Зеленая война

Илья стоял возле установки и все никак не мог отпустить руку Леи. Наверно, пытался отговорить. Девушка была бледна, на щеках поблескивали дорожки от слез, но она не собиралась отступать.

– Ну давайте уже! – подал голос кто-то из толпы. Влюбленные нехотя разжали ладони. Серая полукруглая крышка медленно заскользила, закрываясь и еле слышно шелестя. Потом в наступившей тишине раздался щелчок.

Ужасно, наверное, смотреть, как над тобой закрывается механизм, который с некоторой вероятностью отделит тебя не только от физического тела, но и от жизни. Как поведут себя симбионты? Не высвободятся ли в кровь, забивая артерии ведущие к сердцу? Не примутся ли делиться со скоростью света, разрывая тело? Не спровоцируют ли смертельный выброс гормонов?

Хорошо что крышка непрозрачная, и мы не видим лица подруги.

Снова загудело. На сердце было тяжело и муторно. От окружающей вони глаза уже не слезились, но в подобной обстановке было очень тяжело верить, что мы куем светлое будущее.

– Долго это? – спросил я Туяру.

– Больше часа, меньше двух. Приблизительно. С ней – не знаю. Внутри датчики, они реагируют на состояние и отключают систему только тогда, когда энергетическое поле стабилизируется.

– А вторая штука почему молчит?

– Эти, – она с презрением кивнула на рассевшихся прямо на полу людей, – ее сломали. Дрались за то, чья очередь, и разбили один датчик. После этого не включается.

– Пока мы ждем, нужно остальным размороженным тоже предложить теплые вещи.

– Пусть мерзнут, сволочи! – неприятный дедок услышал мои слова. – Оппозиция, мать их! Их спасают, а они вон чего! – Он отогнул ворот откровенно женской дубленки и показал длинную глубокую царапину. – И это я еще легко отделался. Некоторые там так и остались.

Я поднял брови, Туяра кивнула.

– Да, стычка произошла в том зале. Не знаю, сколько точно там осталось трупов, а кого просто ранили. Но точно больше двух.

– Да вы совсем озверели, – пробормотал я.

– Зато у них там сортир есть, – не унимался дед. – Может, предложим им одежду, а как откроют – газом их? Есть тут какой-нибудь такой газ?

– Нету! – отрезала Яра.

Тисс тем временем отошел к зеленым фигурам, рядком лежащим на полу у дальней стены. Их было восемь, считая того, которого достали при нас. Гораздо меньше, чем я ожидал. С каждым из них Новый мысленно переговорил, над двумя провел светящимся прибором, и они начали неуверенно шевелиться.

– Что это? – спросил я.

– Активатор. После перерождения Новые не могут двигаться. Это защитный механизм системы. Нужно сначала убедиться, что личность адекватно вписалась энергетическую оболочку. Свийсс – ну, Тисс, как ты его называешь – спрашивает их об ощущениях, переживаниях. Когда понимает, что все нормально, разблокирует возможность двигаться. Это, знаешь, как сонный паралич. Чтобы человек не мог навредить себе и другим.

– Откуда он столько знает? Я думал, он простой наблюдатель с вышки.

– Нам помогал один из энергетиков, как раз дежуривший здесь, когда мы пришли. Наши доводы о будущем благе смогли его убедить. Тисс сразу же прочел и скопировал все его навыки, чтобы ускорить работу. А когда у нас вышла ссора с другими местными специалистами, его смогли захватить и увести.

Так вот, кого тащили по улице с заломленными руками! Ну что же, заслужил-заслужил! «Счастья для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженным!» Сколько тысяч человек уже погорело на этой идее? У нас тут нынче, пожалуй, совсем не так. Скорее «и никто обиженный не уйдет».

Банальщина. Лирика. Черт с ним!

– Думал, что вам помогает больше Новых.

– Изначально так и было. Но когда пришли их несогласные соплеменники, все разбежались.

Я прошел через весь зал к двери похлипче, но с таким же запорным механизмом, как и на первой. От кого они тут собирались обороняться, когда строили станцию?

Замолотил кулаком в створку.

– Эй, я с базы. Никто вас насильно в зеленых превращать не хочет. И я принес теплые вещи!

За дверью раздались голоса. Потом ругань.

Наконец мужской бас ответил:

– А чем докажешь?

– Да вашу ж мать! – теперь уже я не выдержал. Обстановка меня доконала. – А что я один, по-вашему, могу вам сделать?

– А если не один?

– Слушайте, давайте я обрисую вам всю ситуацию, как есть, а вы уже сами думайте – верить, не верить, и что делать. Но сидеть-замерзать – точно не выход.

– А может ты еще и пожрать принес? – раздалось из-за двери.

– Нет, пожрать не принес.

– Ладно, давай, рассказывай. – Невидимый слушатель, похоже, поудобнее устроился за дверью.

Я тоже сполз на пол, накатила усталость. Поймал жалобный взгляд Туяры. Она отрицательно качала головой, отвернувшись от остальных. Конечно, им-то она наплела свою интерпретацию, удобную. Интересно, что начнется, когда правду услышат на нашей стороне.

Я прикинул, насколько они взъярятся, и на кого кинутся первым. Впрочем, есть ли смысл ожидать адекватного поведения в неадекватной ситуации? В любом случае, достанется Туяре, и я ее защитить не смогу.

– Ну? И чего? – поторопили из-за двери. Ой я дура-ак, ой дурак!

– Сколько их там? – шепотом спросил я Туяру.

– Тридцать, сорок… не знаю. Они могли еще кого-то разморозить, это совсем легко.

Черт.

Здешние отморозки тоже подобрались поближе в надежде услышать что-то интересное. Я посмотрел на них снизу вверх. Почему-то именно сейчас сил не осталось даже на то, чтобы встретить последствия, твердо стоя на ногах.

– Вам всем, скорее всего, не понравится мой рассказ, – я откашлялся, попытался придать голосу глубину и значимость. – Не потому что в мире творится какой-то уж совсем ад, а потому что моя девушка накосячила с вашим пробуждением. Тут полностью моя вина. Меня не было рядом, когда она поехала сюда. Но за нее решения принимали гормоны, потому что она ждет моего ребенка. Я понимаю, что это – слабое оправдание. Даже никакое. Но, пожалуйста, помните об этом, когда дослушаете.

На нашей стороне последовало несколько кивков. Люди стали устраиваться поудобнее, рассаживаясь на мешки с тряпками. Согревшись, они стали заметно добрее. Тьфу-тьфу.

– Да мы поняли, что она у тебя ушибленная. Ты по делу давай, – раздался сквозь металл угрюмый басок.

– Была война, об этом вы знаете, и все видели сами. Обилие магнитных излучений каким-то образом активировало единый растительный организм, опоясывающий всю землю и передающий информацию по корням. Сейчас в мире достигнуто подобие баланса. Есть люди, что живут в гармонии с лесом. Кто-то занимается сельским хозяйством, другие устроились в городах – при водопроводе, электричестве и всех удобствах. Даже университеты работают!