Зелье
Шрифт:
Двери лифта отворились, и друзья вступили в странную серповидную комнату с вогнутым внутрь потолком. Шахта лифта находилась в апогее той дуги, которую образовывал серп.
Дальняя стена представляла собой стеклянную панель. Сквозь нее открывался вид на море, точнее - на морские глубины. В стекло тыкались мордочками рыбки. Некоторые твари роились вокруг платформ с кормами.
Но не это поразило вошедших. Наибольшее впечатление произвел на них интерьер помещения: тут не было ни одного отдельного предмета обстановки, все сливалось в один причудливой конфигурации стол, покрытый красным ковром.
– Прямо волшебство, - прошептала Киттен.
– Как в сумке у кенгуру.
– Прекрасное сравнение, - прогудел бас.
Чэтем Кингсли сидел на кушетке. Ростом коммерсант не вышел. Разве что Порсупах уступал ему в этом смысле. Светлые волосы коротко острижены. Под носом - густая щетка усов (натуральная свиная щетина, адресовавшая всех к воспоминаниям о счастливых днях...), в ухе - серьга с топазом. Стоптанный подбородок, обтаявший нос. Невыразительные картонные глазки сидели в одрябших веках, словно некие голубенькие листочки с отточиями в кармашках какой-нибудь школьной кассы букв и слогов.
– Господа, вы прибыли верняком к ленчу. Присаживайтесь. Повар уже в курсе.
– Боюсь, Чэтем, что нам не до жратвы!
– Не торопитесь, капитан, - одернула коллегу Киттен, - мне бы лично хотелось чего-нибудь перекусить.
– И мне тоже, - выступил Порсупах.
– В моем желудке развернулись страшные хрючалово, урчалово и "долой самодержавие!". Все это требует немедленного лечилова!
– Чудесно!
– воскликнул Чэтем.
– Мое предложение прошло. Не так ли, мисс Кай-Сунг?
– Так, но... зовите меня просто Киттен.
– А вы меня - просто Чэтем! Киттен повернулась к Мэлу:
– Сдается мне, старик невиновен! Капитан стиснул зубы от злости, а Чэтем разинул рот от изумления:
– Я невиновен? Вот те на! Значит, вы меня подозревали в чем-то?
– Вы все скоро узнаете, Чэтем, - сказала Киттен, - а пока давайте поедим!
Все уже приступили к десерту, и только Мэл никак не мог одолеть четвертую ногу карвуаля, голенастой плотоядной птицы вроде земной цапли. Старик глядел на неуклюжего верзилу столь пристально, что тот и вовсе оставил баталии с дичью и прямо перешел к делу.
– Чэтем, - сказал Мэл, - в последней партии груза я обнаружил целый контейнер с наркотиками. Груз, что везла "Умбра", предназначался тебе. Товар брали на Ларгессе. Туда мы прилетели порожняком. Среди наркотиков сыскался и винт. Да, ВИНТ! Понял? Так что не юли. Говори, что тебе известно о том, как появляется на черном рынке это жуткое зелье?
– Не знаю, - ответил Кингсли, утирая салфеткой рот, - откуда только что берется! Не знаю.
– И ты не замешан в этих темных делишках?
– Нет.
– Ой, врешь! Твой островок располагается в непосредственной близости от поместья Роуза. А Роуз самым непосредственным образом причастен к торговле винтом!
– Да, мы оба с ним живем на Реплере, мы - соседи, но что из этого?
– А то, что у тебя гораздо больше связей в обществе, чем у прощелыги Роуза, и связей вполне приличных, непредосудительных. Тебя поддерживают крупные банки. Вместе с Домиником,
который, в свою очередь, обладает обширнейшими связями в преступном мире, вы составили бы отличный тандем и косили бы чудовищные бабки!– До меня доходили слухи, что эта старая калоша приторговывает дурью. Но слухи - ведь это всегда только слухи, не так ли? Конкретными доказательствами его вины я не располагаю.
– Я ценю Роуза как коммерсанта, но не перевариваю как человека. Прибылям его я не завидую. Больше того, я и сам не святой. Сейчас я, например, вожу туда-сюда стимулятор "Кепонг". Власти косятся на мои рейсы, но средство-то ведь относительно безобидное, хотя его употребление и не поощряется.
– Все зависит от того, как посмотреть на это дело, - ляпнула Киттен.
– В любом случае, - усмехнулся Чэтем, - сдохнуть, уторчавшись винтом гораздо паскуднее, чем помереть под пулями. Нет, нет и нет. К винту я не имею ни малейшего отношения.
– А как насчет вашего сынишки, - вмешался Филипп.
– Рассел?
– растерянно пробормотал старик.
– К сожалению, мой сын не интересуется ничем, что напоминало бы серьезный бизнес. Главное для него - это размер тех сумм, которые я ему постоянно ссужаю. Подозреваю, что я сильно избаловал его.
– Весьма сильно, - сказала Киттен.
– Вы с ним встречались?
– Дважды. Но обе встречи были страшно коротки.
– Неудивительно, - вздохнул Чэтем и плеснул себе в стакан немного бренди, из Намертво-Заштилевавших-Яслей. В комнату вошел стюард. Он толкал впереди себя изящную тележку, сплошь уставленную кувшинчиками да жбанчиками, очевидно, содержавшими в себе невероятные по вкусу и оборотистости напитки. Вся прислуга Башни - люди. Выходит, Кингсли и впрямь большая шишка. Обычно такого рода персонал состоит из мрачных кобольдов, еще более мрачных вервольфов и уж совсем отвратительных костобоких рыбоедов. Порсупах немедленно завладел бутылкой сплюньтвейна и жбаном агумараздовки (водки, перегнанной на мощах хайвхомских святых). Оба сосуда были высосаны немедленно и без всякой закуски.
– Да, Рассел ни одной красотки не пропустит, - печально заметил Чэтем. Говорят, он пользуется у дам бешеным успехом.
– Эх, Чэтем, - покачала головой Киттен, - ничего-то вы не знаете о своем драгоценном Расселе. Дело в том...
– Дело в том, - перебил девушку Малькольм, - что я тебе ни капли не доверяю, Чэтем.
Порсупах положил лапу на запястье Кай-Сунг.
– Не нервничай, детка. Твоего обидчика здесь нет. Не надо и говорить о его выходках. Тем более в присутствии папаши, который встретил нас столь радушно!
– Не беспокойся, Порс, я вполне владею собой.
– Вот и прекрасно. Послушаем-ка, о чем они говорят.
– Клянусь, что я не причастен к торговле винтом, - уверял Кингсли капитана, - но если тебе так неймется, я могу представить и серьезные доказательства своей чистоты. Я пошлю посреднику обязательство выплатить Малькольму Хаммураби миллиард купонов в том случае, если моя кошачья милость окажется замешанной в грязных делишках!
– Это прямо королевский жест, Чэтем. Ты сразил меня наповал. Я принимаю твое предложение. Но будь начеку, а то кто-нибудь подставит тебя!