Земля Серебряных Яблок

Торгиль помогла Джеку приподнять девочку. Они поддерживали Пегу с двух сторон: у измученной бедняжки никаких сил не осталось. Постепенно, мало-помалу, Пега пришла в себя и села без посторонней помощи. Дети молча глядели на безупречно синее небо, на луг и птиц, распевавших на лету веселые песни.

Прекрасное то было место, тихое и по-своему таинственное. Трава никла под ветром, колыхалась и волновалась, точно живое море. За ненавистной рекой темнел лес. Деревья выглядели безупречно. Эти зеленые кущи затмевали своей прелестью все чудеса Срединного мира.

Пикты погнали Джека и его спутниц дальше. Само путешествие было не лишено приятности. Луга сменились садами; все принялись рвать с деревьев спелые плоды. Как и прежде, все они слегка отличались от плодов Срединного мира, но оказались столь восхитительно вкусными, что Джек нимало не возражал. Серебристые яблоки покачивались среди темной листвы как крохотные луны. На душе делалось радостно уже от одного только аромата, а стоило отведать чудесной мякоти — и ничего более не оставалось и желать.

Пройдя сад насквозь, путники завидели вдалеке роскошный дворец.

— Эльфхейм, — проворчал Брюд, указывая на него палкой.

Джеку доводилось видеть великолепный чертог Горной королевы в Ётунхейме, высеченный изо льда, окутанный туманами; но Эльфхейм оказался еще прекраснее.

Изящные башенки соединялись пышными арками. Стены увили плетистые розы; под деревьями темнели фиолетовые куртинки ирисов и фиалок. Тропка уводила к фонтану, вокруг которого застыли в танце мужчины и женщины. Джек резко остановился.

— Их что, в камень превратили? — прошептал он.

— Олав Однобровый умел вырезать из дерева разных зверушек, — проговорила Торгиль, дотрагиваясь пальцем до одной из статуй. — Думаю, это что-то в том же роде, но…

Воительница, нахмурившись, умолкла на полуслове.

Джек разделял ее недоумение. Звери Олава украшали собою потолки и столбы в его доме, приглядывая за обитателями, точно дружелюбные духи. Они не были совершенны. Никто не принял бы их за настоящих, и однако ж каким-то непостижимым образом душа здоровяка викинга вошла в его искусство. Нетрудно было вообразить, что оглушительный хохот хозяина все еще слышится среди резных белок, воронов и волков его зала. А эти статуи, столь прекрасные, что глазам не верилось, были мертвы.

Джек громко охнул.

— Что такое? — встрепенулась Торгиль.

Рука ее потянулась к мечу.

— Вон дерево, — прошептал он.

Пега обернулась посмотреть, что его так удивило. Дерево себе как дерево, пока не подойдешь ближе. На ветвях его созревали медовые коврижки!

— Здорово! — проворчал Брюд, оттолкнув детей с дороги.

Пикты наперегонки кинулись к дереву и принялись набивать рты. Ввязалась в потасовку и Торгиль, расшвыряла пиктов, пробиваясь поближе к добыче, и ничуть не менее жадно набросилась на нежданное угощение. Джек удрученно осознал, как все-таки похожи друг на друга скандинавы и пикты.

Дерево вскоре объели от корней до вершины. Но едва воины, до углей перемазавшись липкой сладостью, отошли назад, как на ветвях выросли новые плоды. Так что, само собою разумеется, пришлось возвращаться за добавкой. Наконец пикты и Торгиль тяжело опустились в траву, объевшиеся, но явно счастливые.

Пега осторожно сорвала с ветки коврижку.

— Джек, хочешь?

Мальчуган неприязненно оглядел дерево.

— Откуда взяться меду там, где нет пчел?

— А мне все равно! — фыркнула Торгиль, привольно раскинувшись в траве.

— А мне — не все равно. Пчелы служат жизненной силе. Если их здесь нет, значит, это дерево не существует. Не знаю, что вы такое едите, но не удивляйтесь потом, если животы разболятся.

— Зануда ты! — Воительница смачно рыгнула.

— И еще одно, — не отступался Джек. — Отец все, бывало, рассказывал Люси сказку про медовую коврижку, которая упала на землю и пустила корни. И выросло дерево. Ну так вот же оно! Отец, конечно, все придумал, но здесь, в этом месте, происходит то, чего не бывает. Цветы — слишком крупные, плоды — слишком сладкие. А я скажу, это все чары, это все неправда.

Пега отложила коврижку в сторону, так ее и не попробовав. Лицо ее казалось усталым и измученным.

— Когда я упала в эту… в эту реку, я подумала, что умираю. Я не могла пошевелиться. Не могла закричать. Все поля и цветы куда-то исчезли. Там было темно… темно… — Девочка закрыла лицо руками.

— Это всего лишь дурной сон. Не думай о нем более. — При виде глубокого горя Пеги у Джека просто сердце сжималось.

— Это было по правде! Просто вспомнить трудно, ведь здесь все такое красивое! Вспоминать трудно — и не хочется. — Пега отшвырнула медовую коврижку в кусты. — Эльфландия вдруг исчезла, осталась только пещера с костями и всяким мусором. Думаю, вот что такое это место на самом деле, просто чары застилают нам глаза. А там — не было надежды. Не было тепла. И любви тоже не было.

И девочка громко расплакалась.

При словах Пеги в сознании Джека внезапно пробудилось некое воспоминание. Джек и Торгиль ждали норн в чертоге Горной королевы. Вдали послышались голоса, они звучали все ближе и ближе и нашептывали о мире потерь — мире столь ужасном, что при одной мысли о нем сходишь с ума. Все светлое, отважное и прекрасное — обречено на поражение. Все сгинет и умрет на твоих глазах. И ты бессилен этому помешать. Но Джек помнил, чем ответил накатившему отчаянию. «Я служу жизненной силе. Путь норн — это лишь один из листьев великого древа. Я не верю в смерть».

Глава 32 Люси

Джек уже собирался рассказать Пеге про норн, как вдруг во дворце затрубил рог. Послышались голоса — великое множество голосов. Парадные ворота распахнулись — и наружу хлынула целая толпа, разодетая во все цвета радуги. Созданий прелестнее и веселее Джек в жизни не видел.

Одни танцевали, подобно застывшим фигурам у фонтана, другие наигрывали на арфах и флейтах. Третьи рассыпали по ветру розовые лепестки и пели, да так дивно, что у Джека просто сердце разрывалось от восторга. Красота и тоска волной захлестнули его: мальчуган уже и сам не знал, что чувствует — радость или боль.

Джек застыл как вкопанный. Он не тронулся бы с места, даже если бы на него обрушился дождь серебряных стрел. Все прочие были потрясены ничуть не меньше.

Толпа приблизилась; Джек узнал охотника по имени Гоури. Рядом с ним шла леди Этне с гирляндами цветов.

— Добро пожаловать! — воскликнула она, вручая гирлянды Джеку, Торгиль и Пеге. Брюд с надеждой вытянул шею, но дама прошествовала мимо. — Добро пожаловать в Эльфхейм! Здесь исцелятся ваши земные заботы. Радость царит в его стенах, где правит королева Партолис с Партолоном, ее консортом. Войдите, усталые путники, и присоединитесь к нашим увеселениям!