Зеленая война

Что делать, если мой план сработает? По обстоятельствам. Скорее всего, исход один: я собираю рюкзак, сани с припасами и ухожу в сторону юга искать лучшей жизни. Один или с товарищем, если он к тому времени оклемается и не пропадет в горах.

Ну, или нас убивают разъяренные зеленые великаны. Это хотя бы быстрее, чем сгинуть в снегах. Хотя в последнее время я практически перестал воспринимать окружающих пришельцев всерьез. Если бы они были способны проявить агрессию, поводов к тому я дал уже достаточно.

Будем решать проблемы по мере их поступления. И стоит все-таки внимательнее осмотреть город на предмет магазинов типа «военторга». Не может же быть, чтобы совсем ничего не оказалось! Пока что я даже почти не наталкивался на вывески продуктовых точек, а это уже вызывало вопросы.

На худой конец – найду здание школы. Вряд ли здесь оказался напрочь отменен такой предмет как «основы безопасности жизнедеятельности», а на нем нередко демонстрируют старые военные запасы.

Глава 14

Через пару недель поисков я откровенно разочаровался. Две школы, которые мне удалось найти в разных частях города, видимо, уделяли ОБЖ слишком мало внимания. Там не то что противогазов не нашлось, но даже манекенов для практики первой помощи. Единственное, чем здешние выпускники смогут поддержать пострадавшего – сделать его предсмертное фото на смартфон. Если еще осталось кому и кого фотографировать…

С военторгами дело шло не лучше. Абсолютно ничего похожего. Более того, я убедился в крайне низкой концентрации деловых точек на квартал. Впрочем, продуктовые и бытовые магазинчики попадались. Почти всегда без опознавательных знаков. Интересно, как их находили местные? Или это пришельцы поубирали все, что им не по душе?

Мой энтузиазм угасал. Нарушить целостность трубы снаружи не представлялось возможным, а внутрь пробираться следовало во всеоружии. В момент отчаяния я влез в библиотеку, надеясь отыскать там методики создания самодельных средств защиты дыхания, но быстро понял, что универсального средства нет. Соваться в трубу, не зная, чем именно отравлен воздух, было самоубийством.

Вот черт! Следовало все-же догнать Селима и... Ну не знаю. Обнюхать, что ли! А теперь – ищи ветра в поле. Вернулся ли он со своих гор? Нашел ли там что-то полезное? Несмотря на небольшие размеры городка, столкнуться снова будет не так-то просто.

Я начал изо дня в день прочесывать периметр населенной зоны со стороны скал. То теплело, то холодало, но метели случались редко, и я надеялся быстро вычислить турка по следам, если он вдруг появится. К тому же это было куда лучше бездействия.

На брожения по снегу уходило больше половины дня. Я организовал себе два сравнительно уютных гнезда и кочевал от одного к другому, уже не особо обращая внимание на внешние факторы.

Частенько сталкивался с пришельцами и расходился с ними, как с незнакомцами. Они не возражали, не пытались подойти или атаковать. Теперь я увидел, что почти все они различаются размерами и плотностью свечения.

Зеленые любили собираться небольшими группами и просто стоять или, напротив, носиться друг за другом по снегу. Меня это раздражало. Как будто смотришь на свою бывшую спутницу жизни, которая упоенно наслаждается времяпрепровождением с другим. Дурачится с ним, как никогда не вела себя с тобой. Смеется.

Моя любимая Земля, кому же ты позволила прикоснуться к себе, с кем теперь ты строишь новое и непонятное будущее?

Так прошло больше недели. Или даже двух. Я потерял счет однообразным дням. Холод и белизна окружающего мира уже даже не сводили с ума. Они превратились в серую унылую рутину без конца и края. Патруль окраины, заготовка дров (а точнее – обломков мебели, найденной по соседству), готовка и прием пищи, сон. И все по кругу. Я попытался вести дневник, но бросил его после пары-тройки записей. Все казалось пустым и бессмысленным.

Желание влачить подобное существование с каждым днем сходило на нет. Постепенно у меня созревала мысль, что, когда станет совсем невмоготу, я отправлюсь в трубу как есть, без противогаза и толкового оружия.

Ненадолго заняла меня попытка вытачивания лука, но вскоре я понял, что промороженные деревца не собираются так легко сдаваться мне на милость. Так что отстреливать инопланетян издали – не вариант.

Однажды, завершая свой ежедневный маршрут в особенно скверном настроении, я натолкнулся на группку из шести совсем небольших инопланетян. Наиболее крупный был мне примерно по грудь.

Они хаотично перемещались по заснеженной площадке, почти не оставляя следов. Иногда вдруг замирали, потом все продолжалось. Видимо, участвовали в какой-то занимательной игре.

Я подошел и остановился метрах в двух от них. Дети, если это были они, никак не среагировали. Во мне нарастало раздражение. Даже мелочь Чужих смеет меня игнорировать!

В один момент, когда маленькие фигурки замерли, я громко гакнул и качнулся в их сторону, растопырив руки. Пришельцы отпрянули, но не разбежались. Их лица обратились ко мне, но из-за зеленоватого марева никакого подобия эмоций прочесть не удавалось. Потом молодежь сдвинулась кучнее и начала молчаливо общаться между собой.

Я запоздало пожалел, что не захватил с собой большую заостренную палку. По первости она сопровождала меня во всех путешествиях, но постепенно страх влипнуть в неприятности поблек, и я стал лениться. Даже не так. Было все равно, что со мной случится. Ровно до того момента, как появился риск на самом деле нарваться.

Наши земные подростки вполне могли бы запинать взрослого мужика в неповоротливом комбезе. А как насчет этих?

Тем временем вражеская мелкотня сместилась, и я оказался среди них. После чего они просто продолжили свою странную игру. Периодически лица обращались ко мне, как бы приглашая поучаствовать.

Накатил жуткий упадок сил и какое-то разочарование. Кажется, человек – лишний устаревший элемент в этом мире, захваченном гринписовцами-пацифистами. Я уселся на снег прямо там, где стоял. Хотелось заплакать, но слезы не шли. Удавалось только тихо, сдавленно выть, раскачиваясь из стороны в сторону.

Вдруг я почувствовал что-то странное, чужое, холодное, как снег. Поднял глаза. Один из инопланетян стоял совсем близко, прикасаясь к моему плечу. Это было очень дикое ощущение. С одной стороны – четкое понимание: он знает, что со мной творится. С другой - его искреннее недоумение. Похоже, подобное состояние в их культуре напрочь отсутствовало.

Остальные тоже приблизились, потянули ко мне руки. Это было жутковато и завораживающе, но угрозой пока не пахло.

Меня закружил поток образов, похожих на морозный ветерок, несущий искрящиеся на солнце снежинки. В общем-то, только танец снега на ветру и был основной линией. Легкость, беззаботность. Они звали отдаться этому ощущению и никогда больше не возвращаться к дурацкой темной безнадеге.

Я расслабился, будто бы потек куда-то вместе с ними, но разум, привыкший за эти недели выискивать опасность, уцепился за ускользающую реальность и выдернул меня обратно. Заходило зеленое солнце, вокруг стояли мерцающие фигуры и смотрели на меня темными провалами глаз.