Земля потерянных судеб

– Подождите у себя, милорд. Через пару минут мы продолжим.

Завернутого в полотенце Хаука вытолкали в коридор. Было темно и не видно ни зги. Он наощупь открыл дверь и уселся на стул. Вскоре, с двумя лампами в руке и стопкой белья подмышкой, Вэл ворвалась в комнату. Быстро переворошив кровать, она поменяла постель, переодела наволочки и одеяло. Затем из соседней комнаты она принесла еще один стул и увесистый мешочек с тесьмой, похожий на кошелек. Поставив обе лампы на стол, она высыпала из мешка кучу мелкого инструмента, похожего на орудия для изощренных пыток. Около получаса она медленно и методично кромсала и подтачивала на руках Хаука ногти. Срезала заусенцы и задубевшую кожу. Вычищала кровь и грязь из трещин. Ей даже пришлось сбегать за маленьким тазом и щеткой. С ногами дела обстояли еще хуже. Но упорства горничной было не занимать. Наконец, она выдохнула и смахнула пот со лба.

– Все!

Хаук с интересом оглядел дело ее рук. В такой порядок его тело привели, пожалуй, впервые. Не то, чтобы он был засранцем, просто походная жизнь и частые стычки с противником накладывали свой отпечаток на привычки и быт…

– Вы… довольны мной милорд? – Спросила Вэл негромко.

– Просто нет слов… я в восторге, Вэл. У тебя золотые руки! Остается только спросить, за что мне все это?

– Что, значит, – за что!? – Вэл разом покраснела. – Лорд должен выглядеть подобающе.

Она встала, скомкала полотенце, лежавшее у нее на коленях, сгребла белье в кучу и как ужаленная вылетела вон из комнаты.

Странно. Хаук вроде бы ничего такого не сказал… Скинув с плеч полотенце, он завязал его на поясе. Волосы были еще влажными и липли к лицу. Это раздражало, а потому, он стянул их в хвост. Хотел было одеться, но заметил, что мундира на месте уже нет. Тогда он открыл окно и чуть приоткрыл дверь, чтобы ночная прохлада постепенно наполнила его скромное жилище. Улегся поверх одеяла и закинул руки за голову. Тело буквально дышало чистотой. Было так легко… Чуточку кружилась голова, и почти ничего не болело, если не двигаться. Он даже успел погрузиться в какие-то абстрактные, но приятные мысли. Минувшие сутки казались сейчас неприятным, кошмарным сном. Волнение отошло на второй план. Лорд замка Видланд поддался желанию и задремал.

Кто-то тихонько поскребся в дверь. Сначала он думал, что показалось, но звук повторился. Хаук беззвучно скользнул вдоль стены и потянул ручку на себя…

На пороге стояла Вэл, опустив голову.

– Можно? – смущенно попросилась она.

– Входи… – Хаук отошел в сторону.

– Заприте пожалуйста….

Хаук без вопросов повернул ключ до щелчка.

Валери подошла к столу и погасила обе лампы, в полутьме снова сверкнули ее зрачки.

– Простите, милорд, я… так и не решилась вас поблагодарить.

– За что, Вэл? – не понял он.

– За скромную, никчемную жизнь, которую вы вчера спасли. Ведь Конар никого не оставляет в живых…

– Да. Мне сказали… А разве не Джеймс вытащил тебя?

– Да, милорд, безусловно, но это вы придумали как меня найти. И приказали сделать это, тоже вы – напомнила она.

– К слову сказать, отправил тебя туда тоже я, Вэл. От части это моя вина. Если тебя это тяготит, то простого спасибо, мне достаточно.

– Нет, милорд… не для меня. Вопрос лишь в том, что я могу вам дать…?

Тонкие пальчики Вэл, быстро расстегнули несколько маленьких пуговок на воротнике, и платье горничной беззвучно упало на пол. Головной убор упал следом. Сердце Хаука вздрогнуло и забилось быстрей. Смущения он не испытал. Скорее, резко проснулся животный интерес. Бледное девичье тело мягко отсвечивало в полутьме. Длинный черный хвост с белым кончиком обвился вокруг бедра. Острые кошачьи ушки, почуяв свободу, подрагивали вслушиваясь в тишину. В тех местах, что не видно под одеждой, ее тело частично покрывал аккуратно подбритый мех. Он был бархатистым, и таким же черным, как волосы. Она не была полной, не была худой. Сложена Вэл была гармонично. Округлые плотные бедра. Сильные икры, формой напоминающие острие копья. Крепкие руки и плечи с заметным рельефом мышц. Но ничего лишнего. Женственность во всем.

Хаук хотел поднять ее платье, но она отшвырнула его ногой, четко обозначив намерения.

– Я ведь могу подумать, что ты хочешь от меня котят. А я очень разборчив в этом вопросе, – Серьезным тоном заявил он.

– Не беда. На этот случай Марен поит нас черным вином.

– Даже так? Смотрю, у вас тут все на мази… А ласковый Джеймс? Как быть с ним? – вкрадчиво припомнил он.

Блеснув зрачками во тьме, Вэл посмотрела в окно. Потом пожала плечами.

– Джеймс… он жалеет не только меня. Тут нет никаких обид.

Хаук задумчиво кивнул. О чем тут говорить, если и сам он от части попал под волчье обаяние.

– Повернись, – попросил Хаук, желая рассмотреть ее со всех сторон.

Встав на носочки, она тотчас повиновалась.

Нежную девичью спину и часть ягодиц покрывали уродливые длинные шрамы. Такие после себя оставляет только плеть. Сам он ни раз испытал это удовольствие на себе. Он мягко развернул ее к свету. Почти все отметины были старыми, но были и те, что едва зарубцевались.

– Досталось же тебе… – прошептал он.

Вэл вздрогнула, когда Хаук опустил ладонь на ее плечо. Кончиками пальцев провел по ее спине. Молодой лорд точно знал какую нестерпимую боль эти шрамы с собой принесли.

Вэл судорожно вздохнула. По носу скатилась горячая слеза.

– Милорд… погладьте меня еще, – тихо попросила она.

Хаук улыбнулся. Его теплая, мозолистая ладонь несколько раз про скользила по ее спине. Вэл схватила его вторую руку и прижала к своей упругой девичей груди.

– Так… вы примите мою скромную благодарность, милорд? – с надеждой спросила она.

Хаук был возбужден, плоть тверда, но воля еще тверже. Он осторожно поглаживал шрам на спине Вэл, раздумывая стоит ли принимать ее предложение. Его пальцы медленно скользнули по гладкой шерстке вниз. Дыхание горничной участилось… Ее бедра податливо разошлись. Похоже, она действительно хотела его.

Молодой лорд убрал ладонь. Его руки прошлись по ее шее, талии и плечам. Наконец, они все же легли на бедра. Влажное полотенце упало на пол, и она получила его ответ. Вэл тотчас прогнулась в спине, облегчая лорду задачу… С тихим, протяжным стоном она впустила его в себя. Мягко, легко и до неприличия глубоко. Он не сделал ей больно, не накинулся словно зверь на оголенную плоть. Впервые за долгие годы ей было приятно прочувствовать мужчину в себе. Чтобы девичьи слезы не омрачили момент, она смахнула их тайком, и прикрыла глаза…

Момент блаженства был не долог, но дело того стоило. Когда сосуд любви наполнился до краев, Валери вдруг обуял стыд. Подарив своему лорду мимолетный поцелуй, горничная с поразительной быстротой облачилась в свое платье и выскользнула за дверь. Хаук, чувствуя, как стучит кровь в висках, нащупал под столом бутыль прохладного вина. Сломав сургуч, он вытащил пробку зубами и сделал хороший глоток.

– Все правильно, – твердо сказал он себе – Она пришла сама.

Быстро добив бутыль, он немного остыл. Потом закусил тем, что осталось в корзине. Заперев дверь, он не стал подпирать ее стулом. Упав на прохладную постель, Хаук постарался уснуть раньше, чем она согреется его теплом. В эту ночь не было снов. Но было приятное, неуловимое чувство покоя и какая-то благодать. Было тепло, грубое одеяло согревало тело, а прохладный ночной воздух дарил легкое, свежее дыхание. Никто более не беспокоил его…