Zeitgeist

– Что там произошло, папа?

Старлиц хотел было ответить, но издал только нечленораздельное мычание. Слов у него не нашлось. Ему показалось, что он навсегда лишился дара речи.

И тут ожил его спутниковый телефон. Старлиц обнаружил, что способен вертеть головой, даже нажать клавишу ответа и выдавить ритуальное «алло»:

– Deus ex machina [90] . – Голос в телефоне был далекий, неузнаваемый, со смазанными интонациями.

– Что это значит? – простонал Старлиц.

90

Deus ex machina – бог из машины (лат.).

– Попробуй произнести это вслух. Скажи: «Deus ex machina».

– Зачем?

– Deus ex machina, «дух из машины» – моя сюжетная линия. У тебя тематический затор, Старлиц, кризис главного повествования. Ты не можешь двинуться ни вперед ни назад. Безвыходная ситуация! Но тут появляется бог в сверхъестественном летательном аппарате и спасает тебя. Это я о себе. Пришел мой черед. Улавливаешь?

– Вроде... – Старлиц растерянно почесал потную голову. – Это Тим из «Эшелона»?

– Он самый, прошу любить и жаловать.

Старлиц поглядел по сторонам. Виктор смотрел на него с удивлением, ужасом, неуверенной надеждой. Зета не сводила взгляд с деревьев, широко разинув рот и вобрав в плечи голову.

– Не вижу, кого мне жаловать, Тим.

– Посмотри вверх, – посоветовал Тим. Старлиц послушно поднял глаза к синим небесам.

Разведывательный спутник?..

– А вниз?

Датчики движения? Сейсмографы?

– Вокруг!

Видеокамеры?

– Не потеряй штаны! – радостно сказал Тим. – Левая скобка, правая скобка. Точка с запятой, дефис, скобка открывается.

– Эй, папа, – неуверенно проговорила Зета, тыча пальцем в воздух. – Кто это? Чего ему надо?

– Какой он из себя? – спросил Старлиц.

– Похож на Билла Гейтса. Если бы у Гейтса были более сильные очки и жалкая официальная должность.

– Ха-ха-ха! – засмеялся в телефоне Тим. – Какое чувство юмора! Позволь пожать тебе руку, девочка! Можешь называть меня дядя Тим.

– Он говорит, что хочет пожать тебе руку, – передал Старлиц. – Говорит, что его зовут Тим.

– Слышу, слышу! – Зета схватила воздух, яростно тряхнула рукой, поморщилась, когда невидимка потрепал ее по голове.

– Настал момент истины, – сказал механический голос Тима. – Охранять беззащитную американскую молодежь от угрозы международного терроризма – вот моя задача.

– Что происходит? – неожиданно крикнул Виктор. – Что за уродливая черная тень там, в лесной чаще?

– Он говорит, что помогает нам, – сказал Старлиц.

Виктор дернул ногой, вскрикнул, схватился за поясницу. Его бумажник, выпорхнув из кармана, раскрылся, в высокую траву полетели визитные карточки и денежные купюры разного достоинства.

– Велите ему прекратить! – потребовал Виктор.

– Тим, – сказал Старлиц в телефон, – мой партнер недоволен твоим вторжением в его частные дела.

– Пусть катится! – бойко ответил Тим все тем же неодушевленным голосом. – Куда ему деваться? Русский панк остался с пустыми руками. Он мелкий статист. Интереса для наблюдения не представляет.

Виктор отчаянно сверкнул глазами. Происходящее его категорически не устраивало.

– Остынь, Виктор, – посоветовал ему Старлиц. – Сейчас я скажу тебе важное словечко: это «Эшелон».

– Вы сказали «Эшелон»?

– Не слыхал? Произнести по буквам?

– Конечно, слыхал! «Эшелон» – легендарная капиталистическая система глобального наблюдения, наивысшее достижение темных сил, воюющих с прогрессом!

– Это близко к действительности.

– «Эшелон» – совместный проект Великобритании, США, Австралии и Новой Зеландии. Они подключаются к подводным линиям связи и используют шпионские спутники «Аквакейд», «Риолит» и «Магнум». Шпионят за Интернетом и держат под контролем электронную почту по ключевым словам.

– Заткнись! – посоветовал голос Тима в телефоне. – Это секретные сведения.

Старлиц пристроил телефон на плече и, щурясь, уставился на солнце.

– Ты видишь Тима, Виктор? Сам я слышу его по спутниковому телефону, но ни черта не вижу. Этот парень абсолютно невидим.

– А я вижу какого-то черного уродливого психа, – доложил Виктор. – Похоже на безликий кошмар, растекшийся по всей Земле.

– Что видишь ты, Зета?

– Я его отлично вижу и слышу, даже чувствую его запах. Он редко меняет одежду.

– Я слишком занят, – пожаловался Тим.

– И вообще, он смахивает на одного мерзкого типа, моего учителя математики. На переменках он заглядывал нам под юбки.

– Девочки не любят математику, – проворчал Тим. – Двоеточие, дефис, левая скобка.

– Математика мне нравится, Тим. А ты – нет.

– В общем, хватит мне терять с вами время! – фыркнул рассерженный Тим. – У меня восемнадцать акров в пещерах под Форт Мид занято старым «Крэем» [91] , и нам надо еще сделать апгрейд перед Y2K.

91

«Cray» – известная марка суперкомпьютеров фирмы Cray Inc.

– Могу себе представить... – кивнул Старлиц.

– Зачем ты притащил эту девчонку в эпизод третьего уровня национальной безопасности? Это непрофессионально. Вам, болванам, просто повезло, что я появился.

– Тебе не надо было появляться, Тим. Я тебя не звал. Не знаю, зачем ты здесь. – И Старлиц небрежно пожал плечами.

– Тогда позволь мне тебя просветить. Ты меня даже не видишь, потому что чаще всего я опережаю на много световых лет твой убогий, уличный, приземленный дискурс. Потому что «Эшелон» – это Олимп сетевой глобализации. Мы настолько для тебя непостижимы, что даже невыразимы. Такие примитивы, как ты, не могут даже поднять тему «Эшелона» в разговоре о современной реальности. Мы, «Эшелон», всесильны, вездесущи, всеведущи, абсолютно технически совершенны. Мы тайно спасаем шкуру англо-американской империи еще с тех пор, как Алан Тьюринг стал заниматься минетом на автостоянках. Мы всегда все записываем, но никогда ничего не говорим. Улавливаешь?

– Да, нет, может быть.

– А это значит, что такой парень, как я, никак не может проникнуть в повествование традиционным путем. Я всегда deus ex machina. Главное повествование двадцатого века не работает, если за кулисами не стою я. Если о возможностях и деятельности «Эшелона» всем станет известно, изменится весь мир. Покушение на «Эшелон» – это нарушение всех политических и общественных законов. Это переворачивает всю историю двадцатого века. Это как если бы на Би-би-си снимали спокойную телепостановку в британском духе – и вдруг из Темзы вылезло огромное извивающееся чудище!