Зеркала и галактики

– Юна-Вэл! – воскликнул он звонко.

– А ну пошел! – рявкнул Хэндс.

Александр припал к столу и боязливо пискнул:

– Юна-Вэл.

– Пошел вон, – вскочивший пилот думал схватить его, но капитан Смоллет прикрыл тезку рукой.

– Не кричите на зверя.

– Я задушу тебя, болтун, – пригрозил поюн из-под капитанской ладони.

– Поди сюда, – велел Сильвер. – Александр!

– Юна-Вэл! – торжествующе закричал поюн. – Потаскуха!

Мистер Смоллет наподдал ему так, что Александр с визгом кувырнулся со стола.

– Джон, заберите его, – приказал капитан.

– Слушаюсь, сэр, – Сильвер подобрал оскорбленного поюна. – Извините, сэр.

– Вон отсюда. – В синих глазах мистера Смоллета полыхнул огонь.

Бывший навигатор выскочил из салона; за столом повисла тяжкая тишина.

Потерявший аппетит капитан больше ни к чему не притронулся. Остальные молча доели, у кого что осталось.

– И все-таки, господа, Джон – замечательный повар, – сыто вздыхая, подытожил Дик Мерри.

– Мистер Смоллет, – заговорил Хэндс, – эти его разборки с женой – что поюн повторяет – дело давнее. Сразу после «Илайна», когда они оба были не в себе.

– Она тоже обгорела? – спросил капитан.

– Нет. Я ее вытащил… Нам повезло.

Могу себе представить это везенье: муж находился в одном месте, а супруга с любовником – в другом. Не диво, что Хэндс вокруг Сильвера пляшет: старые грехи замаливает.

Капитан помолчал, разглядывая свои руки с царапинами, которыми вчера наградил его поюн. Затем чему-то улыбнулся и сказал:

– Израэль, вам причаливать «Испаньолу» к Станции. Пойдемте; смените Рейнборо.

Они вдвоем вышли.

– Крис, что за дела? – вскинулся Мелвин О'Брайен; золотистые веснушки аж потускнели от досады. – Меняем Рея на пришлого?

Крис Делл повернул к нему голову; из-за длинной челки блеснули прищуренные глаза. Шевелюра у второго помощника была что надо: густая и тяжелая, как у энглеландца. И темно-рыжий цвет хорош.

– Меняем, – подтвердил Делл. – И пришлый отныне будет старшим пилотом. Еще вопросы?

Мелвин не унялся:

– Да объясни: какого черта?

– А хрен я знаю, – огрызнулся второй помощник.

– Я знаю, – сорвалось у меня.

Или невесту мистера Смоллета, которую забрали Чистильщики, звали Юна-Вэл, или я не Джим. Хэндс спас ее на «Илайне» и этим заслужил благодарность нашего капитана. Однако старший пилот Питер Рейнборо – симпатяга и отличный парень; за что ж его-то смещать с должности?

– Довольно, – обрезал мистер Эрроу. – Скоро Станция. Подержите языки за зубами, господа. – Он поднялся и велел мне: – Пойдем.

Я приготовился к выволочке. Не к полноценной головомойке – правила RF ее запрещают – но к легкому внушению. Однако мистер Эрроу привел меня в медотсек, не воспитывая по дороге.

– Сюда, – он указал на помещение рядом с операционной.

Меня пробрала дрожь, когда я вошел. Ладно бы черные стены – к ним я уже привык. Здесь даже аппаратура и мебель были черные. К потолку было подвешено несколько металлических шариков; они покачивались и странным образом завораживали.

Мистер Эрроу усадил меня к столику и велел глядеть на его середину.

– Когда что-нибудь заметишь, скажешь.

Я послушно таращился. На матовой поверхности не было ровным счетом ничего. Мистер Эрроу стоял у меня за спиной; порой в одном из приборов раздавался неясный шелест.

– Ну? – не выдержал наконец первый помощник.

– Пусто.

Снова шелест.

– А так?

– То же самое.

Шелест – долгий, словно полосатый ползун прошуршал в куче палой листвы.

– Так?

– Ничего, сэр.

– Силен, бродяга, – пробормотал мистер Эрроу.

На черной столешнице проступили еще более черные смутные тени.

– Вижу, – обрадовался я. – Как будто люди какие-то… в длинных балахонах.

Мистер Эрроу с присвистом выдохнул сквозь зубы.

– Сопротивляешься как не знаю кто, – произнес он, отключая аппарат.

– Сопротивляюсь чему?

– Воздействию RF. Подними голову. – Он надел на меня гибкий обруч с крохотными синими блестками. – Перед тобой появятся фрагменты картинки. Постарайся мысленно достроить изображение. Начали.

На столе засветилось несколько желтых и голубых пятен. Что бы это было? Пожалуй, море и пляж. Я сосредоточился, пытаясь прогнать черноту, которая мешала увидеть целиком песчаный берег с полосой прибоя и невысокие волны. Чернота не желала отступать. С огромным трудом я расширил одно светлое пятно, где оказалась плеснувшая на камень вода с взлетевшими брызгами.

– Больше не получается, – сдался я в конце концов. – Это плохо?

– Наоборот: хорошо, – отозвался мистер Эрроу. Впрочем, в его тоне я не расслышал особой радости. Он дважды ткнул кнопку связи на воротнике: – Джон Сильвер: в медотсек.

Голос первого помощника разнесся по громкой связи. Двадцать секунд тишины, и мистер Эрроу сказал, непонятно к кому обращаясь:

– Слушаю вас. Когда припрет, вас тоже вызову. Ждите.

– С кем это вы? – удивился я.

– С самым правдивым из пилотов, – ответил он язвительно. – Хэндс тревожится.

Через минуту явился Сильвер; взъерошенный поюн елозил на плече и бормотал:

– Вон отсюда. Вон отсюда. Вон отсюда.

– Цыц! – прикрикнул первый помощник, и зверь смолк. – Джим, освободи место.

Бывший навигатор уселся к столику, а мистер Эрроу надел ему на голову обруч с блестками. Картинка появилась другая: три красных квадрата и зеленый червяк. Сильвер сидел над ней, сидел – почти без пользы, как и я. Разве что червяк превратился в сытого раздувшегося ползуна, и в нем можно было разглядеть структуру полированного камня.

– Нет, сэр. Не получается.

– Цыц! – встрял поюн и получил щелчок по лбу. – Вон отсюда. – Огреб второй щелбан, крепче первого. – Извращенцы, самоубийцы, Чистильщики!

Я забрал зверя, пока Сильвер не пробил ему башку.

Мистер Эрроу покачал головой.

– Н-да… Результаты не впечатляют. В таком случае, кто вчера порадовал нас галлюцинацией краккена? Вы-то не могли, согласитесь.

Сильвер молчал. Мне тоже сказать было нечего.

– Джим, возьми себе кресло и сядь-ка снова к столу, – сказал мистер Эрроу. – Попробуем еще раз.