Землячки 3. Интерес

Кроме турнепса они убирали картофель, и каждый раз кроме ведра помидоров она тащила с десяток самых красивых картофелин, и репы, и моркови, и лука -- ей хватит до нового года, это точно. Маслины, как сорняки, встречались на всех полях, и Елена посоветовала набрать пакетик. Горох цветной, уже подсохший, собирали украдкой все девчонки в перерывах.

Самых спелых помидоров понесла пакет столяру, остальные сама съест.

– Здравствуйте, Федот Петрович. Гостинцы вам принесла. Коробку бы поискали какую, чтобы переложить, а то пакет у меня только один, завтра с ним в дорогу снова надо.

Он, улыбаясь, принёс свою сумку, она осторожно перекладывала помидоры, рассказывая, что колхозные, бесплатные.

– Спасибо, моя жёнушка обрадуется.

– На здоровье. Ну, я побежала.

– Как побежала? Полочку-то не заберёшь что ли?

– Уже готова?
– Остановилась она.

– Готова.

Он вынес и поставил на стол полочку, потом сходил за этажеркой, поставил рядом со столом. Они были даже покрыты лаком. Она смотрела на это широкое богатство и не могла никак поверить, что теперь это её вещи -- первые собственные вещи. Попробовала поднять -- и то, и другое вместе не унести.

– Спасибо, Федот Петрович, у вас золотые руки.

Он молча улыбался, а она рассматривала его произведение. Этажерка, несмотря на метровую длину, казалась лёгкой, из трёх полочек шириной полметра, соединённых резными ножками, которые находились не снаружи, а внутри деревянных пластин и сантиметров на десять выступали над верхней, как декоративные свечи. Она гладила поверхность:

– Это кедр?

– Кедр. Цельный, сухой, трещин не будет.

Полочки тоже были из трёх составляющих, точно с такими же промежутками, точно с такими же соединениями, только в полтора раза длиннее и в два раза поуже.

– Сколько я вам должна, Федот Петрович?

– Сколько дашь.

– Нет уж, будьте добры, называйте цену. Я ведь не безденежная.

– Думаю, двадцати пяти рублей с тебя достаточно.

– Спасибо, меня устраивает вполне. Тогда давайте скажите, много у вас работы? Могу я ещё заказ хорошему мастеру сделать?

– Что хочешь?

– Хочу большой, необыкновенный, круглый журнальный столик, непременно дубовый. Чтобы ножки по углам не торчали, а в центре были.

– Фантазёрка ты, девонька, - улыбался он.- И когда тебе надо?

– Мне к новому году квартиру обещают. Книги у меня теперь есть куда положить, а дубовый столик у меня только для карточного гадания будет, - смеялась она.

– Для чего? Не понял.

– В карты ворожить буду. А для этого серьёзного дела, - хохотала она, - в столике ни одного гвоздя не должно быть.

– Придумала забаву себе!
– Смеялся он.
– Лучше б жениха искала.

– Вот, потом и наворожу себе жениха. На дубовом столике. Крепкий мужик должен ко мне в руки попасться.

– Ладно, договорились, сделаю тебе дубовый столик. Может и правда мужика себе наворожишь.

Между делом поинтересовалась у Елены, может Наталье Сергеевне отнести помидоров?

– У них с Маргаритой своего такого добра полно, - махнула та рукой, - они в частных домах живут. Это мы с Женей в многоэтажках ничего не имеем, да ты с Урала. Помидоры крепкие, переложи аккуратно через бумагу в коробках, на низ, что позеленее, тебе надолго хватит.

– Спасибо вам большое, я так радёхонька, слов нет.

Двадцать пятого сентября, закончив колхозные работы, все, как один, вышли на свои рабочие места. Ещё через пять дней получили зарплату.

– Как быстро летит время! Даже по магазинам некогда побродить. Хорошо хоть спать есть где. И в коллективе меня приняли, и в работу я всё больше вникаю, в настоящую экономическую, и с производством познакомилась, и люди вокруг интересные.

После десятого октября заметно похолодало, и она решила пойти на работу в джинсах, а сверху одела свою модную белую курточку. Зашла, как всегда, в свой кабинет, поздоровалась. Начальница с удивлёнными глазами детским голосом скомандовала:

– Сегодня из кабинета не выходи!

– Почему?

– Токарский сразу уволит.

– За что?

– Он не любит, когда женщины в брюках!
– Хохотала та.

Пришлось вместо брюк на следующий день одеть серую ниже колен юбку на подкладе. В выходные решила собраться в магазины, подсмотреть на себя осеннее пальто. В сумочке уже неделю таскала триста шестьдесят рублей.

– Наталья Сергеевна, а зимой здесь в чём ходят?

– Шубы, сапоги, на голове меха.

– А когда это всё начнётся?

– Как только первый снег выпадет, в этот же день все в зимнем придут.

– А когда он выпадет?

– Обычно в половине ноября.

– Так это же, значит, меньше месяца осталось?

– Да.

– А ещё даже в осеннем редко кто ходит.

– А у нас здесь лето -- и сразу зима. Лето жаркое, долгое, а с первым снегом хоть и оденутся в зимнее, а до нового года тепло стоит, даже всю зиму на крышах снега нет, на солнце тает.

– Может мне не стоит осеннее пальто покупать, может сразу зимнее? Как вы думаете?

– Если с деньгами трудно, то на осеннее не имеет смысла тратить, у тебя же курточка на подкладе тёплом.

– Вот я и задумалась. А где зимнюю одежду можно посмотреть?

– Лучше всего съезди в район канифольного, там больше выбор, они к военным относятся, завоз другой.

Она не стала тянуть до выходных, а после короткого субботнего дня сразу после работы поехала в сторону заводского района. Более часа рассматривала весь товар. Чёрная норковая шубка по колено с простым круглым воротником стоила четыреста восемьдесят рублей, была на ватном подкладе и очень хорошо на ней смотрелась. Зимние сапоги на среднем устойчивом каблучке -- ещё восемьдесят рублей. Головных уборов -- море! Понравилась шапка из белого песца с коротким козырьком, с короткими распущенными ушками, у которых на шнурочках были крупные помпошки. Красивая, глаз не оторвать, но дорогая, триста десять рублей, "на эти деньги можно не одно пальто купить". Вернулась в центр, зашла в универмаг, тоже всё пересмотрела, ничего особого из одежды не увидела. Стояла шапки рассматривала, и вдруг глаза упёрлись в стену -- на ней были развешаны простые шкурки. Она сразу спросила, сколько стоит песец.

– Сорок рублей.

Она не поверила, в десять раз дешевле шапки. Может продавец её не поняла?

– Можно посмотреть?

– Песец?

– Да.

Продавец растряхнула перед ней огромной величины шкурку белого песца. Она прощупала её изнутри, сверху -- никаких изъянов, выделанная, мягкая, лёгкая.

– Сорок?
– Переспросила она

– Да. Сорок.

– Я возьму, - подала деньги.

Та завернула мех в пакетик, отбила чек, расписалась в нём.

Аксана несла свёрток, прижав к груди, а душа ликовала.