Зелёный рассвет

К этой вылазке Гедимин готовился особенно тщательно, проверяя все приборы и каждую заклёпку скафандра.

– Рискнём пробраться на завод, - сказал он Фриссу.
– Надеюсь, Иреглан хорошо потрепал Стинка, и население завода уменьшилось. Проберёмся со стороны Центральной улицы, с тылов, походим по развалинам корпусов, возможно, спустимся в подвалы. Там есть люки и туннели на любой вкус. Я снова буду прощупывать почву, посылать сигналы вниз, а ты смотри по сторонам. С крысами ты справляешься недурно.

– Завод? А станки там есть? Древние машины для полезных ремёсел?
– оживился Фрисс.

– Такие же станки, как на космодроме корабли, - покачал головой сармат.
– Не прикасайся к металлу! Фрил и рилкар, если приспичит, можешь подбирать, но металл не трогай...

Наверное, Стинк не успокоился на одном неудачном походе - окрестности космодрома кишели крысами-переростками. Из-за ограды то и дело кто-то начинал вопить. Фрисс не прислушивался - он хотел проскочить это место как можно быстрее. Гедимин что-то сделал со своим оружием, что поток плазмы стал совсем тонким и невидимым, а вот жар и смертоносное излучение остались - и успешно уничтожали бурых разведчиков и серых воинов, подошедших слишком близко. Гедимин не хотел, чтобы выжившие навели на него всю стаю...

– Они облучаются от кораблей, набираются сил и направленно мутируют, - злым шёпотом пояснил сармат, когда они удалились от выбитых ворот космодрома.
– Скоро выйдем на Звёздную Площадь, надеюсь, там их меньше...

– Звёздная Площадь? Она хранит память о войне?
– спросил Речник. Почему-то все площади этого города были связаны с войнами.

– Это память о полётах, - сказал Гедимин, и Фриссу показалось, что он улыбнулся.

Девять кругов металлической ограды было в центре этой площади, выстланной чёрным рилкаром в мелкую белую звёздочку. За кругами стоял огромный небесный корабль - раза в два больше тех, что покоились на космодроме. Пучок скользнул когда-то по его боку, оставив оплавленную и пузырящуюся полосу.

– Хороший корабль и хорошее место!
– Речник пытался разглядеть нос звездолёта.
– А где же храм городского божества? Всё забываю спросить...

Сармат странно вздохнул, но ответил обычным голосом:

– Боюсь, такого здания в этом городе нет. У твоих предков не было такого скопища богов, как у твоих сородичей.

– Ты хочешь сказать, что хватало лишь крупным городам? Это несправедливо!
– Фрисс сделал вид, что не заметил насмешки.
– Все имеют право на помощь, защиту и покровительство.

Гедимин вздохнул. Речник покосился на него, но не стал затевать спор. Кому поклоняются сарматы, он даже представить не мог. Альнкитам, наверное. Или Звезде Урана.

Ярко-синий Клоа вылетел из окна и зигзагами промчался над улицей, снова Гедимину пришлось забиваться в тень и собирать на себя ирренциевую пыль со стены. Фрисс, зажатый в угол, обратил внимание на эту стену - она была ярко-жёлтой, как его скафандр, и фрил совершенно не потускнел за пять тысячелетий. Когда Клоа сгинул, Речник смог увидеть и всё здание - по городским меркам невысокое, но длинное, с выступающими из ровной стены полукруглыми башенками и странными окнами, будто хорошие зеркала, отражающими всё вокруг.

– Гедимин, можно зайти сюда?
– спросил Речник.
– Только посмотрю, что это такое.

– Хорошо, - сармат не стал возражать, но вошёл первым. Предосторожность оказалась излишней - Клоа улетел, больше тут никого не было.

И ничего знакомого не оказалось внутри. Разве что стол... совсем как обычный стол, даже покрытый сверху деревянными пластинками. На нём лежали полуистлевшие листы белого скирлина или чего-то вроде, испещрённые непонятными значками. Они рассыпались от лёгкого движения воздуха, и Фрисс даже прикасаться к ним не стал.

Большая часть огромного зала от Речника была скрыта перегородками из фрила и стекла, и заглядывать за них он расхотел, едва увидел чёрно-жёлтые кости и летающую платформу, склеенные воедино расплавленным скирлином. Останки лежали недалеко от стола. Вокруг на полу валялись небольшие цветные листочки. Фрисс подобрал несколько - они были жёсткие, блестящие, со множеством значков и узоров. Почти все одинаковые.

– Ты сейчас подобрал... ну, в общем, это деньги Тлаканты, - сказал Гедимин, заметив интерес Речника.
– Не знаю, что ты с ними будешь делать сейчас.

– Куны? У них были такие куны?
– оживился Фрисс. Не, кажется, их слишком легко было подделать! Вон какие одинаковые, найди такой фрил и лепи сколько хочешь. Ну да, сейчас они бесполезны, а какой-то житель мог бы купить на них много хороших вещей... но не купил, а сгорел в ЭМИА-лучах, и Фрисс даже похоронить его не мог.

– Гедимин, их можно очистить? Я возьму на память, - Фрисс поднёс карточки к "усам" дозиметра.

– Как хочешь, - сармат показал Речнику экран, забрал карточки и спрятал под пластиной брони.
– Будешь искать дальше?

Фрисс в очередной раз пожалел, что не понимает показаний прибора, а объяснять сармат навряд ли будет. Он замялся, отходя от костей и глядя на зеркальное стекло.

– Гедимин, а если кусок такого стекла взять - оно очистится?
– спросил он. Глаза сармата заискрились, но он всё-таки сдержал смех.

– Фриссгейн, хочешь зеркальце - будет тебе зеркальце, - сказал он, поворачивая что-то на сопле сфалта, а потом направляя оружие на окно. Яркий луч вырезал в стекле дырку размером с ладонь. Отделившийся кусок Гедимин поймал и показал Фриссу.

– Спасибо, - серьёзно кивнул Речник, - и есть кому подарить. Ты же камни собираешь...

И они снова шли по необъятной Центральной улице. Фрисс даже боялся думать, сколько народу собиралось тут во времена Тлаканты. Иногда из окон доносились шорохи и верещание, но на улицу крысы не выходили. Вскоре слева появилась длинная высокая стена, местами повреждённая, но так и не упавшая окончательно. Большие сферы-светильники на высоких ножках поднимались над ней. Гедимин посмотрел на дозиметр.

– Местами тут фонит, местами нет... Это и есть завод Старого Города, и будь я крысой, если знаю, что именно там делали. Нет, через стену не лезь, есть пути получше.

До лучшего пути им долго пришлось идти. Из-за стены кто-то порой визжал на крысиный манер, громко и неприятно, и Фрисс на всякий случай положил руку на рукоять меча. А потом он увидел высокую арку, перекинутую через улицу. Не то широкая прозрачная труба, не то закрытый со всех сторон мост над дорогой... Там были и сферы освещения, бесполезные, но совершенно целые.