Здравствуйте, я ваша Мэри!

Обращаться за пояснениями, если вдруг я чего-то не понимала или сомневалась, что понимала правильно, я предпочитала все-таки к Джинну. Слишком уж Бри любила так называемые «шутки», а поскольку то, что люди именовали «юмором» мне казалось каким-то особенным расстройством психики, свойственным их виду, ее пояснения все еще больше для меня запутывали. Как правило, я улавливала изменившийся запах людей, которые пытались меня обманывать, но соседушка с такой веселой беззаботностью молола чепуху, что с ней мое чутье часто не срабатывало.

Наверное, мне стоило быть благодарной и Джинну и Бри за то, что они, каждый на свой манер, так старательно мозолили всей Алфее глаза, что придираться к тем сложностям, что невольно возникали у меня, никому просто внимания не хватало – хоть это и могло бы показаться гораздо заметнее.

Что касается занятий в Алфее, то там встречались как действительно важные магические уроки, так и абсолютно бессмысленные. Если этикет и манеры – при всей сложности и нелепости навыдумыванных людьми правил и полному отсутствию связи их изучения с волшебством – я еще могла счесть небесполезными, поскольку многого о том, как принято себя вести в здешнем обществе, не знала, но зачем в школе магии, например, учиться бальным танцам, даже отдаленно не напоминающим никакие шаманские ритуалы? А поэзию и так называемую словесность как следовало относить к волшебству? Джинн пытался объяснить мне, что большая часть учеников Алфеи – девочки из дворянских семей, которым предстоит всю жизнь вращаться в определенном обществе, поэтому программа школы адаптирована еще и на общее культурное развитие, но я бы на месте людей скорее задумалась об этом «определенном» обществе, требующем столько совершенно ненужных сложностей! К полезным же предметам программы можно было отнести уроки превращений, называемые здесь каким-то незапоминаемо-длинным словом, с которыми у меня пока успехов не выходило, да и преподаватель-лепрекон оказался таким крошечным, что даже обычные ученицы возвышались над ним едва ли не вдвое, а я и вовсе постоянно опасалась случайно споткнуться или зашибить (как назло, профессор оказался таким же вертлявым и непоседливым, что и рыжая Бри – что наводило на предположение, к какому виду принадлежала ее «нечеловеческая сторона» - и возникнуть мог в любой момент в самом неожиданном месте), на уроках превращений я старалась лишний раз даже не шелохнуться. Еще в Алфее был эльф, похоже уже очень давно живший среди людей, который обучал полезным, в принципе, но не мне, прошедшей обучение на шамана и всю предыдущую жизнь прожившую в джунглях и лесах, навыкам ориентирования в дикой природе и составления зелий и эликсиров, многие из которых могли действовать и без волшебной «зарядки». Как ни странно, для многих моих однокурсниц самые простые вещи оказались достаточно труднопостижимыми – да еще слабый человеческий нюх мешал им разбираться в травах и компонентах. Исключение составляли разве что уроженцы мира-леса, Линфеи, по ехидному заверению Бри, способные весь увесистый том энциклопедии трав процитировать наизусть и опознать каждый листочек, хоть ночью их разбуди (проверять это утверждение я сочла не слишком разумным, учитывая, как много у Бри оказывалось «шуточками», но в травах студентки с Линфеи и правда разбирались отлично, ну, для людей). Со второго семестра обещали начать тренировки боевой магии с фатой Гризельдой, но для новичков практика магического воздействия ограничивалась картинками в специальной комнате миражей: эльф создавал там иллюзию какой-нибудь окружающего мира, добавлял некую угрозу и ученики должны были нормализировать происходящее своей магией.

От уроков танцев меня и Джинна госпожа Дю Фор – почему-то сдерживая при этом нервное хихиканье – официально освободила, и мы могли использовать это время для того, чтобы самостоятельно поработать с книгами или обсудить пройденный материал.

Я уже вполне привыкла к школе и к городу на другом берегу озера, где студенты частенько проводили выходные и свободное время после занятий – как оказалось, Эрр-Ыглафф сами по себе не особенно удивляли местных жителей, но вот появление в магазинчиках и кафе все же вызывало у некоторых недовольство – хотя я вовсе даже ничего там не опрокинула и не сломала. Не считая одного странного паренька из рыцарской школы, который прицепился ко мне с совершенно непонятным недовольством, кажется, пытаясь произвести впечатление на одну из наших однокурсниц, конфликтов у меня ни с кем не случалось, да и того мальчишку я просто посадила на козырек над входом в летнее кафе, где и произошла стычка – спрыгивать оттуда он почему-то не захотел. По сравнению с Джинном, у которого в городе обнаружился просто-таки талант нарываться на конфликты с ведьмами из колдовской школы (в его родных землях за колдовство все еще полагалась смертная казнь и цеплялись к сыну вождя с таким рвением, словно бы он лично периодически сжигал кого-нибудь на костре), а злящих замечаний относительно «мальчика-феи» выслушивал вчетверо больше, чем в школе, спокойнее обстояли дела даже у Бри, чья любовь к подшучиванию и смене внешности, конечно, создавала шум и в городе, но способность обычно позволяла улизнуть от выяснения отношений. Я могла говорить с уверенностью, поскольку на нечастые прогулки в город всегда выходила в компании кого-то из них – всем вместе собираться Джинн яростно отказывался, хоть, как по мне, крошку это только раззадоривало сильнее его злить и чаще «случайно» натыкаться

Подходил к концу месяц-золотолист, который люди называли месяцем Дракона, наверное, потому, что раскрашенные солнцем в красное и золотое деревья людям казались охваченными пламенем (при том, что было в горной долине уже достаточно прохладно), и приближался месяц-дождепад, который по несколько более понятной логике называли тут месяцем Тритона, когда во время завтрака в большом зале фата Гризельда объявила студентам о предстоящем Турнире Магикса.

– Участвовать могут граждане любого мира, независимо от происхождения, образования и магических способностей – но следует учесть, что испытания, которым предстоит подвергнуться, потребуют исключительных сил и умений, так что для неопытных и слабых магов это может оказаться смертельно опасным. Те же, кто все-таки решиться рискнуть, должны с сегодняшнего дня и до одиннадцатого дня Тритона заполнить и передать мне специальные анкеты, в которых вы можете написать о себе, своих мотивах участия и способностях, а так же снабдить их для удобства своими портретами на отдельном свитке. Перед Солнцеворотом будут объявлены двадцать участников, чьи заявки пройдут отборочный этап.

Закончив объявление, старшая наставница вернулась за преподавательский столик, а над двумя длинными столами учеников поднялся взбудораженный гомон – этак втрое громче и беспокойнее, чем обычная болтовня за завтраком, стихшая при появлении Гризельды перед залом. Я досадливо прижала уши – тот случай, когда слух тоньше человеческого больше мешал, чем помогал разобрать что-то конкретное в этом многоголосом гомоне.

– И даже не уточняют, что это вообще должны быть за задания! – укоризненно заметил Джинн, сидящий на самом краю длинной скамьи и поэтому оказавшийся совсем рядом со мной – я, как обычно, сидела прямо на полу в торце стола, дальше всего от помоста со столиками наставников. Бри просто из вредности, обнаружив его там, уселась напротив и тоже оказалась совсем рядом со мной – только с противоположной стороны.

– Ага! – безмятежно поддакнула она тут же, отсалютовав негодующе поджавшему губы юноше ложкой. – Вот будет прикол, если заявки подадут всякие там крутые маги и воины, а соревнование окажется вроде того конкурса красоты, а!

Конкурс красоты в городе проводился где-то в середине ветряника и Бри зачем-то настойчиво меня уговаривала там поучаствовать «за компанию, а то ей одной страшно». Но я совершенно не поняла смысла тамошних правил, кроме того, это выглядело нечестно – по сравнению с почти одинаковыми человеческими девушками я изначально выглядела несравненно – поэтому предпочла отказаться.

– Не хотелось бы…

– Думаю, Великие Школы пытаются найти новый способ саморекламы! – чуть серьезнее продолжила Бри. – Совсем недавно Алфея стала весьма популярной благодаря группе выпускниц, которые виртуозно умели влипать в разнообразные истории и весьма эффектно потом из этих историй выкручиваться, вот и прославились шумихой по всем королевствам! Гы… наш ненавистник рыжих в разгар их известности в школу не попал, когда каждая вторая студентка хоть раз, да по моде перекрашивалась!

Джинн упорно делал вид, что не слушает ее трескотни, только тонкие ноздри в явном бешенстве легонько дернулись.

– Но учебу-то та компания закончила – не держать же их было до пенсии под видом студенток, чтобы только популярность пытаться затянуть, еще пару лет на инерции пошумели, а потом уже и забывать начали – вот учителя и ищут способ найти новые лица для раскрутки!

– Тогда бы они учениками и ограничились, а не брали анкеты у всех желающих! – не выдержав, процедил сквозь зубы Джинн.

– Может, сам поучаствуешь, красавчик? – широко заулыбалась, кажется, аж веснушки засветились, Бри. – Единственный мужчина среди фей – это, так сказать, сразу привлечет внимание публики! А если вдруг и окажется конкурс красоты, тоже неплохо будешь смотреться!

Для пущей выразительности моя соседка щелкнула пальцами, превратившись в смуглокожую девушку, очень похожую на него, только с волосами подлиннее, и, вскочив на скамью, плавно покачалась из стороны в сторону в змеином танце. Студентки за столами, отвлекшись от бурных обсуждений объявленного Турнира, со смешками уставились в нашу сторону, Джинн, вспыхнув негодованием, швырнул ложку в тарелку и вылетел прочь из зала.

– Ну как зна-а-аешь! – тягуче крикнула вслед Бри и с хлопком превратилась обратно, одновременно плюхаясь на скамью. – А что насчет тебя, Маруш? Опять заявишь, что ты слишком уж хороша для состязаний и это нечестно по отношению ко всем возможным противникам?

– Я?

Что это должны были быть за противники пока известно было не больше, чем о том, что на Турнире ожидают за задания, но, раз прием заявок для отбора объявили не только среди учеников, там действительно вполне могли оказаться опытные воины и маги. Не зря же Гризельда предупредила о том, что ограничений по способностям и уровню на прием нет, но при этом испытания могут оказаться опасными для начинающих… Как волшебница я знала и умела пока еще совсем немного – из-за невыдающихся успехов в превращениях еще и осталась среди последних, кто не имел еще своего магического облика (оставалось только надеяться, что для меня этот облик не будет похож на гигантскую бабочку из джунглей, как это оказалось весьма популярно среди фей), но неужели освоение волшебства станет такой уж серьезной проблемой? В конце концов, я превосхожу по физической силе тех, кого здесь считают воинами, знание трав и шаманских зелий позволяет во многих случаях обходиться без магии – а вряд ли миссии будут в сотворении каких-нибудь хитрых чар вроде алфейских зачетов.

– По-моему, это лучший способ испытать свои новые возможности, чем эта каморка с иллюзиями для практики! – призналась я. – Кроме того, я в Магиксе еще и как официальный представитель великого народа Эрр-Ыглафф.

Местные «тролли», работающие охотниками и наемниками для людей, совершенно скатились и, похоже, не чаще людей вспоминали о великой культуре и истории коренных обитателей мира. Кажется, из-за этого в других королевствах о народе думали неправильно. А этот турнир, для которого в Магикс соберутся представители многих миров, возможность для меня привлечь внимание не просто к себе, но и к настоящей истории!