Земля

— Ты бы не остался, а я вот останусь, — с показным спокойствием отпарировал Бондо.

— Попросись на другой экскаватор, слышишь? Не то я сам перейду, — сказал Уча.

— И не подумаю. Да и тебе не советую, — Бондо терял терпение.

— Но почему же?

Бондо замялся, посмотрел в сторону.

— Ция подумает, что я струсил и потому не стал работать, — вырвалось у него, и он тут же пожалел о сказанном.

Уче понравилась его искренность.

— Знаешь, Бондо... Мне будет тяжело с тобой работать, неловко в глаза тебе смотреть. Как-никак я отбил у тебя девушку.

— Никого ты у меня не отбивал. Ция сама предпочла тебя.

— И все же получается, что я ее у тебя увел.

— Может быть, но для меня это не имеет никакого значения.

— Нам лучше разойтись по-хорошему, Бондо.

Они помолчали — язык не поворачивался говорить что-либо еще. Учу поражало самообладание Бондо. Но спокойствие Бондо было обманчивым, в душе у него все горело. Зато Уча явно нервничал. Ему было жаль Бондо, и он страстно желал, чтобы тот ушел. Но убедить Бондо ему, видно, не удастся. Тогда он решил действовать круче.

— Так ты не хочешь, чтобы мы расстались мирно? — с угрозой в голосе спросил Уча.

— Никуда уходить я не собираюсь, — упрямо ответил Бондо.

— Катись-ка ты отсюда подобру-поздорову! — взорвался Уча.

— Что, что?

«Ага, подействовало» — обрадовался Уча.

— А то, что слышал... Убирайся, тебе говорят, живо...

— Так ты меня гонишь?

— Выходит, так, — отрезал Уча. — Хватит лясы точить, — Уча резко повернулся и зашагал к экскаватору.

Бондо последовал за ним.

— Что ты пристал ко мне как банный лист?! — Уча сильно лолкнул Бондо в плечо. — Отвались, зануда!

— Руки! — Бондо кулаком отбросил Учину руку.

— Что вы делаете! — бросился к ним Гудуйя Эсванджия.

Уча толкнул Бондо еще раз.

— Убери руки, тебе говорят, — Бондо крепко схватил Учу за руки.

— Придется тебе по-другому мозги вправить, парень.

— Попробуй... Только шею себе не сломай, — горько осклабился Бондо.

— Это мы еще посмотрим, — сказал Уча, пытаясь вырвать руки из стальных пальцев Бондо. — Если ты сейчас не уберешься отсюда, несдобровать тебе, так и знай!

— Это мне-то несдобровать? — прошипел Бондо и сильно ударил Учу в грудь.

Уча зашатался.

— Перестаньте! — закричал Гудуйя и попытался остановить Бондо. Бондо крепко взял его за руку и отвел ее в сторону.

— Оставь нас, дедушка. Не вмешивайся ты в это дело.

— Не вмешивайся, дедушка Гудуйя, — попросил и Уча и повернулся к Бондо. — Ну, и удар же у тебя, Бондо!

— Для тебя не жалко.

— И мне для тебя тоже, — процедил Уча и наотмашь ударил Бондо в плечо.

Бондо не сдвинулся с места.

— Я долго терпел, Уча.

— И у меня терпение лопнуло, — сказал Уча, резко выбрасывая вперед правую руку.

Бондо левой перехватил Учину руку, а правой нанес Уче сокрушительный удар в челюсть. У Учи потемнело в глазах. Это не был удар деревенского парня. Нет, это был хорошо поставленный удар тренированного и опытного боксера.

Гудуйя решительно встал между ними.

— Опомнитесь! — вскричал он и крепко уперся руками в грудь обоих. — Опомнитесь, вам говорят!

— Да ты не шутишь, — потер рукой челюсть Уча. — Ты прав, побить тебя непросто.

— Может, хватит? — примирительно предложил Бондо.

— Так ты уберешься отсюда? — спросил Уча.

— Никуда я не уберусь! — злость душила Бондо.

— На, ударь! — крикнул Уча. — Чего ты ждешь! Отвяжись, дедушка Гудуйя, — еще раз попросил он старика и, отведя его руку, отошел в сторону. Потом подставил лицо. — Бей, тебе говорят...

— Стыдно, старика постыдился хотя бы, — сказал Бондо.

— Бей, — упорствовал Уча, и ярость исказила его лицо.

Увидев это, Бондо вконец потерял выдержку. Он нанес еще один удар, но Уча наклонил голову, и кулак просвистел над самой его головой. Учин кулак угодил Бондо в подбородок. Они яростно налетали друг на друга, осыпая лицо и грудь градом ударов. Гудуйя безуспешно пытался разнять их. И ему перепало несколько увесистых тумаков.

— Уча!.. Бондо!.. — кричал старик. — Опомнитесь же вы наконец.

Но они были так разъярены, что ничего не слышали. Уже никто и ничто не смогло бы их остановить. Жажда победы целиком поглотила их существа.

Звонкие удары кулаков гулко отдавались в лесной тишине.

Юноши смертельно устали, тяжелое, прерывистое дыхание сотрясало их избитые тела. Руки сделались ватными, удары потеряли силу, колени подгибались. Пошатываясь и спотыкаясь, они навалились друг на друга грудью. Кровь размазалась но лицу, в головах звон. Гудуйе в конце концов удалось оторвать их друг от друга. Едва не падая и задыхаясь, они тупо стояли на нетвердых ногах.

— Что на тебя нашло, Уча! — потрясенный Гудуйя с горечью смотрел на окровавленное лицо Учи.

— Н-н-не... скажу... дедушка Гуду... — прохрипел он.

Гудуйя повернулся теперь к Бондо:

— Может, ты скажешь, Бондо?

— И... я... не скажу... дедушка Гуду, — еле-еле шевелил разбитыми губами Бондо. — Просто... Уча не желает, чтобы... чтобы я работал с ним на... на экскаваторе, — с трудом выговорил Бондо и тут же спохватился, что сболтнул лишнее.

— Почему же ты против, Уча? — спросил Гудуйя.

— Не спрашивайте вы его, дедушка, — попросил Гудуйю Бондо и вытер губы рукавом гимнастерки.

Слова Бондо пришлись по душе Уче, но и удивили. Он не ждал от Бондо такой чуткости.

— Ладно, оставайся, Бондо, так тому и быть, — неожиданно смягчился Уча и оперся на Гудуйю, чтобы не упасть. — Я поступил дурно. Прости меня, Бондо, — искренне вырвалось у Учи.

Бондо Нодия был школьным товарищем Ции. Они сидели на одной парте, одной дорогой ходили в школу и одной дорогой возвращались домой. Они по-детски любили друг друга.

После окончания школы Бондо уехал в Тбилиси поступать в институт, но провалился на вступительных экзаменах. На следующий год его призвали в армию.