все в порядке?

Толян поднял голову со спинки кресла, удивленно огляделся. На письменный стол с потолка посыпалась белая крошка.

– Ну как? Долго я был в отключке?

– Всего несколько минут. Вы превзошли мои ожидания.

Толян потянулся.

– Но на сегодня достаточно. Придите в себя, успокойтесь, отдохните. А завтра продолжим. Жду вас в это же время...

Когда пациент ушел, профессор снял свой нелепый пиджак и большие очки, поднялся и подошел к окну. С минуту постояв, он что-то прошептал, потом вернулся на место и достал из ящика стола толстую тетрадь.

«Моя рабочая гипотеза получает все новые подтверждения, – написал он размашистым почерком. – Больной с полным набором ярко выраженных симптомов. Очень гипнабелен, склонен к активным зрительным галлюцинациям. Если завтрашний эксперимент завершится удачно, можно сделать предварительный вывод...» – профессор нахмурился, потер лоб и задумчиво прошептал:

– Бессознательное... Да-да... Вот ключ к разгадке...

На следующий день, войдя в кабинет, Толян заметил небольшие изменения. На письменном столе появился магнитофон, а посреди комнаты стояло кресло-вертушка.

– Добрый день! Как себя чувствуете? – поприветствовал его профессор и поднялся навстречу.

Толян пробормотал что-то невнятное в ответ.

– Пожалуйста, – указал профессор на вертящееся кресло. – Если вы не возражаете, прямо сейчас начнем наш сеанс, – он вставил в магнитофон кассету, нажал на клавишу и, услышав первые звуки лирической мелодии, улыбнулся. – Как у вас с математикой?

Толян качнулся в «вертушке» из стороны в сторону и неопределенно пожал плечами.

– Я попрошу вас произвести в уме несложные арифметические действия, – продолжил профессор. – Скажем, вы будете возводить в квадрат все числа по порядку, от одного до десяти. Затем в куб. Договорились? – Музыка стала чуть громче. Теперь это был популярный отрывок из «Щелкунчика». – Кроме того, не забывайте слушать мой голос. Ита-ак... – профессор дотронулся до спинки кресла и толкнул ее вправо. Пациент медленно закружился. – Начинайте считать... Следите за дыханием... оно ровное и спокойное... Я касаюсь вашего плеча... Слушайте музыку... Расслабьте ноги и руки... – профессор тронул пациента за локоть, остановил кресло и заставил его вращаться влево. Раздалось отрывистое стаккато из «Лебединого озера». – Продолжайте счет... Я кладу руку вам на плечо... Прекрасная музыка, не правда ли... Сейчас полдень... Обратите мысленный взор внутрь себя... Мои пальцы коснулись вашего лба... Вы медленно вращаетесь... На улице хорошая погода... – легкая и приятная мелодия сменилась меланхоличным фрагментом из оперы Вагнера.

Через несколько минут, заметив, что сознание пациента сбито с толку и переполнено до отказа, профессор сделал паузу. По характерным изменениям мимики и дыхания он определил, что пациент вошел в транс достаточной глубины. Можно было приступать к главной части эксперимента.

– Для вас не существует времени и пространства... Ваша душа, как и тело, имеет собственную историю... Она не исчезает в никуда и не берется из ниоткуда... Ваша душа неразрывно связана с душой всего человечества... с бессознательной душой... насчитывающей миллионы лет... И сейчас... вы отправляетесь к первоистокам...