Землячки 3. Интерес

– Хорошо учится?

– Балбес балбесом, - смеялась та.
– Покупки планируешь уже? Телевизор, наверное, в первую очередь?

– Бог с вами, Елена Рашитовна, мне бы денег на постель хватило. Я же всё, сколько заработала, на зимнюю одежду потратила.

– Что купила?

– Шубку, шапку, сапоги.

– Молодец, зима не за горами. Второй день пасмурно стоит. Вот-вот снег повалит. Он ведь здесь сразу начинается, скоро всё завалит, бело кругом будет, красиво. Что ещё из мебели намерена купить?

– Шторы да столик на кухню.

– А телевизор?

– Нет. Я его даже в будущем не собираюсь покупать, я его в доброе-то время никогда не смотрела.

– А чем в свободное время заниматься будешь?

– Я лучше в библиотеку запишусь, почитаю что-нибудь.

– Про любовь любишь?

– Нет. Фантастику обожаю.

– Понятно.

– Так хочется побыстрее, прямо издёргалась уже вся, даже спать не могу.

– Успокойся. Если Токарский сказал, всё будет нормально, он слов на ветер не бросает и своё не упустит. Для него же в радость поприжимать дирекцию завода.

– Ладно, успокоили вы меня, терпеливо ждать буду. Пошла работать.

– На новоселье не забудь пригласить, - смеялась та в след.

Снег начался в десять утра, к обеду уже всё было бело. Как по команде сверху, все с улыбками спешили первыми ступить на заснеженную дорожку перед ступеньками. Давно уже все забрались в сапожки, хотя и ходили с непокрытыми головами. Девчонки смеялись, забрасывая снежками парней, выходивших на обед. Кто-то даже умывался снегом, кто-то чистил им брюки, стряхивая с себя остатки лета, но все смеялись. Была середина ноября. В столовой никогда не бывало столько народу, видимо, всё без исключения население нашло причину покинуть помещения.

– Ура!
– Смеялась по-детски начальница, - завтра в зимнее оденемся!

– Что, прямо сразу?
– Недоумевала Аксана.
– А вдруг завтра всё растает?

– Нет, такого здесь не бывает, он ведь неделю как минимум валить будет. Конечно, потом солнце выглянет и даже может подтает, на крышах так даже точно, но вместе с солнцем придут морозы, лёгкие, но постоянные.

Рано утром она с веником в руках собралась размести дорожку. Открыв с веранды дверь, застыла в изумлении -- на столбике забора, прямо в трёх метрах от неё, сидело чудо! Маленькое огненное существо с пушистым хвостиком! Сидело и не шевелилось, как ёлочная игрушка на фоне белого снега. Несколько секунд это длилось. Потом оно быстро пробежало по тычинкам забора до угла, опять замерло, потом добежало до калитки, ещё задержалось, и исчезло по тычинкам за углом дома. Аксана, выдохнув, засмеялась:

– Так вот с кем я встречаю первый утренний снег! С прелестью, невиданной доселе!

Очистила крыльцо и с трудом сметала снег с деревянного тротуарчика. Верхний слой был сухим, а вот первые снежинки за ночь напрочь примёрзли к тротуару. Дойдя до калитки, распрямилась -- теперь уже два чуда друг за дружкой сновали по забору. Она смеялась над этим представлением, они совсем не боялись её, просто играли меж собой в догонялки, то в одну сторону бежали, то в другую.

А снег всё шёл. Прямо. Равномерно. Теперь она уже не сомневалась, что свою беленькую лёгкую курточку она должна оставить дома. Она теперь только изредка заходила в диспетчерскую, но сегодня решила показаться. С улыбкой, как всегда, отвечала водителям "Здравствуйте", "Здравствуйте", зная, что все сейчас знакомятся с её новым нарядом.

– Здравствуйте, девочки, - зашла она, отряхиваясь, - вот, решила показаться, чтобы издалека узнавали меня.

– Красиво, Аксана, слов нет, - ощупывала её Нина, - новое всё.

– А шапку себе я, девочки, сама сшила, - смеялась она.

– Сама? Ну-ка, сними посмотреть.

– Ага. Сама. Теперь принимаю заказы, можете объявление повесить. Как тут у вас, не буксуют машины-то?

– Да пока молчат. Лёгкий снег-то. Лишь бы быстрей прекратился. А вот и Вова подъехал, беги, у него путёвка уже на руках.

Как по команде, в батареях с утра зажурчала вода -- включили отопление.

– Не то, что у нас на Урале, - подумала она, - пока все не промокнут за дождливую осень, а потом не заколеют, ни за что тепла в квартирах не дождаться.

После первого числа ей передали, чтобы зашла к столяру в субботу. В кошельке было более трёхсот рублей. Она растолкала их по карманам белой курточки и отправилась за своим заказом. А бурундучки, эти великолепные создания, жили рядом с ней теперь постоянно, сновали и утром, и вечером по сарайкам, заборам, даже на крыше она их видела, возвращаясь с работы. Однажды, пока ходила за дровами, даже на веранду наведались.

– Здравствуйте, Федот Петрович. Вы специально для меня сегодня на работу пришли? Извините, пожалуйста.

– Что ж по летнему ходишь?

– Так не на что ещё одеться пока, - смеялась она, разводя руками.
– Шучу я. Всё у меня есть. Просто легче так, недалеко ведь. Никак готов мой столик?

– Готов, - улыбался он, - иначе не позвал бы. Вот, смотри.

Он вытянул из-за стола прикрытую серой фуфайкой работу. Фуфайку повесил на гвоздик над скамейкой. Она так всё себе и представляла, всё так, как ей и рассказывал Олег. Она даже не встала с табуретки, просто смотрела. Три, а не четыре, изогнутых полукругом ножки соединялись примерно в двадцати сантиметрах от пола, а потом расходились каждая в свою сторону. Концы их были одеты во что-то белое для соприкосновения с полом, но вместе с тем толщина их не увеличивалась. Но вся красота заключалась в другом -- пятисантиметровая толщина верхней части по кругу была украшена резьбой по цвету, отличающемуся от основного, тёмного. В каждой вырезке одна грань была белой, другая -- свело-коричневой. Резьба не выходила на поверхность стола и была направлена под небольшим углом к центру вниз, поэтому двухцветные гранки казались треугольными.

– Какой здесь диаметр?

– Больше не нашёл, восемьдесят два сантиметра получилось.

Наконец она отвернулась от столика и с улыбкой уставилась на его создателя.

– Слов нет, я о таком и мечтала. Спасибо. Дай бог вам жизни столько, сколько и этому чуду. Это будет самая ценная вещь всей моей остальной жизни.

Тем временем закипел чайник, и, заварив, он разлил по кружкам.

– Что ж ближе не подойдёшь, не посмотришь?

– Федот Петрович, я сегодня весь вечер и всю ночь только и делать буду, что смотреть на него да щупать. Я и спать сегодня на нём буду, и сидеть, и плясать, - смеялась она.
– Надеюсь, не развалится?

– Нет, не развалится, твой вес выдержит, даю гарантию, - смеялся он.
– Понравился, значит?

– Очень. Спасибо. А вы где живёте?
– Переменила она тему разговора.

– Мы-то? Так вон там, у лесочка, отсюда дом видно, - показал он, - справа второй, на три окошка.

– Ага, вижу, знать буду, вдруг в гости забреду когда. С кем живёте?

– Двое с прошлого года остались. Дети выросли, кто где.

– А жена работает?

– Она у меня сторожем числится, - серьёзно ответил он.

– Что сторожит?

– Так вот это всё хозяйство и сторожит.

– Так это же хорошо, всё рядом, и дом, и работа, оба деньги получаете. Скотину поди держите?

– Да так, по мелочи, коз да поросят с курами.

– Когда поросят колоть будете?

– Одного к новому году хотим, другого -- к весне.

– Ну, всё расспросила, чаю напилась. Пора расплатиться. Называйте цену, Федот Петрович.

– Восемьдесят.

– Вот, - она положила перед ним сотку, - мне ничуть не жалко, возьмите, я в долгу быть не привыкла, - она встала, - надо попробовать приподнять.