Зеркало для никого

После пробежки группа поддержки принялась махать ногами и подпрыгивать, Тахира позвала меня и начала показывать самые простые упражнения.

– Нам надо будет поработать над твоей растяжкой, если хочешь попасть в первую линию, - с приклеенной улыбкой на смуглом лице сообщила она. Благодаря индийским корням она походила на восточную принцессу. Ее бархатные карие глаза завораживали. Я не особенно хотела в первую линию, да и группа поддержки никогда мне не нравилась, но количество просмотров начало идти вверх, как только я начала тренировку с девчонками. Еще десять тысяч и я смогу подать документы в университет. Амалия показала мне язык, она играла в баскетбол с другими девчонками и парнями. Парни играли как правило лучше. Они были сильнее нас, выносливее. Некоторых девочек это бесило, а потому они назначали себе гормональную терапию. Когда я пару лет назад сказала маме, что и сама хотела бы быть такой же сильной, как парни, у нее дернулся глаз. Вечером того же дня она зашла ко мне в ванную и объяснила, что гормоны могут разрушить мое здоровье, и не всегда стоит верить всему, что рассказывает школьная медсестра. Мама за тот разговор потеряла несколько пунктов в рейтинге. Потому что родители не должны вмешиваться в выбор детей.

На пути в раздевалку я нос к носу столкнулась с Тео, который помогал тренеру с уборкой инвентаря. Парень широко улыбнулся:

– Как дела, Гель?

Я почувствовала как кровь приливает к щекам. Тео заговорил со мной! Сам!

– Не плохо, Тахира попросила присоединиться к группе поддержки. Как проходит подготовка к экзаменам?- голос мой звучал слишком высоко. Я почувствовала, что скорость сердцебиения увеличилась, ладони начали потеть, вокруг повис тяжелый запах персика...

– Поздравляю! Я прошел во второй тур. И родители разрешили устроить вечеринку...

– Классные они у тебя, - с улыбкой сказала я, уже догадываясь, что он не просто так решил поболтать со мной. Сердце радостно забилось в предвкушении.

– Ты придешь?
– спросил он.
– Будет несколько ребят из нашей школы и кое-кто с подготовительных курсов.

– С удовольствием!
– я закивала быстро, радостно сжала пальцы на ногах, не позволяя себе никаких других чрезмерных проявлений эмоциональности.

– Тогда жду тебя в пятницу вечером.
– Он подмигнул мне и ушел. Я же забежала в раздевалку и начала прыгать от радости, зажав рот рукой.

Амалия уже приняла душ, и боролась со своими волосами, упорно не желающими укладываться на один бок как подобает.

– - Тео пригласил меня на вечеринку!
– сообщила я ей, довольная и раздувшаяся от гордости. Амалия резко мотнула головой, заставляя волосы лежать смирно и принялась расчесываться.

– - Да, он пригласил всех из класса, у кого рейтинг выше восьмерки, - сообщила подруга, от чего мое отличное настроение испарилось, будто его и не было. Я два раза моргнула, включая программу Рейтингов. Обычно я не люблю смотреть, на эти всплывающие цифры. Амалия не была не приглашена, поскольку ее оценка была лишь 7.24. Моя сегодня выросла до 8.15 благодаря маминым блинчикам и растяжке с группой поддержки. У Тео и Тахиры была твердая 9. От обиды я ополчилась на Амалию и недовольно пробурчала:

– Может не просто так он пригласил всех с восьмеркой, это же лучшие студенты... И популярные все...

Амалия беззлобно рассмеялась:

– Один день в группе поддержки и уже такие речи. Боюсь представить, что будет через неделю. Пойдем, популярная моя, у нас математика.

Амалия имела очень легкий характер и поругаться с ней было практически невозможно. Мы вошли в учебный корпус, из окон от пола до потолка открывался прекрасный вид на ухоженную площадку перед гимназией и парк. Дети от 6 до 13 учились в младшей школе, потом их разделяли. Лучшие, самые симпатичные и имеющие успешных родителей попадали в Гимназию, иные в школы попроще. Городкам вроде нашего нужны были лыжные инструкторы, садовники, рабочие, строители и продавцы. Не всем же быть руководителями компаний, политиками или адвокатами.

Математику вела наша классная руководительница, Чин-Лу. Одно время Службы пытались заменить всех учителей на специальные программы, но такая стратегия оказалась абсолютно неэффективной. Чин-Лу, очень высокая азиатка, сухая, необыкновенно требовательная – преподавала великолепно и всегда мне нравилась Она могла вбить информацию в самого тупоголового студента, будто обладала какими-то специальными методиками, действующими на само подсознание. В ее присутствие все школьники замирали, будто кролики перед удавом.

Я осваивала только общую математику, поскольку упор необходимо было делать на биологию и химию. Был еще углубленный курс, где занимались будущие программисты.

– Все заняли свои места?
– спросила она, цепким взглядом осматривая парты.
– Где Таиша?

Мы не заметили, как наша толстушка отбилась от группы и пропала. Ее парта позади класса пустовала. Может быть плохо себя почувствовала после бега… Мы с удивлением начали спрашивать друг у друга, где она может быть, но никто ничего не знал. Вдруг Люка, оболтус, вечно считающий ворон, воскликнул.

– Да она на улице стоит!
– мы все уставились в окно, где на площадке перед школой, хорошо видимой со всех сторон стояла Таиша. Она словно ждала чего-то, встав прямо посередине клумбы, полной желтых мелких цветов.

Даже Чин-Лу перевела взгляд холодных глаз девочку. Она открыла окно и строго крикнула.

– Таиша, немедленно зайти в класс.

Девушка рассмеялась, истерично, зло:

– Теперь, когда вы все на меня смотрите, я наконец-то скажу, что думаю обо всех вас. Тупые, порабощенные камерами животные! Вы только и думаете о том, каким ракурсом повернуть свои морды, чтобы на вас смотрели. Какие сережки вставить в уши, как уложить волосы.
– было очевидно, что она отрабатывала свою речь много раз. Всегда тихая, забитая Таиша говорила так, что ее было слышно всем. Она всегда была чудная, но я не думала, что она столь близка к безумию.

– Я больше так не могу. Я отказываюсь жить в этом зоопарке, я отказываюсь быть рабой каких-то невидимых господ - Закричала она, срывая с себя одежду. Публичное обнажение - это билет прочь из нашего города. Кто-то крикнул - «Не делай этого». Я потеряла дар речи, а Таиша раздевалась, решительно разрушая свою жизнь.

Я отвернулась и села за свою парту и уставилась на доску. Что будет дальше я уже знала – приедет белая машина с алой мигалкой и заберет ее. Начнется суд, ее семья постарается привлечь адвоката, лучшего, для ее защиты. Но он ничего не сможет сделать.

И тогда Таишу выдворят из Города и отправят в трущобы к Зрителям. Дадут работу, деньги на первое время и предоставят опекуна. Она всегда сможет смотреть на жизнь, которую потеряла через многочисленные экраны. Все ее контакты с семьей будут оборваны, видеться с ней будет запрещено. Ее семья погорюет, но примется за исправление подпорченного рейтинга и уже через пол года забудет о ней.

Я знала, потому что видела это три года назад, когда также сдали нервы у моей старшей сестры. Лучшая ученица, любимица родителей, красавица с образцовым рейтингом однажды утром встала посередине улицы и разделась. Когда она это делала, то говорила, что мы когда-нибудь ее поймем и простим. Я ее понимала, но простить за то, что она бросила меня - не могла. Мист, моя старшая сестра, исчезла и больше я никогда ее не видела.

Урок был сорван. Хотя ученики и присели обратно за свои парты и послушно уставились в учебники, никто не мог сосредоточится. Чин-Лу осознала это, вздохнула:

– Проведем классный час. Математикой займемся после обеда.
– Сказала она. Мы тут же отложили в сторону книги. Чин Лу хлопнула в ладоши три раза, сигнал камер прервался. На какое-то время мы пропали со всех радаров, стали невидимы. Я бы все отдала за возможность самостоятельно отключать камеры в школе, но увы - это было доступно только учителям и только во время классного часа. Все тут же принялись чесаться, потягиваться, делать все то, что стеснялись делать на камеру.