Зерг по имени Маша

– «Хэй! Моя госпожа,

Пьянящ запах сакуры,

Нежно прикосновение ветра,

Вкус победы сладок,» -

тут же загомонил Япошка.

«Япошка, по нормальному доложи.»

«Докладываю. Одна мать стаи уничтожена, Банзаю, требуется помощь, то, что от него осталось, проглотил дикий зерглинг. Вторая мать стаи критически ранена и пытается бежать вместе со своей свитой. Догонять?»

«Нет, пусть бежит. Постарайся не потерять того зерглинга, что проглотил Банзая. Надо его поскорее выковырять обратно, пока он не выбрался самостоятельно естественным образом.»

Глава 11

– Это не то, и это не то. Блин, какой же у зерглингов богатый внутренний мир. А это ещё что?

– Это орган, отвечающий за очистку крови, – подсказала Седьмая

– Печень что ли?

– Можно и так сказать. А ты уверена, что он не переварился?

– Уверена. С его-то панцирем. Для него в желудочном соке булькать - как горячую ванну принимать.

– Ну вообще-то, чтобы защититься от желудочного сока надо иметь герметичное тело, а не прочный панцирь.

– Вот же ж! – Маша ещё более упорно начала рыться в теле распотрошённого зерглинга, попутно выкидывая от туда всё лишнее, но Банзай всё никак не находился. Рядом суетились зерглинги из их свит. Когда Маша выкидывала ненужное, они с радостью подхватывали это на лету и поедали, то, что они, по сути, занимаются каннибализмом, их нисколько не беспокоило. – Да проклятье! Достала эта вивисекция! Я вам не живодёр.

Маша перевернула вскрытую тушу и стала вытряхивать из трупа зерглинга всё содержимое.

– Не нервничай, сестра. Тебе надо всего-то найти пищеварительную систему.

– Да зерглинги это и есть сплошная пищеварительная система! Не удивительно, что Дружок постоянно голодный. Когда у тебя две трети тела - это желудок, ты постоянно будешь хотеть жрать.

Окружающие её зерглинги хотели наброситься на валяющуюся требуху, но мысленные усилия Седьмой и Маши сдерживали их на расстоянии.

Маша приказала Банзаю пошевелиться, чтобы определить его местоположение в склизких органах. Наконец, по движению она вычислила местоположение пропавшего гиблинга. Освободив его из темницы некогда внутренних органов, Маша полюбовалась на одного из своих офицеров. В таком виде Банзай был ещё меньше, чем Япошка. Просто жук размером с кошку, килограмм на восемь. Почувствовав себя в безопасности, на руках у хозяйки, Банзай открыл зелёные глазки-бусинки и выпустил короткие резервные лапки.

– Да ты моя лапочка, – сказала Маша, погладив жука по хитиновой морде и опуская на пол. – Ползи, мой хороший, набирайся сил.

Маша положила его на землю. Банзай прополз пару метров, а потом пробежавший мимо зерглинг проглотил его, не жуя.

– Да блин, опять! Что они его жрут постоянно? Он что им, мёдом намазан?

– Не знаю, что такое мёд. Но от него пахнет желудочным соком. До того, как стать частью роя, вид, из которого были созданы зерглинги, был стайным. И у них было принято, что более удачливые охотники должны заботиться о менее удачливых. Поэтому часто отрыгивали для своих менее удачливых родичей недопереваренную пищу. У них инстинкт.

– Звучит одновременно и мерзко и благородно. Но что теперь с Банзаем делать?

– Не переживай. Он союзник, зерглинг потаскает его в себе минут пять, а потом выплюнет и пометит как несъедобное.

– Пометит в смысле обоссыт?

– Если ты имеешь в виду жидкостные выделения из отходо–выводящего органа, то да.

– Фу. Мальчики, если прикоснётесь к Банзаю, то ко мне потом не приближайтесь.

Мальчики вообще никак не прореагировали, но на ус намотали. Маша посмотрела на свои руки, вымазанные в крови и недопереваренной пище.

«Надо бы помыться, – подумала она. – Но до ближайшего умывальника отсюда несколько тысяч световых лет.»

– О. Дружок, иди сюда! – подозвала на одного из своих миньонов. – Оближи мне руки.

Улучшенный зерглинг с охотой стал исполнять приказ своей хозяйки, слизывая мутную кровь с трёхпалых рук, оставляя взамен липкую и слизистую слюну. Но лучше уж так, чем ходить окровавленной. С учётом окраса Маши получилось бы совсем зловеще, но эффектно.

– Кстати, ничего, что мы устроили такой долгий привал? – спросила Маша, обсыпая руки песком.

– Ничего. Азра не ставила для нашего задания чётких сроков. Да и полезно это.

– Чем же ковыряние в кишках зерглинга может быть полезным?

– Теперь ты лучше знаешь их анатомию и сможешь эффективнее их лечить. Хорошо бы, если бы ты заглянула в гидралиска, но дикие все разбежались, – Седьмая выразительно поглядела в сторону их стаи, где почувствовавшие неладное гидралиски пытались слиться с пейзажем. – Хотя есть вариант с одним из наших.

– Да ты с ума сошла. Они же дорогие! За каждого полтинник веспена плачен. Вторая за такое нам головы пооткручивает.

– Ничего. Она должна понимать, что твой опыт во врачевании важнее. Сколько гидралисков ты сможешь спасти, если лучше узнаешь их изнутри? – сказала Седьмая и стала подзывать «жертвенного ягнёнка».

– Сестра, лучше не надо, – Маша не на шутку перепугалась, что Седьмая забьёт одного из гидралисков чисто в научных целях. – Мы сейчас в походе и каждый гидралиск важен для обороны. Давай займёмся этим в более подходящее для науки время.

– Хм–м–м, – Седьмая задумалась, даже почесала пальцами подбородок. – В твоих словах есть логика. И пожалуй ты права.

Маша облегчённо выдохнула. С Седьмой станется выпотрошить ещё живого гидралиска, чтобы показать и рассказать как в нём что работает. По местным стандартам Седьмая считалась гуманистом, но её гуманизм распространялся исключительно на других разумных зергов, таких как её сёстры. Вот о них она всерьёз заботилась как могла, даже о Третьей, все остальные для неё - это бегающие инструменты. После того конфликта между Восьмой и Третьей, у Седьмой с Машей был об этом разговор. Она стояла на стороне младшей сестры, но не по той причине, о которой думала Маша - Третья действительно проявила неуважение, сожрав трутня из свиты Маши. Но потом ещё долго отчитывала младшую за чрезмерно ассиметричный ответ. Со стороны, если проводить параллели с человеком, то это всё равно что за щелбан начать пырять обидчика ножом. И тут уже получается, что Маша со всех сторон неправа и отморозок по зерговским понятиям.

Вообще, зерги живут по ЗУЕ – зерговский уклад един. Почти как в тюрьме или какой-то строгой армии, основные понятия которые всем известны с рождения. Всем, кроме Маши и её свиты. Которые, походу, по местным понятиям, приобретут славу лютых отморозков за то, что стреляют там, где можно разойтись миром и договариваются - О УЖАС - с врагом, когда его можно, а главное нужно, съесть. Поэтому Седьмая и была так удивлена появлению в их отряде Саши, с которой, кстати, сама Маша не знала что делать.