Земля

— Дальше тянуть некуда, — согласились с Брегвадзе все трое.

Серова одним махом одолела крутую лестницу управления и только на верхней площадке перевела дух.

В конце коридора послышались шаги, кто-то шел ей навстречу. Галина Аркадьевна, усилием воли подавив волнение, как ни в чем не бывало неторопливо направилась по коридору к кабинету Карда. Но в приемной самообладание изменило ей. Судорожно, словно боясь упасть, ухватилась она за ручку двери и резко потянула ее к себе. Галина Аркадьевна вошла в кабинет Карда и аккуратно прикрыла за собой дверь.

У начальника управления были Джапаридзе и Брегвадзе. Они встали и с изумлением уставились на Серову, застывшую у дверей. Галина Аркадьевна, не отпуская ручку двери, едва сдерживала рыдания.

— Что случилось, Галина Аркадьевна?! — первым нарушил тишину Карда.

Ни слова не говоря, Серова подошла к столу, покрытому зеленым сукном, и тяжело опустилась на первый попавшийся стул.

Было ясно, что Серова пришла с недобрыми вестями. И ни у кого из присутствующих не повернулся язык еще раз спросить ее, что случилось. Никогда еще не доводилось им видеть Серову в таком состоянии. Не поднимая глаз и до крови закусив нижнюю губу, чтобы не разрыдаться, Серова тупо смотрела прямо перед собой. Так просидела она несколько минут. Ожидание стало невыносимым. Важа подумал было, а не стряслось ли что с ее родителями, но тут же отогнал от себя эту мысль. Вряд ли Галина пришла бы в управление с личными переживаниями.

— Андрея Николаевича не стало, — выдавила наконец из себя Галина Аркадьевна упавшим голосом.

Смысл ее слов не сразу дошел до сознания присутствующих.

— Андрей Николаевич скончался ночью в тюремной больнице.

Тариел Карда и Важа Джапаридзе опустились на стулья. Васо Брегвадзе остался стоять. Он, казалось, потерял способность двигаться. Лицо его выражало отчаяние и надежду. Он не хотел верить услышанному.

— Андрей Николаевич умер, — глухо повторила Серова.

— М-м-м... — ни слова не смог вымолвить Брегвадзе. В горле у него пересохло, и он потерянно уставился на Тариела и Важу. Синеватая бледность покрыла их лица.

— М-м-м... — нет, на этот раз не смог подчинить себе слово Брегвадзе. Едва переставляя ноги, он подошел к двери и запер ее на ключ. Потом подошел к окну и прислонился лбом к стеклу. Рука его медленно вытащила платок из кармана.

Карда расстегнул ворот рубахи. Холодный пот струился по его лицу. Джапаридзе сидел с опущенной головой.

После ареста Андро Гангия при каждом нежданном стуке в квартиру Тариел Карда быстро переглядывался с женой. То же самое происходило с ним и здесь, в управлении, если кто-нибудь стучался в закрытую дверь кабинета. Вот и сейчас раздался стук в дверь, и Тариел понял: стучит не секретарша. Тариел было встал, но тут же сел и выжидательно уставился на дверь.

Брегвадзе и Джапаридзе заметили замешательство начальника управления, догадались о его причине, но вида не подали.

Стук повторился, вкрадчивый такой, легкий стук. Нет, это явно была не секретарша. Карда с трудом сглотнул липкую, горькую слюну.

— Открой, Важа! — как можно спокойней сказал Карда.

Важа открыл дверь.

В кабинет вошел Исидоре Сиордия.

Карда достал из кармана платок и тщательно вытер сначала лицо, а потом шею и голову.

Джапаридзе в упор смотрел на Исидоре. А тот, навострив заячьи уши, подозрительно переводил взгляд с Карда на Брегвадзе.

Ехидная улыбка кривила его губы. Исидоре понимал, что нельзя столь явно обнаруживать свои чувства, но ничего с собой поделать не мог. Важа едва сдержался, чтобы не плюнуть ему в лицо, потом резко повернулся к Исидоре спиной и отошел к окну.

— Что это вы, товарищ Важа, дверцу на ключик заперли, к начальнику допускать меня не желаете, так я понимаю? — вызывающе обратился Исидоре к Джапаридзе.

— Что случилось, Сиордия? — спросил Карда.

— Не думал я, товарищ Тариел, что вы от народа на ключик запираетесь.

— Так, по-твоему, у меня все кому не лень должны толпиться с утра до ночи? Если видишь, что двери заперты, не надо к человеку ломиться.

— Так у меня к вам дело, товарищ начальник.

— И у нас дело, Сиордия, иначе не стали бы мы тут запираться.

— Что это вы заладили: Сиордия да Сиордия. У меня имя имеется, товарищ начальник.

Карда почувствовал, что еще немного, и он не сумеет сдержаться: скажет этому подлецу что-то злое, оскорбительное. Поэтому, не долго думая, он встал и обратился к Джапаридзе и Брегвадзе:

— Нам уже пора. — Уступив им дорогу, он остановился у порога и через плечо бросил Сиордия: — У нас вечером совещание в Корати у Спиридона Гуния. Там вы мне и расскажете о своем деле.

...Васо Брегвадзе пришел в управление, чтобы вместе с Тариелом Карда, Важей Джапаридзе, Кочей Коршия и Галиной Серовой решить вопрос о главном канале. После невольно подслушанного разговора сванов Васо Брегвадзе окончательно потерял покой. Сваны были правы: не следовало столько времени дожидаться ответа сверху.

Серова опоздала на совещание из-за того, что узнала о смерти Андро Гангия. Не пришел на совещание и Спиридон Гуния. Начальник управления полагал, что он уже вернулся в Поти, но Спиридону выбраться с участка не удалось. Не оказалось в городе и парторга, поехавшего на строительство моста через Риони.

В тот момент, когда Серова принесла весть о смерти Андро Гангия, Тариел Карда, главный инженер и Васо Брегвадзе как раз и говорили о том, чтобы перенести совещание на вечер в контору Коратского массива и обсудить вопрос о главном канале со строителями.

— М-м-может, мы посидим где-нибудь, ну, в духане Цопе Цоцория, например, до вечера у нас еще есть время, — неожиданно для всех предложил Васо Брегвадзе. Ведь всем было хорошо известно, что непьющий Васо Брегвадзе никогда не ходил в заведения подобного рода и даже в гости его, бывало, не зазовешь. О духанчике же Цопе Цоцория он знал понаслышке. — Н-н-надо выпить за упокой души Андро.

Предложение Васо никого не удивило — это надо было сделать. Удивило всех лишь то, что никому, кроме трезвенника Васо, не пришло это в голову.

Джапаридзе встал, снял с вешалки кепку Васо и подал ее ему.

В Корати они приехали поздно вечером, чтобы не отрывать ради совещания рабочих со стройки; Спиридон Гуния был в своем кабинете, тут же был и парторг. По одному лишь виду пришедших Спиридон и Коча поняли, что те в дурном настроении, но о причине его не стали спрашивать. Карда тоже решил ничего не говорить им о смерти Андро, чтобы не помешать совещанию.

Спиридон Гуния предложил Карда место у своего рабочего стола, но тот, вежливо отказавшись, вместе с Серовой, Брегвадзе и Джапаридзе уселся за узкий приставной столик.