Зеркало отчаяния

Матильда подсказала Малене, что именно надо заказать у кузнеца, а герцогесса расстаралась. Потом вместе обшили лентой, декорировали жемчугом, и получилось просто великолепно.

Мария-Элена потренировалась, и волосы укладывались в красивую прическу почти мгновенно.

Теперь челка, подстриженная по настоянию Матильды, провести по ней щеткой из кабаньей щетины (раритет, но ведь волосы-то слушаются!), и улыбнуться своему отражению в зеркале. Простая полированная металлическая пластина, Малена там видна очень условно, но все равно - зрелище приятное.

 - Шаль накидываем?

Матильда подумала.

 - Наверное, да. И утро - прохладно. И напомнить всем о трауре надо... Давай вон ту, серо-белую...

Выбранная шаль больше всего напоминала шарф, но тут главное обозначить статус. Облако кружева окутало плечи, и Малена вышла из комнаты.

Чтобы тут же наткнуться на дядюшку.

***

Лоран Рисойский стоял прямо напротив двери и разглядывал Малену таким взглядом, что благовоспитанная девушка должна была покраснеть, смутиться и пискнув, нырнуть за дверь.

Девушка, воспитанная пожилой коммунисткой, была не в курсе, что она обязана так поступить.

Матильде повезло, что Мария-Элена на миг замерла, как кролик, девушка отодвинула подругу, перехватывая контроль, и пошла прямо на Лорана. Да так решительно, что мужчина сам смутился на секунду. Дрогнул, метнулся взглядом по сторонам.

– Ага! Дядюшка! Доброе утро, любезнейший Рисойский, вас-то мне и надо, - Матильда смотрела и улыбалась так, что доктор Лектер не побрезговал бы пожать девушке руку. Или взять пару уроков.

Выучка бывалого ловеласа взяла вверх.

Лоран-таки собрался и заулыбался еще соблазнительнее.

– И чем же я могу услужить столь очаровательной девушке?

– Можете, - Матильда нежно улыбалась.
– Но дайте сначала слово, что выполните мою маленькую просьбу...

– Для вас - любой каприз!

Ох, зря Лоран это сказал. Матильда засияла еще ярче.

– Отлично. Значит, завтра вы уезжаете.

– Что?!

Лоран такого не ожидал. Вообще...

Матильда развела руками.

– Дядя, а как вы хотите? Вам срочно надо в столицу, проверить наш дом, привести его в порядок, построить прислугу, или нанять новую, договориться с портнихами... мы с Силантой обязаны будем побывать в столице. Кто все это должен организовать? Другого мужчины у нас в семье нет, а для Силанты вы, как отец родной.... Да и мне в отцы годитесь.

Лоран скривился.

– Неужели я вызываю у вас только отцовские чувства?

– Конечно, нет, - проворковала Матильда.
– Еще мне очень хочется вас к делу пристроить.

– Вы мне разбиваете сердце своей холодностью...

Что надо было отвечать по правилам высшего света, Матильда не знала. Вообще...

Это дома Мария-Элена ей подсказывала, там-то она никого не боялась, а здесь бедную герцогессу аж переклинивало. И дождаться от нее помощи становилось невозможно.

Ничего, Матильда и сама справится. Подумаешь, престарелый Ромео...

– Неужели? А на вид вы вполне живы...

– С той минуты, как я вас увидел, мое сердце билось и будет биться только для вас...

Хм-м...

А дядюшка пошел в атаку.

Матильда с интересом пронаблюдала, как Лоран сгреб ее руку и приложил к сердцу. Потом ловко вывернула кисть из захвата, и перехватила мужскую руку. Коснулась пульса.

– А вот врать стыдно. Тем более так бездарно.

Рот открыл не только Лоран, но и служанка, которая оказалась свидетельницей этой сцены.

– А...

– Дядюшка, ну куда это годится? Сердце, разбиваете... Пульс у вас ровный, наполнение хорошее, частота не превышает семидесяти ударов в минуту, может, и меньше, и говорит это о том, что вы спокойны. Абсолютно. Стоит ли врать, если вас так легко проверить?

– Я не лгу!
– опомнился Лоран.

– Да-да, и с той поры, когда вы увидели меня, ровно десять лет назад... не надоело? Возьмите, что ли, романчик у племянницы, почитайте. Авось, новые выражения узнаете. Эти заплесневели еще при жизни моей бабушки.

Что бы ответил Лоран - неизвестно, но его спасло появление Шадоля.

Мария-Элена отпустила свою жертву, и направилась к новой. Причем, людоедистость улыбки совершенно не убавилась.

– Шадоль, мой очаровательный дворецкий...

И как-то все поняли, что это не комплимент. В том числе и сам Шадоль, который все же поклонился, хотя и понимал, что не поможет. И не пронесет.

– Ваша светлость...

– Моя. Где управляющий?

– Эммм... ваша светлость, он еще не успел вернуться.

– Откуда?

– Ваша светлость, если вы помните, управляющий у нас - господин Сельвиль.

– Помню. И?

Мария-Элена и правда помнила господина Сельвиля, высокого сухопарого человека, который выглядел так, словно скушал линейку.

– Мы не знали заблаговременно о вашем приезде, и он отправился к Ардонским. Граф привез замечательного жеребца, говорят, из Шемаля, господин Сельвиль хотел договориться, чтобы он покрыл пару наших кобыл...

– Замечательно, - кивнула Матильда.

– Я вчера послал гонца, но...

– Понятно. Пока туда, пока обратно, да и немолод уже господин Сельвиль. Помощник у него есть?

– Племянник. Они вместе поехали...

– Ардонские... надо бы написать им, - пробормотала себе под нос Мария-Элена.

И едва не подскочила на месте, когда ей на плечи легли теплые руки. И дядюшкин голос вкрадчиво шепнул на ухо.

– Стоит ли писать разным... Ардонски.... АУУУУУ!

Матильда не отказала себе в маленьком удовольствии.

Что себе позволяет этот престарелый донжуан? Это же вся репутация, считай, в клочья. Слуги болтливы, Шадоль завтра же понесет по округе, что Малена и ее дядюшка, Рисойский.... Дело молодое, нет?

Нет! И точка!

Точка была поставлена каблуком туфельки. То есть - сабо.