Зеленый фронт

Все эти угрозы присутствующим были уже прекрасно известны и не раз обсуждались в ходе доклада. Возвращаясь к ним вновь Сталин требовал очередных гарантий...

– Предлагаю вам выйти и еще раз подумать, действительно ли предлагаемый вами план приведет к желаемым для нас результатам?

Рокосовский, не говоря ни слова, вышел из кабинета в приемную и под удивленным взглядом Поскребышева, сел на диван. Он уже третий раз за последние полтора часа присаживался на это самое место и молча о чем-то размышлял.

– Вы обдумали?
– Сталин внимательно смотрел на военачальника.
– И что вы скажете на этот раз?

– Товарищ Сталин, со всей ответственностью заявляю, что предлагаемый мною план полностью соответствует складывающейся на сегодняшний момент оперативной ситуации, - Рокосовский излучал уверенность и полную убежденность в своих словах.

– Мощный удар по двум направлениям будет для противника полной неожиданностью.

– А как же болота?
– спросил Конев, ставший после катастрофического начала войны сверхосторожным.
– Вы хотите бросить в прорыв две танковые армии. Если я не ошибаюсь белорусские болота издавна славились своей коварностью... Товарищ Сталин, может получиться, что мы просто утопим технику.

Сталин вопросительно посмотрел на помрачневшего докладчика.

– Была проведена предварительная разведка, - генерал-лейтенант обратился к карте.
– Согласно ей, на всех направлениях, где планируется использовать тяжелую технику, имеется возможность проложить гати. Форсирование наиболее опасных мест и строительство гатей будет вестись практически одновременно. Танки на себе повезут бревна. Это позволит не потерять темпа и внезапности...».

Вдруг, он открыл глаза. В голове он еще прокручивал раз за разом прошлые события, вновь проговаривая аргумент за аргументов. Сотни цифр, географических названий, особенности местности — все это всплывало волнами, конструируя картину будущего наступления...

– Вот, черт!
– внезапно, за стеной чертыхнулся его зам.
– Все-таки напрямик ехали!
– с улицы послышался требовательный гудок автомобиля.
– Константин Константинович, командарм уже здесь!

Рокосовский вскочил с кресла и подошел к зеркалу. Китель на нем был немного мятый. Он едва успел его поправить, как дверь в его кабинет открылась и вошел Жуков.

– Здорово, генерал-лейтенант!
– «чертовски крепкое рукопожатие» - в очередной раз про себя отметил Рокосовский.
– Как тут у тебе? Подготовка идет по плану?
– было видно, что Жуков чем-то обеспокоен, хотя старался это скрыть.
– Что с противником?

– Пока все идет по плану, Георгий Константинович, - зная нелюбовь Жукова к долгим вступлениям, Рокосовский сразу же подошел к столу, на котором лежала карта будущего района действий.
– На наиболее вероятных направлениях ударов Красной Армии немцы создали мощный оборонительный рубеж. Разветвленная сеть траншей полного профиля, пять или шесть рядов колючей проволоки, многочисленные огневые точки. Все это грамотно вписано в прилегающую местность...

Указка нарисовала извилистую линию, соединяющую несколько крупных населенных пунктов, превращенных в мощные опорные пункты.

– Со стороны населенных пунктов, которые намечены в качестве первоочередных целей для передовых штурмовых групп, активности противника практически не отмечено. Как мы и считали, данное направление немецкое командование считает мало уязвимым...

Достав из папки свою карту, Жуков сделал на ней какие-то пометки.

– На сегодняшний день мы практически закончили концентрация сил. Штурмовые подразделения выдвинуты на позиции, - продолжал генерал-лейтенант.

– Выдвигается на рубеж артиллерия.

– Артиллерия?
– переспросил Жуков.
– Подожди-ка, Константин... Если немцы там не ждут, то не нужно и артподготовки.

– Георгий Константинович?!
– план Рокосовского предусматривал обязательное нанесение артиллерийского удара сначала по немецкому передовому краю, а потом и по тылу.

– Отставить артподготовку!
– резко рубанул Жуков.
– Пустишь штрафников, потом штурмбаты, за ними в прорыв двинуться танки — вот и все!
– Рокосовский закаменел от такого дополнения к уже утвержденному плану.
– Товарищ Рокосовский, не время и не место разводить институтские сопли! Мы так и не выяснили, где у них третья мангруппа. Это почти сто новейших танков! А если они здесь подкарауливают?! Понимаешь?
– в этот момент, невысокий и массивный Жуков казался существенно больше Рокосовского.
– Своей артподготовкой ты им просто маякнешь: мол сюда, гости дорогие, сюда идите! И когда твои из болота начнут вылазить, они их в два раза перещелкают!

Они резко замолчал и отвернулся к окну.

– Ладно, Костя, что мы в самом деле?
– Георгий Константинович также резко отвернулся от окна и подошел к столу.
– Поговорить с тобой хотел совсем о другом, - на лице Рокосовского было черным по белому написано удивление.
– Давай, чайку что-ли.. Морозец, чай-то в самый раз.

Через несколько минут они уже сидели за столом, на котором стоял, пышущий паром самовар, несколько банок тушенки, пара кусков сахара и краюха хлеба.

– Поговорить с тобой хотел, Костя, - еще раз повтори он, словно в задумчивости.
– Ты ничего не замечаешь?
– вдруг прямо в лоб он задал странный вопрос, а см в этот момент внимательно смотрел прямо ему в глаза.
– Ну, происходит... Ничего?

Алюминиевая кружка, обмотанная платком, чуть не выпала у генерал-лейтенанта из рук. Рокосовский преувеличенно спокойно поставил чай на стол и сложил руки в замок, чтобы непослушные пальцы не выбивали тревожную дробь (эта ненавидимая им привычка появилась у него после ареста и до сих пор преследовала его).

– Нет..., - тихо проговорил Рокосовский, чувствуя, что за этим вопросом стоит что-то очень важное.
– А что происходит?
– осторожно спросил он и сразу же пожалел о вырвавшемся у него вопросе.

Жуков тоже положил кружку, над которой поднимался ароматный парок, на стол.

– Что, что... Много чего, - пробормотал он, опустив глаза на свои толстые узловатые пальцы.
– Не уж то не понимаешь?!
– прищурившись, Жуков несколько секунд рассматривал своего собеседника.
– Счастливый..., - со вздохом прошептал он и вновь поднял глаза на Рокосовского.
– Странные дела творятся, Костя, очень странные!

Командующий откинулся на спинку стула.

– Понимаешь, случилась эта проклятая война. Вот, она! Вонючим сапогом нам под дых как ударила!
– он словно говорил сам с собой, словно продолжал какой-то давний спор со своим «Я».
– И мы покатились вместе со своими фуражками, танкетками, тушенкой к … Москве!
– он на несколько секунд замолчал, а потом так же резко продолжил.
– Ну это все было понятно! Костя, все это понятно! Потому что хреново мы готовились! Не умели воевать, вот и дали нам пинка!