Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.

Если говорить о лести, то Лео больше привык принимать ее, чем давать. Уж лучше бы он сидел там, внизу, вместе с воинами! Пил бы себе и пел песни, и хлопал людей по спинам, не заботясь ни о чем, кроме больной головы наутро. Во имя мертвых, тяжкое это дело — дипломатия!

Он ощутил легкое прикосновение Савин к своей руке.

— Ты дрался с ним и победил, — тихо сказала она ему на ухо. — Уж конечно, поговорить ты тоже в состоянии?

Штука в том, что, когда убиваешь человека, это можно сделать в один момент. А вот заставить его взглянуть на дело по-твоему — для этого нужно столько терпения! И потом, как вообще понять, что ты добился своего? Убитый остается мертвым навсегда. А переубедив кого-нибудь, ты никогда не знаешь, не передумает ли этот сукин сын обратно.

— Честно сказать, я бы предпочел еще раз подраться. — Лео взглянул в сторону Кальдера и обнаружил, что тот по-прежнему меряет его свирепым взглядом. — Особенно когда его отец сидит рядом и ловит каждое мое слово.

— Если бы я знала, что можно приводить с собой властных родителей, мы тоже могли бы прихватить парочку.

Савин подалась вперед:

— Должна сказать, лорд Кальдер, что вы удивительно хорошо говорите на общем наречии!

Обычно ей удавалось разбить оборону собеседника первым же комплиментом, но у Черного Кальдера броня была покрепче, чем у других.

— Мой отец говорил, что всегда полезно знать обычаи своих врагов, — буркнул он.

— А еще лучше знать обычаи своих друзей! Я пыталась перенять несколько слов на северном наречии, но боюсь, я плохая ученица.

— О, в этом я не сомневаюсь, — фыркнул Кальдер. — Первое, что приходит мне в голову, когда я на тебя гляжу: вот женщина, которой недостает учености!

Лео сжал в кулаке нож, которым ел. Да будь он проклят, если позволит этому старому козлу оскорблять свою жену! Однако прежде чем он успел вымолвить хоть слово, ладонь Савин с силой сжала его больную ляжку, так что он смог лишь болезненно вскрикнуть.

— Зато у вас, сдается мне, учености хватит на многих. — Чем грубее вел себя Кальдер, тем шире расплывалась ее улыбка. — Может быть, вы могли бы рассказать мне что-нибудь об истории замка Скарлинга?

— Кто я тебе, какой-нибудь чертов сказочник?..

— Отец! — прорычал Стур. — Любой в этом зале готов убить за возможность научить леди-губернаторшу паре слов на северном наречии. Прекращай оскорблять моих гостей и займись полезным делом!

Черный Кальдер неохотно поднялся с места — он, кажется, все делал без особого удовольствия, — наклонился к уху своего сына и прошептал, достаточно громко, чтобы слышали все окружающие:

— Они от тебя чего-то хотят. Не соглашайся ни на что только потому, что ты якобы что-то им должен, или просто от скуки, или вообще из-за того, что ты чувствуешь, ты меня понял? Сперва убедись, что они готовы заплатить.

— Я сам знаю, что мне делать! — огрызнулся Стур.

Подмигнув Лео, Савин взяла Кальдера Черного под костлявую руку и позволила старику свести себя с возвышения. Тот принялся рассказывать:

— Вот на этом самом месте Черный Доу сражался с Девятипалым.

— И вы сами это видели? — выдохнула Савин, словно никогда не испытывала большего возбуждения.

Глядя, как они удаляются, Стур провел языком по острым зубам.

— Что бы там ни говорил мой отец, это действительно честь — принимать тебя в своем доме, Молодой Лев. И твою жену, которая явно не менее умна, чем прекрасна, и, как я подозреваю, знает северное наречие гораздо лучше, чем дает понять. Но вряд ли ты терпел наши дороги вплоть до самого Карлеона, только чтобы выпить моего эля и послушать рассказы моего отца. — Он облизнул пальцы, искоса глядя на Лео. — За чем ты на самом деле приехал?

Итак, момент настал. Смелее, смелее! Он ведь Молодой Лев, верно?

Наклонившись к Стуру, Лео возбужденно прошептал:

— Закрытый совет необходимо остановить!

— И ты — тот человек, кто это сделает?

— Мы — те люди, кто это сделает!

Стур поднял одну бровь, как бы показывая свои сомнения.

— Я хочу, чтобы ты разделил со мной это великое приключение! — Лео старался поскорее продраться сквозь детали, вложить в речь побольше страсти. — Завоевать славу и исправить мир! Плюс каждый порядочный человек в Союзе будет твоим другом!

Как ни печально это признавать, Стур не стал тут же резать себе руку и клясться на крови в вечной верности их союзу. Вместо этого он откинулся на спинку, поигрывая своей кружкой с элем.

— То есть… ты хочешь, чтобы воины Севера… поплыли всем скопом в Срединные земли… чтобы драться против большого короля в Адуе?

— Да! — Лео вогнал свой нож острием в стол и оставил его вибрировать. — Теперь ты видишь!

— У тебя есть сторонники?

— Великие лорды из Открытого совета — Ишер, Хайген, Барезин и другие. Знаменитые имена!

Лео замолк. Однако с Рикке он ведь говорил честно. Со Стуром честность тоже будет ему только на пользу.

— И еще Уфрис, — добавил он.

Сумрак оскалил зубы. Он был красивый мерзавец, этого не отнимешь, особенно когда злился.

— К этой долгоглазой ведьмочке ты тоже заглянул, а? Я помню, вы двое раньше были не разлей вода. — Стур засунул блестящий от жира большой палец себе в рот и вытащил с чмокающим звуком. — Умеешь ты обращаться с женщинами, Молодой Лев, вот что я скажу!

Лео взглянул в сторону Савин, которая как раз осушала огромный рог с элем в окружении группы воинов, с восторгом наблюдавших за ней. Даже Черный Кальдер поглядел на нее с некоторым уважением, когда она утерла рот и протянула рог, чтобы его снова наполнили.

— Я вас умоляю, — послышались ее слова, — моя мать с утра выпивает больше, и это только по будням!

Те из людей, кто понимал общее наречие, разразились хохотом, а те, кто не понимал, сделали вид, будто все поняли, и захохотали еще громче.

— Но я не женщина, — продолжал Стур, — и хотя мой отец любит побрюзжать, он тоже кое-что смыслит. А значит, неизбежно встает вопрос: что от этого получу я? Ты предлагаешь мне кусок Срединных земель?

Лео засмеялся:

— Никто в Союзе этого не допустит.

— Кусок Инглии?

Лео нахмурился:

— Этого не допущу я.

— Тогда Уфрис?

— Кажется, мы решили этот вопрос тогда в круге, — отозвался Лео жестко.

— И подозреваю, ты хочешь, чтобы мы вели себя хорошо. — Стур оттопырил нижнюю губу. — Не позволишь даже пограбить по пути к месту сражения.