Зеленая Миля
Шрифт:
Магия опасна.
Короче, вчера я писал весь день, слова лились потоком, освещенная солнцем веранда дома престарелых исчезла, уступив место кладовой в конце Зеленой мили, в которой столько моих проблемных детей в последний раз садились на стул, после чего мы по двенадцати ступеням сносили их тела к тоннелю, проходящему под дорогой. Именно там Дин, Гарри, Зверюга и я, стоя над дымящимся телом Делакруа, заставили Перси вновь пообещать нам незамедлительно подать прошение о переводе в больницу в Брейр-Ридж.
На веранде-солярии всегда свежие цветы, но к полудню у меня в носу стоял запах поджаренной плоти мертвеца. А стрекот газонокосилки сменился глухими ударами об пол капель воды,
Я пропустил ленч, писал до четырех часов дня или около того и положил ручку на стол, лишь когда рука уже отказывалась ее держать. А потом медленно прошел по коридору второго этажа до окна, выходящего на автостоянку машин сотрудников. Брэд Доулен, тот самый, что более всего напоминал мне Перси, и очень интересующийся целью моих прогулок, ездит на старом «шевроле», наклейка на бампере которого гласит: «Я ВИДЕЛ БОГА И ЗНАЮ, КАК ЕГО ЗОВУТ». Смена его уже закончилась, и он, естественно, уехал домой. Почему-то я представлял себе, что живет он в домике-фургоне, какие обычно цепляют к автомобилям, а вокруг валяются банки из-под пива.
Я спустился вниз и пересек кухню, где уже готовили обед.
— Что у вас в мешке, мистер Эджкомб? — спросил меня Нортон.
— Пустая бутылка, — ответил я. — Я нашел в лесу источник юности. Хожу туда каждый день и набираю немного воды. Выпиваю перед сном. Должен сказать, очень способствует.
— Может, этот источник и помогает вам сохранять молодость, — отозвался Джордж, второй повар, — но по вашему внешнему виду это никак не заметно.
Мы все посмеялись, и я вышел из дома. На всякий случай огляделся (автомобиля Доулена на стоянке не было, но осмотрительность еще никому не вредила), потом направился к площадке для крикета. За ней начиналась лужайка, которая на фотографиях из буклета, рекламирующего Джорджия Пайне, выглядела куда привлекательнее, чем в реальности, а потом тропа уходила в лес, росший к востоку от дома престарелых. У этой тропы и притулились два сарая, которыми уже давно не пользовались. Во второй, тот что стоит ближе к каменному забору, отделяющему Джорджия Пайне от шоссе 47, я вошел и оставался в нем несколько минут.
В тот вечер я плотно пообедал, немного посмотрел телевизор, спать лег рано. Ночами я часто просыпаюсь, прокрадываюсь в телевизионную комнату и смотрю старые фильмы по кабельному телевидению. Но в эту ночь я спал как убитый, и никакие кошмары — побочный продукт моего увлечения литературой — меня не мучили. Работа над текстом вымотала меня, все-таки я не так уж и молод, знаете ли.
Проснулся я, когда солнечный лучик, который в шесть утра только прокрадывается в мою комнату, добрался до изножия моей кровати. Торопливо поднявшись, забыв о болях в бедрах, коленях, лодыжках, я как можно быстрее оделся и поспешил к окну в коридоре, надеясь, что место на автостоянке, которое обычно занимал «шевроле» Доулена, пустует. Иногда он опаздывал на полчаса…
Не повезло. Автомобиль стоял, сверкая в лучах утреннего солнца. Наверное, у мистера Доулена были причины прибывать на работу в эти дни вовремя. Конечно, старина Пол Эджкомб куда-то ходит по утрам, у старины Пола Эджкомба завелись какие-то секреты, вот мистер Брэд Доулен и намеревался вывести его на чистую воду. «Что ты там делал, Поли? Скажи мне» — это его слова. Наверное, он уже поджидает меня. Мне бы следовало остаться в своей комнате… но я не мог.
— Пол?
Я повернулся так резко, что чуть не упал. Элейн Коннелли. Моя верная подруга. Ее глаза широко раскрылись, она протянула руки, словно хотела удержать меня от падения. К счастью, мне удалось сохранить равновесие.
У Элейн ужасный артрит, я бы переломил ее надвое, если б упал в ее объятия. Романтика не умирает и для тех, кому больше восьмидесяти, но можно забыть всю ту ерунду, которой переполнены «Унесенные ветром».— Извини. Я не хотела тебя пугать.
— Все нормально. — Я выдавил из себя улыбку. — Просто мне следовало проснуться пораньше. Теперь буду просить тебя взять на себя труд окатывать меня стаканом холодной воды.
— Ты смотришь, стоит ли его автомобиль? Автомобиль Доулена?
Говорила она серьезно, поэтому я кивнул.
— Хотелось убедиться, что он в западном крыле. Мне надо ненадолго уйти, и я не хочу, чтобы Доулен меня видел.
Она улыбнулась отблеском той насмешливой улыбки, что, должно быть, так шла ей в молодости.
— Сует свой нос куда не следует, да?
— Точно.
— В западном крыле его нет. Я уже позавтракала, соня ты эдакий, и могу сказать, где он сейчас. На кухне.
Я вытаращился на нее. Я знал, что Доулен любопытен, но не настолько же!
— Ты можешь отложить утреннюю прогулку? — спросила Элейн.
Я задумался.
— Могу…
— Но не хотелось бы?
— Не хотелось бы.
Теперь, подумал я, она спросит, почему для меня так важна прогулка по утреннему лесу.
Но она не спросила. Лишь вновь улыбнулась.
— Ты знаешь мистера Хоуленда?
— Конечно. — Впрочем, видел я его редко. Жил он в западном крыле, по масштабам Джорджия Пайне все равно что в соседнем округе. — А что?
— Ты знаешь, чем он знаменит?
Я покачал головой.
— Мистер Хоуленд, — улыбка Элейн стала шире, — один из пяти обитателей Джорджия Пайне, которым разрешено курить. Потому что он поселился здесь до того, как изменились правила проживания.
Действительно, подумал я, какое еще курение в доме престарелых. Не дай Бог, кто-то помрет раньше положенного срока.
А Элейн сунула руку в карман платья в синюю и белую полоску и достала сигарету и коробку спичек.
— Элейн, что…
— Проводи старушку вниз. — Она убрала сигарету и спички в карман и взяла меня под руку узловатыми пальцами. Мы зашагали к лестнице, и я решил во всем положиться на нее. Может, она и стара, но далеко не глупа.
По лестнице мы спустились осторожно, как и положено старикам, опасающимся, как бы у них чего не сломалось.
— Подожди здесь, — распорядилась Элейн, сходя с последней ступеньки. — Я пойду в западное крыло, в туалет. Ты ведь знаешь, о каком туалете я говорю?
— Да, — кивнул я. — О том, что примыкает к кабинету водных процедур. Но зачем?
— Я не курила уже лет пятнадцать, а вот сегодня захотелось. Не знаю, сколько потребуется затяжек, чтобы сработал детектор дыма, но я намерена это выяснить.
Я ответил ей восхищенным взглядом, думая о том, как она похожа на мою жену… Джейнис поступила бы точно так же. Элейн вновь улыбнулась своей озорной улыбкой. Я обхватил ее очаровательную шею, подтянул ее лицо к своему и легонько поцеловал в губы.
— Я люблю тебя, Элейн.
— О, какие слова, — насмешливо ответила она, но я чувствовал, что Элейн довольна.
— А как насчет Чака Хоуленда? У него неприятностей не будет?
— Нет, потому что он в телевизионной комнате смотрит «Доброе утро, Америка» в компании двух дюжин стариков и старух. А я постараюсь ретироваться из западного крыла, как только детектор дыма включит противопожарную сигнализацию.
— Только не споткнись и не упади. Я не прощу себе, если…
— Не волнуйся. — На этот раз она поцеловала меня. Любовь среди руин. Кому-то все это может показаться странным, даже гротескным. Но уверяю вас, лучше такая любовь, чем никакой.