Зеркало для невидимки

— Что Севастьянов тебе предлагал? — спросил Колосов.

— Цирк приобрести.

— Что?

— Ну вот, кому ни скажи, все только ахают — с катушек вы, мол, Макс Георгич, едете. Что, думаете, не знаю, что за моей спиной болтают? Все знаю. — Клиника был грустен. — Придурки они. Придурки, дальше своего носа не видят. Серость сплошная.

Из дальнейшей уклончивой беседы они узнали, что в апреле при посредничестве Севастьянова и по его инициативе Консультантов вел переговоры с коммерческим директором сети развлекательных заведений «Ространсшоу» Броммом. И результатом этих переговоров стала покупка Консультантовым контрольного пакета акций закрытого акционерного общества «Арена», более известного как передвижной цирк-шапито.

— Они тут, под Москвой, сейчас гастролируют, — буднично сообщил Консультантов. — Вложения, что я сделал, вроде окупаются. Сборы все эти два месяца неплохими были, коммерческий директор меня извещает регулярно.

— Нет, Макс, это не мы, это ты даешь, — вздохнул Свидерко. — Такими делами вертел и докатился.., цирк приехал!

— Да ладно тебе зубы скалить, в натуре! Ты вообще давно зад от стула-то в кабинете отрывал? — огрызнулся Консультантов. — Знаешь, о чем народец — не у вас тут, в столице вашей, а на периферии шушукается, языком мелет? Не знаешь? Я вот два года назад «бабки» кой-какие наскреб, в бумажную фабрику под Петрозаводском вбухал. Так два раза подряд у меня там склады поджигали. И кто поджигал? Конкуренты? Как же! Свои же, местные, голь, шантрапа.

Пивзавод в Туле хотел открыть — опять поджоги, сплошной саботаж. Я им говорю — мужики, в чем дело? Вам же работа, я вам деньги плачу — работайте.

Я буду жить хорошо и вас не обижу. А они… А, да что там говорить?! А цирк — это такая штука, — Клиника вдруг улыбнулся, — к цирку зависти у народа нет.

Одно восхищение и любопытство. Приходят, деньги платят, смотрят. Да что цирк, это только начало! Доведется, я и луна-парк, и планетарий куплю, а в Диснейленд какой-нибудь их хренов деньги вложу. Слыхали: детки — наше будущее? А будущее порой неплохие дивиденды приносит.

— Я гляжу, таким ты, Макс, коммерсантом заделался, — заметил Свидерко.

— Я просто хочу жить так, как хочу. И буду.

— Вы встречались с Севастьяновым у тебя в «Ночи»? — спросил Колосов. Пора было задавать фигуранту конкретные вопросы.

— Ну, встречались.

— Он был один?

— С бабой своей.

— Что за баба?

— Ну, артистка вроде. Циркачка. Они ж теперь вроде все у меня на хлебах — вся труппа ихняя.

— Имя, фамилия?.

— Ирина, кажется, нет, вроде Илона… Говорила, что она полька.

— А ты сам-то в цирке был? Раз уж он теперь твое капиталовложение?

— Нет. Сына вот все обещаю свозить.

— Сына? У тебя. Макс, сын есть? — Колосов не ожидал услышать такое.

— Три года пацану. Смышленый, дошлый такой.

Ну, мой наследник!

— И ты женат?

— Я не женат. — Клиника усмехнулся. — Свободен как ветер. Но к наследнику моему это отношения не имеет.

— Прежде ты эту женщину с Севастьяновым видел?

— Нет, прежде он приезжал всегда один, потом с Броммом.

— По какой причине вы в последний раз виделись, только не говори, что ты его пригласил на стакан вина.

— Он мне звонил. Они, ну, цирк, кредит должен был получить банковский под мои гарантии. Ну, обговорили то, се.

— Эти свои показания можешь как-то подтвердить?

— Приезжайте ко мне в офис, я юриста позову, смотрите бумажки-документы, раз мне не верите.

Я чистый. В полном легале. И даже налоги плачу аккуратно.

— А Севастьянов тебе что-нибудь про эту Илону говорил?

— Там и так все без слов было ясно.

— Ну, а кто все же прикончил Аркана? — спросил из своего угла Свидерко. Одежка его просохла, время было активно подключаться к «спаррингу». — Ты, смотрю, разговорчивый, Макс. Но от самого главного ответа все уклоняешься.

— Да я-то почем знаю! Когда его убили — шесть дней назад? Не получится у вас ничего со мной. Я в Питере был, можете в гостинице справиться, когда я уехал. А вы с цирковыми-то беседовали? Ну? Что они? Кстати, когда мы контракт оформляли, у Аркана — он же тоже пайщиком стал, акционером, — напряг вышел с одним типом. Тоже сейчас на моих хлебах — артист. Известный, говорят, за границей имя себе сделал. Номер у него коммерческий, в плане сборов выгодный. Он тоже пайщик, ну и вроде хотел сам у Бромма часть акций откупить, совладельцем цирка стать, хозяином. Но его деликатно в сторонку попросили отойти.

— Фамилия?

— Фамилий я их знать не знаю. На хрен мне их еще запоминать! У меня на это управляющий есть, коммерческий директор, юротдел целый. Мое дело следить, чтобы «бабки» на счет регулярно шли. — Клиника разглядывал свои наманикюренные ногти. — Он, этот фраер, от Севастьянова слыхал, — в цирке вроде звезда, дрессировщик, что ли… И уволить его нельзя, он пайщик, а потом номер у него выигрышный, на такие номера публика валом валит.

— И фамилия его Разгуляев. — Колосов смотрел на фигуранта. — Ну, а кто же «попросил» его «отойти в сторонку»? Севастьянов? Ты ему это поручил?

— Там так запущено все не было. — Клиника усмехнулся. — Ни я, ни кто-то из моих не вмешивался.

Надобности просто не возникало.

— Надобность возникла. Аркана прикончили. А он все последние месяцы в кармане с собой «ствол» носил, так же, как ты вот. Только он носил заряженный. И я, грешным делом, думал, что это ты так его, Макс, напугал, что это от тебя за ваши прежние грехи с аммонитом он обороняться решил.

— С каким еще аммонитом, начальник? — Клиника улыбнулся грустно, а потом все так же грустно добавил:

— Я вот что тебе скажу, если бы то я был, этот придурок не то чтобы вытащить, даже подумать бы о своей «пушке» не успел. Но… Я уже пояснил, как ко всему этому теперь отношусь. Ну, что.., будете оформлять протокол свой?

Колосов достал из кармана «Макаров», взвесил его на руке… Жест что надо — пистолет, описав дугу, шлепнулся в бассейн. Булькнул, канул на дно. Это было, конечно, грубейшее нарушение закона. Вот так оставлять оружие (кстати, безномерное) они просто не имели права, однако… Не один Клиника понимал толк в «честной игре». И даже если она с его стороны сейчас была не такой уж и честной, быстро проверить они этого не смогли бы. Задержи они Консультантова за хранение огнестрельного оружия (иных улик на него ведь не было), все вопросы с ним пришлось бы решать в пожарном порядке в течение трех суток ареста.

— Не советую тебе пока куда-то отлучаться из Москвы, — сказал Колосов. — И вот что… Тут у вас аптечка найдется? Пластырь тебе нужен. А то сейчас секретаршу свою испугаешь. Есть в офисе секретарша-то? Вот, чудненько. Сейчас поедем навестим ее, заодно и документики на цирк и на все остальное глянем. Только пластырь нужен. А то подумают, что мы гестапо, измордовали тебя тут всего вконец, Клиника.

Впервые за всю их беседу он назвал его кличку.

Консультантов тяжело глянул на него, заворочался в кресле. Синие буквы татуировки словно ожили. «Сильно нравятся единственные глаза», эх!