Зеркало отчаяния
Шрифт:
С другой же...
Знатные дамы не кормили сами детей (грудь потеряет форму), не нянчили их (вот еще не хватало!), они отдавали их на руки служанкам и получали обратно исключительно по собственному желанию.
Поиграть пару минут, брезгливо понюхать и отдать обратно, чтобы сменили пеленки. Неоткуда было вырасти особенной любви, неоткуда. Да и молода была Лорена, когда родила, ей не дочь хотелось, а балов, танцев и любовников. Желательно - молодых и сильных, а не таких, как старый Никор.
Так что...
Лорену коробило само наличие настолько взрослой дочери.
Копия отца. И это также было неприятно. Злило и раздражало.
Лорена не была благодарна Никору. Вот если бы он завещал ей поместье, или побольше денег... а так!
Да она с лихвой отработала все, что ей дал Колойский! Втрое и вчетверо! Она ублажала его в постели, украшала его дом, терпела его омерзительных детей от первых браков... и втихую молилась, чтобы Брат с Сестрой забрали его поскорее! Как же он ей надоел за время брака! Весь надоел! Весь!!!
От толстого пуза до липких рук. От пирушек, которые закатывал по поводу и без повода, до старческого сластолюбия, с которым ласкал ее тело.
Когда Никор умер, она осенила себя святым ключом и порадовалась. Силанта же была копией отца. Внешность, ум, манеры, характер... Лорена смотрела на дочь, а видела старика, которому продала себя. И это - не радовало.
– Входи, - отозвалась Лорена, принимая соответствующую случаю позу - безутешная вдова рыдает на плече у брата.
– Мам, а когда мы в столицу поедем?
Силанта обладала также чуткостью быка на случке и трепетностью боевой колесницы.
– Когда траур кончится.
– Но это же год!
– И что? Это был твой отчим, - Лорена смотрела строго. Да, у нее были другие планы, но посвящать в них дочь?
Вот еще не хватало!
– Мам... ну мне почти восемнадцать...
– Силли, - Лорена чуть смягчила свой голос.
– сходи, и помолись за упокой души герцога Домбрийского. С тем, что оставил тебе родной отец, и что оставил Томор, ты будешь завидной невестой. Не для герцогов и графов, но барона или второго сына в знатном семействе мы тебе найдем.
Силли сморщила нос.
При веснушках это выглядело не слишком привлекательно... Лорена отметила себе, что надо потом отругать дочку за эти гримасы. Широкое и плоское лицо становилось от них вовсе уж некрасивым... и кто ее научил так чернить брови? Конечно, Силли светловолоса, и лицо ее, с бесцветными бровями и ресницами, напоминает непропеченную лепешку, но как она их выкрасила?
Теперь на ее лице видны одни только брови.
– А... эта?
– Твоя сводная сестра? Она теперь герцогесса Домбрийская, и ей надо будет также найти пару, - кивнула Лорена, внутренне ухмыляясь. Вот она, пара, рядом сидит, обнимая сестру за плечи. А что? Из Лорана получится отличный герцог! Уж всяко не хуже Томора!
– Вряд ли на эту мышь кто-то позарится, - Силанта скривилась еще выразительнее. И Лоране не выдержала.
– Силли, будь любезна, оставь меня. Немедленно.
Дочь развернулась и хлопнула дверью. Лоран поглядел ей вслед.
– Зря ты так с малышкой... еще ляпнет что-то не там и не тем...
–
У нас еще будет время поработать с ней. Разберемся, - отмахнулась Лорена.Брат не стал спорить.
– Будешь скорбеть, сестренка?
– Надо. Я откажусь от еды, а ты мне принеси в комнату что-нибудь повкуснее.
– В часовню.
– Туда?
– Там скорбеть удобнее. И все видят.
Лорена кивнула, признавая правоту брата, и поднялась с кровати. Надо...
Она столько вытерпела ради денег и титула, неужели сдастся в последние минуты перед торжеством?
Не дождетесь!
Надо будет - и голодная скорбеть будет...
Но для начала - вытащить молитвенник из переплета, отдать Лорану, чтобы прибрал, и вложить вместо него роман. Хоть почитать что-то к ночи...
Его высочество принц Найджел.
– Ваше высочество, - леди Френсис поклонилась так, что в вырезе стали видны и оба соблазнительных полушария, и ложбинка между ними, и даже чуть глубже.
Принц облизнулся, и подумал, что рановато выставил ее из своей постели.
Дура, да. Но аппетитная!
– Моя госпожа...
Леди расцвела, что роза, очаровательно раскраснелась и улыбнулась.
– Ваше высочество...
– Не соблаговолите ли прогуляться со мной по саду?
Стоило ли упоминать, что дама тут же согласилась, и с энтузиазмом повисла на руке принца.
– Ваше высочество... ради вас я готова на любые жертвы. Даже гулять по саду вечером, когда так холодно и страшно... но ведь рядом с вами мне нечего бояться?
– Я готов защитить вас от любой опасности, Френсис, - выпятил грудь Найджел. Благо, они уже удалились от придворных, и хотя их видели, но подслушать никто не мог.
– И от простуды тоже, ваше высочество?
– Разумеется. Я готов вас согреть.
– О, рядом с вами мне ничего не страшно. Представляете, моя тетя простудилась, и ей лекарь прописал настойку... это был такой ужас?
Перед глазами принца стояли соблазнительные картины, так что вслушивался он не слишком внимательно. Так... пусть говорит, лишь бы до беседки дошла.
– Она позеленела? Или пошла пятнами?
– Нет, ваше высочество, - леди Френсис округлила глаза и так вздохнула, что вырез разошелся чуть ли не вдвое.
– Это ужасная настойка! Тетя пила ее буквально по каплям, но чувствовала себя ужасно. Она бредила, ей чудились кошмары, она кричала, звала кого-то... мы испугались, что она сошла с ума!
– Не сошла же...
– Сложно сойти с того, чего и не было!
– Да, но выглядела она, как безумная. Когда она перестала принимать настойку, все пришло в норму. Но лекарь предупредил, что давать ее надо с большой осторожностью, если бы тетя пила ее дольше, она бы действительно могла сойти с ума! Представляете?
– О, да...
В эту минуту Найджел наконец затащил свою даму в беседку и тут же бросился на приступ. Крепость сдалась мгновенно, вдохновенно и добровольно, отдаваясь на милость победителя так рьяно, что едва уцелела скамейка, обтянутая для таких случаев синим бархатом.