Зеленый фронт

Командир и начштаба переглянулись. Дело начинало приобретать совершенно иной оборот.

– На краю села, действительно, стоит опель-кадет в неплохом состоянии. Внутри были разбросаны разные бумаги. Похоже, машину и правда бросили, - До леса мы не дошли.

– Подожди, лейтенант, - прервал его один из командиров.
– А что люди то про партизан бают? Успели они уйти?

Разведчик на некоторое время замолчал, пока остальные обсуждали услышанное.

– Да, непонятное что-то там, - едва он озвучил такое, как разговоры мгновенно смолкли, и почти четыре десятка глаз уставились на него.
– Неохотно они гутарят о партизанах. Все приходилось словно клещами из них вытаскивать. То все отмалчивались словно я фашистская погань какая, то несли какую-то чепуху, что и рассказывать нечего, - он быстро бросил взгляд на командира, словно спрашивал у него разрешение.

– Как я понял, основная часть отряда до боя успела уйти на запасную базу. Где-то в болоте у них лежка есть еще одна. Вот, говорят, там женщин, детей, стариков и основную часть бойцов спрятали спрятали. Остальные отход прикрывали. Бой, говорят, сильный был. Сначала часов несколько часов все авиацией утюжили, аж зарево над лесом стояло. Потом прочесывать начали, - лица командиров «почернели»; все прекрасно понимали, что означали эти слова.
– Что потом там случилось они толком не знают. Говорят, бояться ходить!
– он как-то «споткнулся», словно ему было неловко дальше рассказывать.

– Бояться? Немчура убёгла, в лесу свои... Чего бояться-то?
– удивился кто-то из-за спины.
– Или не свои?! Сечевики что-ли? Опять эта тварь со своими хозяевами чего-то не поделили, - зло прогудел он в стороны остальных.

– Да нет, вроде..., - в сомнениях проговорил лейтенант.
– Говорят, нельзя им. Мол не велели, - он сразу же напрягся, ожидая вопроса «кто не велел?».

– Договаривайте, договаривайте, - подтолкнул его удивленный начштаба, который об этих сведениях и слыхом не слыхивали.
– Кто им не велел?

Лейтенант вновь бросил взгляд на командира, которому до этого уже все докладывал с глазу на глаз.

– Им Лес запретил в лес ходить, - произнес разведчик и сразу понял, что со стороны эта фраза действительно выглядела полной ерундой.
– Сказали так... Верят они в то, что Лес живой и людям помогает. Вот, дали мне, - он вытащил из-за пазухи закопченный, почти черный, кусок деревяшки, который при приближении оказался грубо вырезанной статуэткой человека.
– Защита мол от плохого, - взявший в руки деревяшку начштаба, как-то с подозрением стал ее осматривать; он ее и так крутил и эдак, морща лоб при этом.

– Вот черт, - пробормотал он негромко.
– Видел я уже это где-то. Совсем недавно... Позавчера что-ли..., - командир, краем уха услышавший бормотания своего соседа, сразу же насторожился.
– Вот, дурья баша, забыл..., - на периферии его сознания то и дело мелькал какой-то образ, который начштаба никак не мог рассмотреть.

Лейтенант оглядел своих товарищей, на лицах которых застыли разные эмоции. Здесь можно было увидеть, как ярко выраженное недоверие, помноженное на откровенную усмешку, так и глубокую задумчивость.

– Я уже командиру докладывал об этом, - он кивнул в сторону Козлова, в задумчивости разглядывавшего схематичный рисунок разведанной местности.
– Так, вот... сектанты это скорее всего, а не сечевики. Те вообще ни во что не верят!

– Вот такая странная обстановочка, товарищи командиры. Настоящий тихий омут, в котором, как известно водятся черти, - подытожил Козлов, пропуская лейтенанта к своему прежнему месту.
– Надо решить, что делать. Мне лично все это напоминает хорошо подготовленную ловушку. Западню! ЧС теми силами, что немцы сюда пригнали, они могли схарчить отряд за здорово живешь, а тут тихо... Думается, для пошумели тут для вида, а сами сейчас сидят где-то поблизости и потихоньку затягивают колечко, - негромко произнес Козлов.
– Что будем делать?

– Командир, приказ Центра однозначен — установиться связь с отрядом и обеспечить эвакуацию некоторых лиц, - сразу же проговорил начштаба.

– Надо выполнять задание.

С места вскочил командир партизанской артиллерии — старшина второй статьи в распахнутой тужурке, через которую был виден его неизменный тельник.

– Что тут мусолить?
– как всегда резко, рубанул он.
– Есть приказ, да и разведка дала добро. У нас такая силища! С полком можем потягаться, - его волосатый кулак энергично взлетел в воздух.
– Раздавим, как вонючего клопа! Ну а если прищучат, то мой сухопутный линкор даст им прикурить! Разделим все на квадраты и кабельтов за кабельтов причещем, - выдав свою обычную экспрессивную речь, он победно посмотрел на остальных.

– Так, морская душа, с тобой понятно!
– командир быстро сумел скрыть улыбку в широченных усах.
– Что думают остальные? Прохор Кузмич, что молчим?

– А что я?
– вздохнул степенный дядька, командир одного из штурмовых батальонов — главной ударной силой партизан.
– Тут балакали, что немца нигде немае, - он хитро прищурился, словно одновременно и прицеливался и приценивался.
– Я так думаю, группу туды направить нужно. Собрать бойцов по шустрее и отправить их на место, а самим тута сидеть и ждать.

– Дело говоришь, Прохор Кузмич, - поддержал его кто-то из командиров.
– Не след сразу в пекло лезть, прежде осмотреться надо.

– Значит, решили, - подвел итог командир.
– Тогда состав группы на тебе, разведка, - хлопнул он по плечу командира разведвзода.
– Список мне на утверждение, с оружием определись с Михеичем, - кивнул он в сторону пожилого и грузного партизана, который за все время импровизированного совещания так и не проронил ни слова.
– Все, давай, давай, - рукой он подтолкнул лейтенанта.

Когда командиры начали расходиться, Козлов незаметно тормознул Пантелеева, отчего они немного отстали от остальной группы.

– Алексей, смотрю, знакома тебе та фигурка, - спросил он, кивая головой в сторону лейтенанта.
– А?

– Да, видел вроде, а у кого вспомнить не могу, - огорченно проговорил начштаба.
– На марше у кого-то приметил. Точно такая же, кажется, была.

– Так..., - остановился командир.
– Нужно вспомнить, Леша, - он смотрел ему прямо в глаза.
– Шифровка была из штаба. Есть подозрение, что такие фон деревянные фигурки что-то вроде особого знака, - начштаба аж в лице изменился от услышанного.
– Надо особый отдел подключить, это их работа. За всеми вот такими случаями установить наблюдение.

– А может тогда?
– Пантелеев сделал рукой хватающее движение.
– И все, нет в отряде ни какой гниды!

– Никаких этих, Пантелей! Приказ был «просто наблюдать».

103

23 июля 1942 г. Москва. Кремль. Кабинет Сталина.

Лицо Арчибальда Кларк-Керра, 1-го барона Инверчепела, являющимся послом Великобритании в СССР, несмотря на всю чопорность и прирожденную невозмутимость англичанина читалось довольно легко. Слегка седоватый мужчина в отлично сидящем на нем полосатом костюме был взволнован. Пальцы его правой руки раз за разом пробегали по блестящим замочкам темного портфеля, словно проверяя — все ли в целости и сохранности.

– Мы понимаем и разделяем озабоченность правительства Великобритании и лично господина Черчиля, - Сталин всячески избегал называть Черчиля премьер-министром, снова и снова именую его «господином Черчилем».
– Применение химического оружия является антигуманным и совершенно неприемлемо, - чуть глуховатый голос главы Советсокго государства звучал совершенно искренне, что не мог не отметить посол.
– Господин Кларк-Керр, я со всей ответственностью заявляю, что Советский Союз не применял и не собирается применять химическое оружие.