Земное счастье

Маран вышел из ванной почти в ту же минуту, когда в дверь постучали, и Дан вскочил с постели.

— Сегодня начну я, — сказал Маран, когда все расселись в креслах, — так как с королевой довелось беседовать мне, а она рассказала кое-что, на мой взгляд, существенное. Не знаю, правда, насколько достоверно то, что она мне поведала, но я склонен верить. Здесь, в Астине, считают, что эти горы — первое прибежище высадившихся на континенте людей. Причина их появления неизвестна, но по преданию континент был необитаем, пока сюда не приплыли на корабле некие пришельцы. Они построили этот замок и поселились здесь. Не весь замок, естественно, а стены и серое здание в середине.

— Где теперь и находится их пресловутое хранилище, — вставил Мит.

— Именно. Как вы понимаете, возникает множество вопросов, на которые королева или мадам, как ее окрестил Дан, ответить не в состоянии. Когда это произошло? Почему они не остались на берегу, что было бы естественно для колонистов, а забрались в горы?

— Ты ведь уже предположил на плато, что это было бегство, — напомнил Патрик.

— Да, такое предположение напрашивается. Беженцы, к тому же пребывавшие в постоянном страхе. Эти стены, башни, которые могут служить только для обзора, слишком они высоки и хрупки…

— В чем же дело? — спросил Дан. — Что тебя смущает?

— От чего они бежали?

— От войны, которая уничтожила два континента и большинство островов, — ответил Патрик, — от чего же еще?

— Это и странно. Дойдя до такого уровня техники, что можно превратить в гладкую, как космодром, пустыню два континента, они не удосужились освоить третий?

— Да, действительно странно, — согласился Патрик. — Может, изменился климат, а до войны здесь было слишком жарко или, наоборот, холодно? Или они проводили тут какие-то испытания и чем-то заразили, например, почву?

— В любом случае, ответ на этот вопрос мы найдем не скоро. Если найдем.

— Почему? — возразил Патрик. — Наверно, в этом хранилище удастся почерпнуть какую-то информацию.

— Да, — сказал Маран, — если нас туда пустят.

— Могут не пустить? Она что, отказала тебе?

— Прямо нет. Но когда я спросил, позволено ли будет нам посетить его, она закокетничала, пожалуйста, почему бы и нет, но куда торопиться, она предлагает нам немного погостить в замке, у них скучно, новые люди появляются редко, и столь приятные гости очень кстати…

— У них действительно не слишком весело, — сказал Дан, — я тут интересовался их времяпрепровождением…

— Ну и?

— Весьма размеренная и комфортная жизнь. Но скучища. — И Дан пересказал то, что слышал от своих соседок по столу.

— Понятно. Кто может что-либо добавить?

— Я, в основном, интересовался местными сплетнями, — начал Патрик. — Искал рычаги, так сказать. Мадам не замужем, но у нее есть официальный любовник. Атис. Она спит с ним открыто, но взять в мужья не спешит. Впрочем, это особенно ничего не изменит, во всяком случае, формально, поскольку править так и так будет она. А он может рассчитывать максимум на положение мужа.

— Принц-консорт? — спросил Маран.

— Если по-земному, то да. Конечно, он может подмять ее под себя и присвоить власть не юридически, но фактически. Но тоже вряд ли, как я понимаю, она его третирует и изменяет ему опять-таки вполне открыто. Он бьет соперникам морды, действительно мастер кулачного боя, Олинию это как будто забавляет, но и только. Больше власти у первого министра, у Олинии есть четыре или пять министров, которые, в сущности, и управляют страной. У нее хватает сообразительности им не мешать, однако назначает их она. Правда, первый министр ей достался в наследство от отца, а должности прочих распределяются согласно его рекомендациям. Кроме того, большое влияние при дворе имеют некоторые из ее дам. Синна, та, которая нас сюда привела, что-то вроде управляющей дворцом, Лелла… с ней я как раз говорил в гостиной… она у королевы доверенное лицо… Ну и еще кое-кто. Словом, можно действовать через министров, особенно, первого, этих дам, ну и, естественно, саму королеву.

— Понятно. Мит, у тебя есть еще что-нибудь?

— Примерно те же сведения. Но я могу добавить одно словечко, думаю, что оно пригодится. По-моему, здесь этим словом называют то, что в Стану именуют отклонением.

— И что это за слово? — спросил Маран живо.

— Возвращение.

— Реверсия, — сказал Артур. — Атавизм. Ты уверен, что оно относится к тому же феномену?

— Мне так показалось. Две дамы очень тихо, шепотом даже, обсуждали третью. Она, мол, очень подурнела и постарела, стала нервной, потеряв ребенка, потом одна спросила другую, в чем было дело, и та ответила: возвращение.

— Да, похоже на то, — сказал Патрик.

— Это нам что-то дает? — спросил Мит.

— Конечно, — заторопился Артур. — Выходит, что отклонение не мутация, не новый признак, а проявление какого-то прежнего, которого у большинства уже нет.

— Или же большинство уже приобрело новый признак, но иногда рождаются такие, у которых его нет, — сказал Маран. — Это ведь тоже возможно?

— Возможно.

— В любом случае, это дает направление для размышлений. Ну что, все? Нет добавлений? Тогда давайте спать.

— Куда едем? — спросил Дан, когда спуск кончился, и копыта сниттов зацокали по булыжной мостовой.

— Мит кое-что раскопал, — сказал Маран хмуро. — Но надо ему помочь, он не может торчать в трактире с утра до вечера, даже и перемигиваясь с хорошенькой служаночкой. Мы его подменим.

— А что он раскопал?

Маран вздохнул.

— Помнишь, что говорила карисса Асуа? Есть страны, где младенцев с отклонениями усыпляют.

— То есть убивают.

— Да. Кажется, именно об Астине и шла речь. Или, по крайней мере, об Астине в том числе.

— Вот как?

— У невестки трактирщика родился такой ребенок. Позавчера. Как я понял, это свойство может проявиться или не проявиться, черт его знает, в течении нескольких дней. Так что они выжидают. Ну и идут всякие разговоры. Посидим, послушаем, понаблюдаем…

— А если ребенка убьют у нас на глазах?

— На каких глазах? Не думаешь же ты, что они устраивают публичные казни.

— Я не это имею в виду. Вообще.

— Что вообще?

— Неужели мы позволим убивать детей?

— Великий Создатель! Да ты революционер! Я уже путаюсь, кто участвовал в Переломе, я или ты.

— Маран! Что мы будем делать?

— Мы ничего не будем делать, Дан, — отчеканил тот. — По крайней мере, сейчас. Не зная, с чем имеем дело. Ты понял? Если нет, поворачивай снитта и отправляйся обратно во дворец. Так понял или нет?

— Понял, — буркнул Дан.