Зеркальный лабиринт

… Анка сама не знала, зачем она летит. Спроси её — она не смогла бы ответить на этот вопрос. Просто однажды сказала, что ей надо отлучиться кое-куда. Ей не стали задавать лишних вопросов. Эпштейн только спросил — надолго ли она.

— Недели на две.

И отпустили её на удивление легко. Попросили только рапорт об отпуске.

— На обратном пути подберём тебя на Зете. — сказал Хижняк.

— Идёт.

Она высадилась с «Адмирала Колчака» на Мезруре — небольшой транзитной станции. Там Анка легко нашла кхамианский «дальнобой», летевший в нужную сторону. Анке не впервой было путешествовать «автостопом по галактике». Оттуда же, с Мезрура, она отправила короткое сообщение.

Кхамианцы довезли её до Веги. Это была небольшая орбитальная база на орбите Счастья Человечества. Она по-прежнему функционировала и оттуда регулярно летали челноки на планету. С Веги Анка отправила второе сообщение. И на этот раз ей ответили. Ответ был короткий, всего из одного слова: «Встречаю.»

Пассажиров в салоне «челнока» было немного — в основном военные-земляне и несколько местных рабочих. Досмотр Анка прошла быстро и вышла в зал. Вещей у неё было совсем мало — только небольшая сумка. Она остановилась посреди зала, пытаясь осмотреться и тут же её окликнули по имени. И в следующую секунду она увидела Марта. Тот шёл через негустую толпу в её сторону. И Анка поняла, глядя на него, что он изменился. Только не могла понять — как. Он всё ещё донашивал свою старую форму — тёмно-зелёную рубаху со споротыми нашивками и такие же штаны. Только на плечи у него был накинут, не надевая в рукава, армейский бушлат, которые обычно носили российские военные. Анка махнула ему рукой. Он почти подбежал к ней, сгрёб в охапку, прижал к себе и зарылся лицом в её волосы.

— Кто ко мне прилетел…- прошептал он.

От него пахло пивом и дешёвыми сигаретами. Это было странно — раньше он, вроде бы, не курил.

Анка слегка отстранилась, пытаясь его рассмотреть получше. Он действительно изменился за эти полгода, что они не виделись. Лицо стало другим — обветренным и небритым. И ещё — на нём отпечаталась какая-то бесконечная, нечеловеческая усталость…

— Ты надолго? — спросил он с какими-то странными интонациями- неуверенности и страха, что вот она сейчас развернётся — и уйдёт.

— Недели на две. Или что-то вроде.

— Ну пусть так. — согласился он.

— Ты изменился.

— Постарел?

— Скорее — устал.

— Это ерунда…

— Мы так и будем тут стоять?

— Нет, конечно. Пойдём. У меня там машина.

Они пошли к стоянке.

В этом полушарии планеты теперь была зима. Такая же, как в Петербурге — слякотно-гнилая. Машина у него оказалась довольно обшарпанного вида флаером, к тому же несусветно грязным. На борту его кто-то написал по-русски сакраментальную фразу:" Помой меня, я вся чешусь".

— Ты б её и вправду — помыл бы. — не удержалась Анка, — Вон чего пишут.

— У меня трудности с кириллицей. — ответил Март, сдаваясь назад и разворачиваясь, — А машина, на самом деле — зверь.

— А мы куда?

— Километрах в двадцати от базы есть старый заброшенный рыбачий посёлок. Я теперь там живу. Это на самом берегу. Я море люблю.

Он взял с приборной доски пачку сигарет и зажигалку.

— Ты не против?

— Дыми.

Он щёлкнул зажигалкой.

— А ты где сейчас? Ну, в смысле — чем занимаешься? — спросила она.

Март несколько раз жадно затянулся, пуская дым в приоткрытое окно.

— Сижу в местной администрации. — ответил он наконец, — Впрочем — сижу — громко сказано. В основном — бегаю, как обосранный. Целыми днями. Тут ведь такой бардак после войны и всего этого — мама не горюй!

Никто ничего делать не хочет, не может и не умеет. Привыкли, блин, что за них дядя думает…

— И кем ты там?

А-а! — он махнул сигаретой, — Старший помощник младшего подметалы. Глава у нас дурак — его комендатура поставила, так он теперь без них шагу не может ступить. У нас тут теперь новое административное деление — по типу земного — губернии, уезды и округи — что-то типа ваших волостей, или сельсоветов. Вот я и болтаюсь в окружной администрации. Жить-то как-то надо.

Март докурил сигарету и щелчком вышвырнул окурок в окно.

— Знаешь, я очень рад, что ты приехала. Правда. Я всё время думал о тебе. Ждал, ну, что ты приедешь. Не верил — и всё равно — ждал. Я когда первое сообщение получил — тоже не поверил. Подумал — шутка чья-то дурацкая. Только когда ты второй раз прислала — поверил. Когда ты улетела тогда — я чуть с ума не сошёл. Неделю ходил, как сам не свой. И все говорили, что ты не вернёшься. Потом я тоже решил, что вернусь домой. Раз уж так…

Он снова закурил.

— Знаешь, — заговорил он снова, — я формально всё ещё под арестом и к тебе приехал в нарушение всех правил и запретов.

— И что будет? И что ты такое натворил?

— Ай, да ничего! Все отлично понимают — что запреты эти — сплошная лажа. Просто кому-то не понравилось, что раньше я был Первым Помощником Вождя.

За поворотом открылось море. Свинцово-серое, неспокойное. И небо над ним было тоже свинцово-серым. Март вёл машину почти над самой дорогой — разбитым, перепаханным неизвестной техникой просёлком.

— А я сама не знаю — почему я приехала. — вдруг сказала Анка, — Наверное — надоело видеть во сне твои несчастные глаза.

— Правда? Ладно, примем эту версию, как рабочую. Шучу. Я всё равно очень рад.

Март сбросил скорость и они въехали в небольшой — не более десятка домов, очень заброшенный и пустынный посёлок. Дома, стоявшие на высоких бетонных или каменных сваях, выглядели нежилыми.

— Здесь живёт кто-нибудь?