Земли первородных. Избранницы

Вспоминаю о своем нашейном питомце и поднимаю руки к шее, в следующее мгновенье сердце пропускает удар, - ожерелья на мне больше нет. Хочется одновременно плакать от радости, что жива, и выть от тоски, что у меня украли родовую реликвию дома Даргонт-Акш.

– Вот тебе и охранное ожерелье, - вслух произношу я хриплым из-за пересохшего горла голосом, - Аллинар теперь меня собственноручно сожжет в пламени, скорее всего даже не меняя ипостаси.

Тут корабль качнуло так, что я отлетела назад и вновь приложилась многострадальным плечом о что-то твердое. Заскулив от боли, нащупываю какую-то вертикальную палку, о которую я и ударилась. Полностью потеряв всякую ориентацию в кромешной темноте, вцепляюсь в спасительную деревяшку, чтобы не улететь в другую сторону при новом ударе волны о борт. Судя по усиливающейся качке, мы движемся в эпицентр шторма.

Виски начинает сжимать тугим обручем, желудок сводит как на американских горках, - понимаю, что я снова попадаю в переход сквозь портал миров, но на этот раз нет ни магии, ни спасительного снотворного. А только я наедине со своим неприспособленным к прогулкам между мирами организмом: органы внутри меня явно спешат поменяться местами, а голова готова взорваться от боли. Тупая ноющая боль сменяется острыми приступами, когда каждый вдох причиняет боль, а я теряю счет времени, вцепившись в деревяшку руками и ногами. То, что мы миновали переход, я поняла лишь когда боль стала отступать, возвращая все остальные чувства и ощущения. Рот был заполнен чем-то вязким и соленым, с каким-то тупым оцепенением понимаю, что это я так сильно искусала губу, и во рту моя собственная кровь.

Неожиданно послышались глухие шаги совсем рядом, и с режущим уши скрежетом распахнулась дверь в трюм, в котором я так и сидела, обнимая свою спасительную палку. Яркий солнечный свет ослепил меня на минуту и, когда я, восстановив зрение, посмотрела перед собой - напротив меня стояло четверо высоких мужчин. Именно так Вард, помнится, и описывал троллей. Высокие, зеленокожие, ростом с акшиани, с очень длинными руками, на которых было по четыре пальца. Мужчины все как один носили ирокезы совершенно невообразимых цветов, а их длинные острые уши были усеяны кольцами, как и губы, которые едва прикрывали длинные клыки. Глаза, похожие на человеческие по форме и круглым зрачкам, у всех четверых были ярко-красного цвета. И все четыре пары глаз сейчас уставились на меня.

А я, оглядев вошедших и заметив у каждого по здоровому гнутому кинжалу у пояса, поняла, что удача просто забыла о моем существовании и скорее всего потеряла меня среди миров. И тут я, наконец, сделала то, что никак не удавалось мне с момента побега из Акшинт-Аара, - я в голос разревелась, уткнувшись лицом в ладони, в красках представив свою дальнейшую судьбу.

<p align="center">

***

Спустя час я сидела в каюте капитана, укутанная в стеганое одеяло, сжимая в руках жестяную кружку с каким-то горячим и явно алкогольным напитком. Истерика практически прекратилась, оставив после себя икоту и припухшие глаза. В остальном же все оказалось совсем не так печально, как я себе напридумывала.

Как выяснилось, корабль, на который я попала, только что вынырнул из портала в Приграничье - далеком и суровом мире, практически лишенном магии. Из-за крайне сурового климата этого мира, в котором почти круглый год царила зима, жили здесь преимущественно горные тролли - неприхотливые существа, легко переносящие как мороз, так и жару.

Как мне объяснил капитан Каргуш, он направлялся в бухту Северная звезда, как обычно привозя в Приграничье овощи и ткани из Картаната и других миров, там он собирался простоять в гавани дюжину дней и двинуться обратно, уже с грузом мехов и драгоценных камней - основными ресурсами этого сурового края.

Каргуш, судя по всему с женщинами имел дело часто, да и мое происхождение его не особо интересовало, тогда как четырех вошедших в трюм громил я умудрилась своими слезами повергнуть в состояние паники. Увидев рыдающую в голос меня, они заговорили все разом и, натыкаясь друг на друга, убежали вон из трюма, продолжая что-то кричать на бегу. Вернулись весьма оперативно, ведя за собой, как потом оказалось, капитана, который, моментально оценив ситуацию, что-то рявкнул, заставив их разом заткнуться, а затем осторожно и медленно двинулся ко мне, пытаясь меня успокоить. Перебрав кучу языков, он все-таки добрался до единого наречия, и на его: "Не бойся меня, маленькая женщина, тебя никто не обидит на моем корабле", я просипела сквозь слезы, что меня уже обидели и теперь я готовлюсь умирать.

Обрадовавшись, что общий язык он все-таки со своей странной находкой нашел, Каргуш подхватил меня на руки и куда-то понес, продолжая утешать и рассказывать, что теперь все хорошо, и меня обязательно вернут домой к родным. На этих словах я разрыдалась еще громче, поэтому остаток пути до каюты капитан уже бежал, спеша скрыть меня от любопытных глаз, дабы не сеять на корабле лишнюю панику.

И вот я сижу, укутанная в одеяло, и пью что-то теплое и весьма крепкое, пытаясь подавить икоту и связно отвечать на вопросы, которые все задает и задает капитан. Мое имя он спросил еще в начале нашей беседы, и теперь я стала Ксандрой, поскольку начало имени потонуло в потоке слез. А успокоившись, я решила уже не исправлять ситуацию, Ксандра - тоже хорошее имя. Какая разница, как меня теперь зовут. Новая жизнь - новое имя.

– Значит, на тебя напали и ограбили в Картанате?
– Каргуш внимательно смотрит на меня, теребя внушительных размеров кольцо в правом ухе. Сумку мою в трюме найти не удалось, несмотря на то что двое матросов потратили на это практически весь прошедший час.

– Угу, - хмыкаю я, разглядывая темно-красную жидкость на дне кружки, - Мне стало плохо от жары, а потом меня чем-то опоили. Очнулась уже тут и без сумки...
– лишние подробности об украденном ожерелье далеко не последнего рода акшиани решаю опустить.

Тролль в который раз заводит лекцию о том, что такой маленькой девушке нельзя путешествовать одной. Тем более чистокровной, слабая же совсем!
– восклицает он в конце, а я еще внимательнее утыкаюсь в содержимое кружки. Надоели они уже мне все напоминать о моем происхождении. Не умерла же еще, значит не такая и слабая.

Заметив мой мрачный вид, капитан решил сменить тему: - Голодная?

– Очень, - честно отвечаю я, понимая, что судя по ощущениям уже и правда давно не ела.
– А какой сегодня день?
– решаю уточнить, сколько длилась моя вынужденная диета.

– Так, если ты говоришь на едином, значит тебе нужно исчисление первородных и соседних с ними миров, так?
– киваю в ответ, - Восьмой день Пятой дюжины Желтой луны, - отвечает тролль, немного подумав.

Восьмой день... В Картанат мы прибыли на утро седьмого, значит в вынужденном забытьи я провела почти сутки.

Пока я считала, в дверь негромко постучали, и вошедший матрос поставил передо мной миску с ароматной похлебкой. Похлебка была волшебная - горячая, немного острая, я так и не поняла, из чего она была приготовлена, но это было совсем неважно. Уничтожив принесенную порцию за пару минут, я блаженно откинулась на стуле.

– Да, действительно голодная, - констатировал Каргуш, до этого с умилением доброго дядюшки наблюдавший за моей трапезой.
– К вечеру прибудем в Северную звезду. Там отведу тебя к начальнику порта, решим, как возвращать тебя домой.

На этих словах я снова уткнулась в уже пустую кружку, съежившись под накинутым на плечи одеялом. Тролль не упустил из виду изменения моего настроения:

– Ксандра, ты не хочешь возвращаться домой?
– отрицательно мотаю головой.
– Тебя там обижали?