Зеркало миров
Шрифт:
Мужчина в кресле задёргался, захрипел и повис на верёвках.
– Мёртв, - нормальным голосом подвёл итог магистр.
– Так даже лучше, пусть ваш бог спросит с него сам. Думаю, он будет куда изобретательнее земных слуг. А пока давай заглянем в спальню. Посмотрим, что можно сделать с той девушкой, чтобы дожила до визита Сберегающих. Чем больше она расскажет, тем меньше у нас останется врагов, если придётся наведаться в город ещё раз.
Особняк они покинули, едва на востоке появилась первая несмелая полоска света. А уже днём Ислуин договорился с одним из возвращавшихся домой ярлов, и теперь драккар нёс магистра и Лейтис сквозь волны и брызги Холодного моря. Город давно скрылся в серой дымке берега, но девочка продолжала смотреть в его сторону. Сколько она рвалась в дом своего детства, сколько
[1] Некоторые металлы не всегда подходят для непосредственного контакта друг с другом, особенно, если они находятся в агрессивных средах (например, таких как вода). В этом случае они образуют так называемую гальваническую пару, что приводит к быстрому образованию коррозии в местах их непосредственного соприкосновения
Шаг одиннадцатый. Отражения завтра
Дом был стар. В белёсом полумраке июньской ночи незаметно отметин, которые беспощадное время оставило на гладко ошкуренных брёвнах стен, пристроек и забора - возраст всё равно невидимым давящим ароматом окутывает любого, кто пересекает границу ворот. Но усадьба хоть и не молода, крепка, как и четыре десятка лет назад, когда встала форпостом людей на границе Безумного леса. Пусть химеры и чудища уже давно не решаются покидать сумрачные пределы, а лихие люди не ищут укрытия под сенью вековечных дубов - надёжные стены по прежнему готовы укрыть от любой напасти. Впрочем, мужчина, во главе десятка всадников въехавший на подворье, давящей ауры не чувствует, привык - потому, не раздумывая, бросает повод подбежавшему парню и поспешил на верхний этаж. Не то что его спутники, ошарашено сгрудившиеся во дворе, пытающиеся осмотреться, куда они попали, и ёжащиеся от ощущения взгляда невидимого наблюдателя.
Хозяин усадьбы, ожидающий гостя в своём кабинете, под стать дому: крепкий старец, уже подобравшийся к закату своей жизни. Но ещё вполне способный в схватке одолеть иного молодого мечника. Старик, не вставая, показывает на второе кресло рядом с камином и ворошит кочергой угли. Ставни закрыты, света от притухшего пламени теперь почти нет, но вошедшего это не смущает. Уверенными движениями он делает нужное число шагов - в темноте кресло скрипит под тяжестью тела.
– Я приехал по твоему зову. Дед. Но, право. К чему такая секретность и спешка? Я всё равно собирался заехать по дороге...
– И заедешь. Через три дня я буду встречать любимого внука, которого не видел два года. Ты уверен в своих людях?
– Как в себе. Для остальных я не покидал лагеря.
– Хорошо. Я тоже уверен в своих... но хочу избежать случайностей. Твоё лицо видел только Киран, мальчишка во дворе. Послезавтра он уходит в свой первый рейд по Лесу, ты сам знаешь, что это такое. В следующую встречу он тебя не узнает, даже если доберутся до его памяти.
– Дед, но зачем?..
– Ты давно был в столице?
– В этой выгребной яме? Что я там забыл?
– Тебе стоит посетить Турнейг... скажем, приехать на Зимнепраздники. И вообще со следующего года бывать в столице почаще. Завести знакомства, присмотреться к обществу. Император не может быть чужаком.
– Император?.. Дед, ты с ума сошёл?!
– Дайв проживет лет пять, может восемь-девять - если перестанет каждую ночь таскать к себе в спальню новую юбку. И детей у него не будет, он бесплоден. Хотя знают пока об этом только главы семей клана. Этой зимой ко мне приехал младший Хаттан: Малком поддерживает твою кандидатуру. Остальные ветви согласны, даже Эманн - не знаю уж чем его смог убедить Малколм, но Лотианы отказались от своего традиционного нейтралитета в вопросах наследования. Я вызвал тебя сразу после письма от Эманна.
– Дед. Вы с ума сошли. Дайв ещё жив.
– Когда он умрёт, будет поздно. Мы уже совершили один раз ошибку, когда избрали его отца. И второй раз позволить, чтобы, воспользовавшись разногласиями, на выбор наследника повлияли со стороны, не можем.
– Но почему именно я? Я терпеть не могу всю эту ерунду, да и не разбираюсь ни в экономике, ни в дипломатии. Меня другому учили.
– Так и слышу в твоих словах: оставьте меня в любимом пятом легионе, - усмехнулся старик.
– Ты лучший в нашем клане военный. Два последних правления Империя слишком заплыла жиром. Малколм прав, нас обязательно будут пробовать на прочность - от севера до юга. А за тобой пойдут и легионы, и ополчение...
...Харелт проснулся от шума во дворе: мама затеяла ремонт пристройки, и рабочие начали стучать и пилить прямо с утра. Парень замотал головой, прогоняя остатки ночных видений. Опять! Опять ему снится тот же дом. Ведь и был он в усадьбе всего раз проездом. Что же так привлекло в этом месте, как говорит отец Энгюс, невидимую сторону души, и та раз за разом показывает ему необычные сны? Такие яркие, что впору заподозрить - всё происходит на самом деле. Вот только проверить ничего нельзя. Не поедешь же, в самом деле, на границу удостовериться: Пятым восточным легионом командует тот самый медно-рыжий мужик со сломанным носом и шрамом над левой бровью.
Несколько минут парень валялся в постели, лениво раздумывая, а нет ли всё-таки способа узнать... как неожиданно в голову пришла мысль, от которой он чуть не свалился на пол: а сколько времени?! Торопливо одевшись, Харелт почти бегом спустился в гостиную, где стояло новомодное изобретение - домашние часы. Семья Хаттан купила их одной из первых в столице, едва научились делать надёжные механизмы размером всего с большой шкаф. Но хотя прошёл уже год, Харелт до сих пор каждый раз при виде этого чуда мысли приходил в восторг - ведь теперь, чтобы точно узнать время, не обязательно бежать на площадь или ждать, пока отзвонит главный городской колокол. Очень удобно - а в такие дни, как сегодня, ещё и крайне полезно. Стрелки показывали всего половину девятого, значит до визита тётки у него целых полтора часа. Есть время спокойно поесть и придумать, куда спрятаться до начала занятий в университете.
Тётя перебралась в столицу этой весной, как она рассказывала "присмотреть за учёбой дочери". (Хотя злые языки утверждали, что попросту рассорилась с мужем из-за очередной смазливой служаночки: девушку слишком часто стали видеть недалеко от спальни супруга, и увольнять её он отказался.) Впрочем, никакие слухи не помешали тётке быстренько обзавестись приятельницами и заняться "благоустройством детей". То есть искать выгодную партию для дочери и попытаться женить племянника. Через день заглядывая к Хаттанам то с одной, то с другой "достойной девицей брачного возраста". И самое печальное родители дали ей полную свободу, лишь мама после первого визита сказала: "А что ты хочешь от меня? Теперь на тебя будет охотиться каждая вторая, у которой есть подходящая дочь на выданье. Привыкай. И тренируйся на моей сестрице отбиваться, не доводя дело до скандала".
Харелт думал, куда спрятаться, весь завтрак, но идея пришла в голову, только когда он седлал коня. "Я к Раттреям", - предупредил он мажордома и поспешил уехать: часы показывали без пяти десять, так что времени до "родственного визита" оставалось всего ничего. Но отправиться за ним к Раттреям тётя побоится, семейный дом хранящего покой вызывает у неё панический ужас... и зря. Дана Фиона замечательная женщина, а усадьба Раттреев вообще чудо искусства. Впрочем, последнее как раз не удивительно, ведь строил дом сам Леод! Пусть тогда ещё совсем молодой и никому в столице не известный - но от этого не менее талантливый.