Земская ведьма. Летняя практика

Должно быть, вчера задела об колючку или что-то подобное и просто не заметила, а потом мне приснился сон и вот…

Хотя волк был на редкость реалистичным. И это ощущение холода… Бррр!

Я специально вылила на себя таз ледяной воды, но это не помогло. Тревога осталась.

И только усилилась, когда, выйдя из бани, я заметила под окном избы черный куст сгнившей крапивы. Той самой, куда я вчера выкинула найденные в иголках Фыра шишки и мертвые листья.

А вот это уже серьезно…

Я ворвалась в сарай Терентия, который только-только проснулся. Он неожиданности скотина грохнулась набок и, кажется, притворилась мертвой.

– Да это я, припадошный!

Козел на первый взгляд выглядел совершенным здоровым. Я рассмотрела его зубы и язык и даже (страшное дело!) заглянула под хвост, однако никаких признаков заражения неведомой болезнью мною обнаружено не было.

Тогда я побежала осматривать Фыра.

– Ты от переутомления свихнулась чтоль? – возмущался фамильяр, пока я вертела его туда-сюда.

– Ты себя хорошо чувствуешь? Ничего не болит? – тараторила я, ощупывая каждую колючку.

– Разве что душа из-за твоего приступа сумасшествия…

БАМС!

Это хлопнула входная дверь, и в избу вошла Дарина. Вернее, влетела, неся на вытянутых руках Вольдемара.

– Я здоров! Я совершенно здоров, говорю тебе! Алина, скажи ей! – орал кошак, болтаясь в руках подруги черной колбаской.

Мы с Дариной замерли посреди комнаты. Фыр и Волька понимающе переглянулись.

– У тебя, значит, тоже… - начала подруга.

– Крапива, - сразу ответила я, зная, что хочет спросить Дарина.

– А у меня – молочай. Хорошо, что на грядки мусор не выкинула. И в избе не оставила… Что это за дрянь? И… твоя рука!

Ссадив Вольдемара на лавку, Дарина подошла ко мне. В ее глазах читалось беспокойство.

– Ну-ка дай посмотреть…

Я послушно вытянула правую руку.

– Наверное, в колючку вляпалась, - сказала я.

Дарина наклонилась и дунула на мою ладонь. А потом отпрянула.

– Это колдовской ожог, Алинка! Такие только очень темная магия оставляет. Ты черным колдовством баловалась? – сразу осудила она.

– С ума сошла? Нет, конечно… Мне… Сон один приснился. Сейчас расскажу.

Дарина выслушала меня, не перебивая. А в конце глубоко вздохнула.

– Ты из избы точно не выходила?

– Точно. Тогда бы земля на ногах осталась и платье промокло.

– Но тогда откуда след на руке? Разве можно во сне… пораниться? И вообще с каких пор тебе такие сны снятся…

– АПЧХИ! – вдруг чихнули за печкой.

Я сразу посмотрела на Федора, но он сидел рядом со мной на лавке и сам испугался.

– Гостимира что-то забыла? – предположила я.

Однако из-за печи вышла не домовичка Маришки, а старый, матерый домовой с бородой, завязанной в косу с вплетенными в нее колокольчиками. Такие бороды носили только столичные модники.

– Ну и печь у вас тут… допотопная! Кхе-кхе! – прошамкал нежданный хранитель, снимая мурмолку и поднимая голову.

– Деда! – тут же обрадовался Федор (или уже Федька, судя по тому, с какой ребячливостью он бросился обнимать родственника).

Даринка удивленно пискнула:

– Я правильно понимаю, что это…

– Бажай, - кивнула я. – Домовой моей бабушки.

Но как он махнул через такое огромное расстояние? И зачем бабуля послала его ко мне?

Глава 3

– Ну все-все, отлипай, - мягко отстранил Федора его дед.

Хотя я реакцию Федьки понимала. Все-таки Бажай занялся его воспитанием, когда мои родители и соответственно их домовые разошлись, а я осталась вместе с бабушкой. Долгая эта история… Потом расскажу.

– Как ты сюда попал? От Радограда до Вершков – огромное расстояние! – поразилась я.

Бажай подбоченился.

– Во-первых, я все-таки домовой Ядвиги Яковны, а она первая колдунья в стране, во-вторых – скоро Ивана Купала. Вся нечисть такую силу получает, что ого-го! Вы за календарем в этой глухомани совсем не следите?

– В провинции время течет иначе, – философски заметила Дарина.

– Угу, - согласилась я и покраснела.

Ивана Купала! Как я могла забыть! Один из самых значимых ведьминых праздников! Вот я балда, конечно…

Всего у ведьм существует четыре наиболее важных магических торжества в соответствии с количеством сезонов в году. Ночь Велеса проходит осенью, Карачун – зимой, Живин день – весной и Ивана Купала – летом. В каждый из этих дней и последующую за ним ночь ведьмы и нечистая сила получают такой заряд энергии, что могут творить самое сложное колдовство.

Впрочем, вернее было бы сказать, что силу мы накапливаем заранее, еще за неделю до собственно празднования, а в сам праздник просто достигаем пика своих возможностей.

Люди наши праздники тоже отмечают, но по-другому. Для них эти четыре дня – самые веселые и одновременно самые страшные. Неизвестно, чего может натворить нечисть, да и про нежить не стоит забывать. Это сейчас, после введения Свода Магических Законов, ведьмы и колдуны обязаны соблюдать определенные правила и помогать людям, а раньше мы и мертвецов специально поднимали, чтобы позабавиться, и вообще…

Правда, говоря «мы» я имею в виду всех ведьм в принципе, а вообще я родилась уже после принятия Закона (как вкратце окрестили огромный талмуд правил и предписаний касательно магического искусства) и Большого Гона.

Большой Гон – неприятный в истории и людей, и нечисти период, когда все друг с другом воевали и столько всего наворотили, что последствия разгребают до сих пор. Длилось это безобразие целых сто лет и закончилось принятием мирного соглашения между людьми, ведьмами и нечистью. Лешим отошли леса, водяным – реки, домовые решили прописаться в домах (они вообще страшные домоседы и во время Большого Гона носа не казали), а ведьмы и колдуны обязались использовать свою магию исключительно во благо.