Зелёный рассвет

Фрисс и пикнуть не успел, как Гедимин оттолкнул его к стене и вжался в камень рядом с ним.

– Молчи, не шевелись, закрой глаза! – прошипел сармат, даже не прикасаясь к оружию. А потом стая Клоа понеслась к выходу мимо изыскателей, и Фрисс удивился, как не плавятся стены от жара и силы излучения…

Он закрыл глаза, но чувствовал, как сплошным потоком текут Клоа, потревоженные, но слепые и оттого не замечающие чужаков. Стая была огромна…

«Куда они полетят?» - думал Фрисс, стараясь не шевелиться и дышать потише. «И как мы теперь выйдем?»

Шум затих. Речник шевельнулся, но Гедимин снова прижал его к стене.

– Они полетят обратно, - прошептал он, и Речник виновато кивнул.

И Клоа снова устремились в пещеру, и долго возились в ней, кусая друг друга за хвосты и крылья, чтобы занять удобнейшее место на потолке… Когда возня сменилась ровным шипением, Гедимин потянул Фрисса к выходу, и они практически бесшумно ускользнули из подземелья. Дождь ещё лил, и столб пара поднимался над обломками подстанции… А вот станции тут не было, и Гедимин тихо вздохнул, оглянувшись на колодец.

– Буду знать, где у них гнездо. Гвеннон говорил, что у него слишком много Клоа на станции. Видимо, вылезают отсюда…

Из порта изыскатели уходили тихо и очень быстро – пока дождь не выпускал крыс на улицы, надо было вернуться в убежище. Ночной город, подсвеченный только Сидженом, плохо запомнился Речнику – ему было не до красот, пока он пробирался меж хищных кустов на улице Клер. Фрисс неплохо видел в полумраке, но тут ночи были редкостно тёмные. Он даже умудрился потерять Гедимина в особо густых зарослях. Только на рассвете сармат и Речник поднялись в «чистое» убежище, и первый щедро налил Би-плазмы себе и спутнику. Фрисс предложил ему пряности и сок Кууси, Гедимин посмотрел с большим сомнением, но всё-таки согласился и съел то, что получилось.

– Любопытно, - признал он, на большее Фрисс и не рассчитывал. – Так что мне с тобой делать? Флоний тебе вводить нельзя, и так один флоний вместо крови. А ЭСТ-излучение на тебе отыгралось. В полдень я пойду на берег… а ты, Фриссгейн, пойдёшь обратно к своим сородичам. Ещё немного облучения – и ты до костей обуглишься. Хватит с тебя.

Он смотрел на Речника с тревогой и грустью. Фрисс почувствовал, как холод ползёт по его спине. Он не хотел сгореть в лучах – но и отступить в полушаге от цели он не хотел.

– Гедимин, ты думаешь, я так просто брошу тебя тут? На растерзание крысам и сожжение Сиджену?! Ты что, прекращаешь поиск?

Сармат пожал плечами.

– Ещё пара вылазок, и я уйду на «Флан». Зима близко, надо найти место для сна. Гвеннон согласен меня пустить. Весной продолжу… хотя я уже не уверен, что ищу правильно. Я в этом поиске теряю только время… а ты, знорк-ликвидатор, можешь потерять жизнь. Тебе-то это зачем?!

Фрисс не нашёлся с ответом. Ничего внятного, что сармат не принял бы за бред безумца, Речник сказать не мог. Оставалось надеяться, что он не выгонит Фрисса силой…

Снова тростники скрывали их укрытие, а ветер приносил редкие жёлтые листья и гнал их вниз по Реке. Гедимин всё не мог собрать воедино мелкие детальки – вертел вещицу и так и сяк, откручивал что-то и снова припаивал. Фрисс, глядя на эту странную штуку, не мог понять, чем это в итоге станет. Но, по крайней мере, сармат больше не отправлял Фрисса «к сородичам».

– Гедимин, ты говорил, что был на «Идис». Помнишь про неё что-нибудь? – спросил Речник, согреваясь на заметно остывшем солнце после очередного купания. Сармат с большим сомнением посмотрел на него и еле заметно покачал головой.

– Технические данные… Тебе это вряд ли будет интересно. Там было сорок альнкитов, а вокруг станции – огромный завод. Добыча и переработка всего, что только можно было извлечь из-под земли… кроме урана – его я и возил туда.

– Великая станция… - кивнул Речник, пытаясь прикинуть размеры полумесяца из сорока альнкитов. – Но я не о технике. Сарматы оттуда… ты многих помнишь?

– Никого, - пожал плечами Гедимин. – Фриссгейн, как ты думаешь, с кем я там мог говорить? Я молча привозил уран, у меня его забирали, немного возни с документами – и всё, лети назад. Обычные сарматы… четыре тысячи на станции и в десять раз больше на производствах. Да, командир станции… вот его я однажды видел. Исгельт Марци, Древний Сармат, как и я. Только я во Вторую Сарматскую был космолётчиком, а он командовал базой на Марсе. Слышал, будто у него были проекты по подземному транспорту, но после войны пришлось о них забыть. И он занялся рудниками. А потом появились станции…

Фрисс озадаченно посмотрел на сармата, который снова что-то отвинчивал от своего создания. Подземный транспорт? Как бы это могло выглядеть? И почему Исгельт не закончил проект, когда получил свою станцию, а войны прекратились? И куда могли пропасть четыре тысячи сарматов посреди мёртвых руин?..

«Даже Воин-Кот не может победить холод и безнадёжность Старого Города, - грустно думал Фрисс, глядя на темнеющее небо. – Даже он бессилен помочь нам... В этом месте, полном смерти, не найдёшь удачи…»

И снова они вернулись в тень холодных стен, чтобы подготовиться к дальней и опасной вылазке – на самый юг Города, в окрестности улицы Длинной, где властвовали хищные растения, и зияли провалы десятков колодцев. Возможно, один из них вёл на станцию.

Зная о страхе Флервы перед кислотой, Гедимин запасся и веществом, и распылителем для него, и теперь осторожно приделывал к сфалту дополнительное сопло, баллон с хаштом, и соединял всё это с реактором сфалта. Как понял Речник из отрывистых объяснений, сармат собирался осыпать растение мельчайшей, но весьма горячей хаштовой пылью. Фрисс немного боялся, что эта пыль проест их скафандры, да и самих изыскателей превратит в решето. Гедимин похвалил его прозорливость и сказал, что поэтому он и возится уже третий день с соплом – пока именно так и получается. А надо довести оружие до ума, чтобы оно растворяло врага, а не владельца.

Фрисс, пока сармат доводит до ума оружие, мог бы сбегать и порыться в магазинах на улице Клер, и просил Гедимина отпустить его туда – но сармат резко воспротивился.

– Опять, как в порту, увидишь свет в глазах – упадёшь, забудешься, и растения тебя до костей обожрут, - сердито сказал он. – Не все ремонтники получают такое ЭСТ-облучение, как набрал ты. Теперь сиди в укрытии, никуда ты один не пойдёшь!

Речник был уверен, что облучение тут ни при чём, и никуда он не упадёт, но убедить сармата не смог. Надеялся только, что успеет заглянуть куда-нибудь по пути к логову Флервы. Или голос найдёт способ выйти на связь так, чтобы сармат в него поверил!

Этой ночью он ждал прежних тревожных, но непонятных снов. И ошибся. Перед его глазами был Старый Город, как бы сверху и со стороны. Он даже узнал здания, улицы, но они были невысокими, почти прозрачными, колеблющимися на ветру. А в центре, притянутое к земле тонкими нитками или цепочками, лежало самое странное существо, какое Фрисс когда-либо видел.

Оно целиком состояло из зелёного сияния, под которым угадывались контуры каких-то сооружений. У него были лапы, хвосты и усы, хотя Фрисс не взялся бы ни различать их, ни пересчитывать. Кажется, оно лежало на боку где-то между Рекой и Центральной улицей. Из зелёного света на Речника смотрели глаза, хаотично разбросанные по телу, и было их вроде бы сорок. А может, и больше. Ощущение от этого взгляда Фрисс узнал сразу. Глаза Стен! И взгляд обладателя голоса, от которого кости дребезжат… Он всё-таки показался Речнику.