Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.

На краткий миг его посетила мысль обрезать веревку, когда дикарь будет на полпути, но, отмахнувшись от нее, он пополз по узкому свинцовому желобу между пологими шиферными скатами к центру здания. К огромной стеклянной крыше, сквозь тысячи оконных клеток которой просачивался наружу тусклый свет, горевший внутри. Возле нее сидел на корточках Балагур, уже разматывая с запястья очередную веревку.

— О, эти новые времена! — Морвир встал на колени рядом с Дэй, осторожно приложил руки к стеклянной глади. — Что, интересно, будет изобретено следующим?

— Я чувствую себя счастливой, живя в столь волнующее время.

— Как надлежит и всем нам, дорогая моя. — Он внимательно вгляделся вниз, в помещение банка. — Как надлежит всем нам… — Коридор был освещен скудно, всего лишь двумя фонарями, расположенными в разных концах. Только золоченые рамы громадных картин и поблескивали в полумраке, дверные же проемы утопали в глухой тени. — Банки, — промолвил Морвир с едва заметной улыбкой, — вечно стараются экономить.

Затем вытащил свои отполированные до блеска инструменты и принялся, отгибая щипчиками свинцовую окантовку, вынимать стекла при помощи шариков из оконной замазки. Блеск мастерства его с возрастом ничуть не поблек, и на то, чтобы вынуть девять стекол, перекусить клещами решетку и снять ее, ушло всего несколько мгновений. Получилось ромбовидное отверстие, которого вполне хватало для его целей.

— Расчет времени безупречен, — пробормотал Морвир.

По стенам коридора, выхватывая из мрака живописные полотна, заскользил свет еще одного фонаря. Послышались шаги, по мраморным плитам протянулась длинная тень. Стражник, зевая, плелся по коридору. И в тот миг, когда он оказался под отверстием в крыше, Морвир, легонько дунув в трубочку, пустил в него отравленную стрелку.

— Ой! — Тот шлепнул рукой по голове, и Морвир поспешно отпрянул от дыры.

Затем снизу донеслось шарканье, какой-то булькающий звук, грохот падения. И, заглянув в дыру снова, Морвир увидел распластанного на спине стражника и горящий фонарь рядом с его откинутой в сторону рукой.

— Потрясающе, — выдохнула Дэй.

— Все, как должно быть.

— Сколько ни говори о науке, выглядит это волшебством.

— Мы, можно сказать, чародеи своего времени. Веревку, мастер Балагур, будьте добры.

Тот вручил ему конец шелкового шнура, привязанного к запястью.

— Вы уверены, что выдержите мой вес?

— Да.

От молчаливого уголовника и впрямь исходило ощущение громадной силы, очевидное даже для Морвира. Обвязав руку веревкой и закрепив ее узлом собственного изобретения, он спустил в дыру одну ногу в мягкой туфле, потом другую. Погрузился в нее сначала по пояс, затем по плечи и наконец целиком оказался внутри банка.

— Опускайте.

Вниз он пошел так быстро и плавно, словно веревку разматывал какой-то механизм. Когда туфли коснулись пола, сбросил, дернув рукою, узел и бесшумно скользнул в ближайший дверной проем, держа трубку с отравленными стрелками наготове. В банке должен был караулить всего один стражник, но никогда не следует слепо доверяться предположениям.

Осторожность — на первом месте, всегда.

Окинул взглядом темный коридор. Не заметил никакого движения. Тишина стояла столь полная, что, казалось, даже давила на уши.

Вскинув голову к стеклянному потолку, он увидел в окошке Дэй и подал ей знак спускаться. Она скользнула в дыру с ловкостью циркачки и быстро поплыла вниз — в черном поясе с кармашками, куда упрятано было все необходимое для работы. Коснувшись ногами пола, освободилась от веревки, присела и улыбнулась ему.

Морвир едва не улыбнулся в ответ, но вовремя себя остановил. Ни к чему ей знать, как горячо восхищается он ее талантами, умом, твердостью характера, развившимися за проведенные вместе три года. О глубине его привязанности она и подозревать не должна. Ибо доверие его предавали все, перед кем он открывался. Жизнь являла собой череду горчайших измен — и в сиротском приюте, и в ученичестве, и в супружестве, и в работе. Сердце его воистину изранено. Поэтому общаться с ней он должен только на профессиональной основе, дабы защитить обоих. Себя — от нее, ее — от себя.

— Чисто? — прошипела она.

— Как в пустом кармане, — ответил он, подходя к поверженному стражнику, — и, главное, все идет по плану. Что нам с тобой всего противней?

— Горчица?

— А еще?

— Случайности?

— Верно. Счастливыми они не бывают. Бери его за ноги.

Им пришлось изрядно потрудиться, выволакивая стражника из коридора и усаживая за стол. После чего он свесил голову и захрапел, раздувая длинные усы.

— Спит, как дитя, — вздохнул Морвир. — Реквизит, пожалуйста.

Дэй вручила ему пустую винную бутылку, которую он поставил на пол у ног стражника. Затем протянула вторую, наполовину полную. Морвир вынул пробку и щедро плеснул вина стражнику на грудь. Потом аккуратно положил бутылку на бок под его свесившейся рукой, и по мраморным плитам растеклась пахучая винная лужица.

Затем Морвир отступил, сложил руки рамкой и полюбовался содеянным.

— Ну, вот… живая картина готова. Какой работодатель не подозревает сторожа в распитии бутылочки-другой среди ночи, вопреки строжайшему запрету? Беспробудный сон, запах алкоголя — свидетельств вполне достаточно, чтобы поутру уволить его без промедления. Конечно, он будет отрицать свою вину, но при отсутствии каких бы то ни было доказательств… — рукой в перчатке Морвир порылся в волосах стражника, выдернул использованную стрелку, — … иных подозрений не возникнет. Все выглядит совершенно естественным. Хотя ничего естественного в этом и нет. Но… молчаливые стены вестпортского отделения банкирского дома Валинта и Балка сохранят нашу страшную тайну навеки. — Он задул огонь в фонаре стражника, «живая картина» погрузилась во тьму. — Вперед, Дэй, и никаких колебаний.

Безмолвными тенями они проскользнули по коридору и остановились у двери в кабинет Мофиса. Блеснули в полумраке отмычки, когда Дэй наклонилась к замку. На то, чтобы справиться с ним, у девушки ушло всего мгновение, и дверь бесшумно отворилась.

— Для банка плохой замок, — заметила Дэй.

— Хорошие у них там, где хранятся деньги.

— Но мы пришли сюда не воровать.

— О, нет… мы редкие воры на самом деле. Оставляем подарки после себя. — Легко ступая, Морвир обошел огромный стол Мофиса кругом, открыл тяжелый гроссбух, стараясь не сдвинуть его с места и на волосок. — Состав, пожалуйста.

Дэй подала кувшинчик, почти доверху заполненный жидкой пастой. Морвир со всею аккуратностью вынул пробку. Взял в руки тонкую рисовальную кисточку — самое подходящее орудие труда для мастера, наделенного столь неисчислимыми талантами. И с тихим шелестом принялся переворачивать страницы, нанося на уголок каждой легкий мазок.

— Смотри, Дэй. Быстро, гладко, точно… а главное — осторожно. Предельно осторожно. Что убивает большинство представителей нашего ремесла?

— Их собственные составы.

— Совершенно верно.

В соответствии со своими словами он предельно осторожно закрыл гроссбух, страницы которого успели почти высохнуть, убрал кисточку и закупорил кувшинчик.

— Возвращаемся? — спросила Дэй. — Есть хочу.

— Возвращаемся? — Морвир расплылся в улыбке. — О, нет, моя дорогая, это далеко не конец. Ужин еще надо заслужить. Нам предстоит долгая ночная работа. Очень долгая…

* * *

— Ты цел?

Трясучка от неожиданности чуть не скакнул через парапет. Аж сердце в груди зашлось. Повернулся и увидел незаметно подкравшуюся со спины Меркатто. На лице ее, едва различимом в темноте, играла усмешка. В дыхании ощущался слабый привкус дыма.