Зеркало отчаяния

– Как?

– Да, Мария-Элена их не отпустит.

– Н-но... я могу...

– Не можешь, сестричка. Увы - не можешь. Твое владение - вдовий дом, в сутках пути от Донэра. Вот оттуда - да, ты выставишь любого. А здесь...

Лорена скрипнула зубами.

– Ты видел, как на них смотрел Астон?

– Как на перспективное вложение. Если мы попробуем сейчас влезть между его сыном и Марией-Эленой, он в нас зубами и когтями вцепится, - кивнул Лоран.

И угроза была нешуточной. Домбрия - это леса, а лес - штука серьезная...

В нем и заблудиться можно, и угодить на обед зверью, и что угодно...

– И ведь эта гадючка все понимает!

Лоран кивнул.

– Да... Я все больше уверяюсь, что Марии-Элене надо предлагать договор.

– Договор?

– Король может выдать ее замуж по своей воле. Лучше уж известное зло, чем неизвестное...

Дураком Лоран не был, и прекрасно видел, что все его взгляды, намеки, охи и вздохи проходят мимо Марии-Элены, как мимо стенки. Девушка его в упор не замечала, разве что издевалась. Мужчина привык к женскому вниманию, и такое отношение его задевало.

И ведь Мария-Элена не играла, не кокетничала, пытаясь набить себе цену, не вздыхала о нем мимоходом.... Нет!

Она просто в упор не видела Лорана Рисойского, как мужчину.

Это было обидно.

И мужчина клялся себе, что нахалка еще будет стонать от удовольствия в его руках. Но пока до исполнения клятвы было очень далеко.

Очень...

Лорена обдумывала слова брата.

– Думаешь, она согласится?

– Или мне удастся ее скомпрометировать, или влюбить в себя, второе предпочтительнее, или... придется вывозить ее ко двору и подбирать кандидатуру похуже.

– Вывозить ее в любом случае придется...

– Я надеялся, что у нас будет еще хотя бы месяц. Но...

Лоран печально вздохнул.

Лорена скрипела зубами. Вот ведь стерва малолетняя! И откуда что берется? Она в ее возрасте была намного порядочнее...

***

До ужина переговорить с Марией-Эленой Рисойским так и не удалось. Девчонка буквально приклеилась к Ардонским, таская их по всему Донэру и откровенно спрашивая совета у графа.

Астон млел и разливался соловьем, бросая умиленные взгляды на сына и герцогессу.

В что?

Один внук станет Ардонским, второй - Домбрийским, или можно будет попросить, чтобы графский титул передался через дочь, если что...

Динон тоже цвел. Чертополохом.

Подумаешь, Силанта от него нос воротила! Зато вот герцогесса...

Сразу видно, кто тут аристократка. И у кого хороший вкус...

А за ужином Мария-Элена сообщила, что они скоро уезжают в столицу. Надо ведь ей принять титул. Но так как она безумно благодарна милому графу за советы и помощь, она буквально умоляет их погостить в Донэре пару дней, до отъезда...

Все же хозяйство требует мужского взгляда.

Нет-нет, дядюшка, я все понимаю, вы старались, но вы же Рисойский, и далеко не герцог, и никогда ничем крупным не распоряжались. А вот граф Ардонский может и подсказать, и посоветовать, и упущения найти, которых я-то, глупая женщина, и не замечу! Грех не воспользоваться, кооли под рукой такой специалист оказался!

Лоран только зубами скрипел.

Его раз за разом втаптывали в грязь, но с такой милой улыбкой и так аристократично, что и ругаться-то не получалось.

Единственное, чего его не лишили - места за столом рядом с Марией-Эленой. Но по другую руку от нее посадили графа, потом Силанту, потом Динона... и Мария-Элена уделяла все внимание виконту, намеренно игнорируя сводную сестру.

Силанта бесилась.

Динон подливал масла в огонь, а граф Ардонский, видя такое дело, по мере сил старался сдержать ревнивую соплюшку.

Лорану и Лорене оставалось только злобно переглядываться и перешептываться.

– Планируют что-то твои родственнички.

– Черти б их побрали, - проворчала Малена. Почему-то ругательства всегда усваиваются легче всего.

Матильда с этим была полностью согласна. Оставалось провести кастинг на роль чертей и определить способ 'побора'. Но это они еще обдумают...

Матильда Домашкина.

Что может быть необычного в рабочем дне?

Ровным счетом ничего.

Обычная работа, обычный шеф...

Ан нет.

Конец дня ознаменовался визитом Юлии Павловны. Шареметьевой, мать ее, так ее...

Дама вплыла в приемную, аки белая лебедь. Условно белая. Платье было из белого кружева, полупрозрачное, и всем желающим было видно, что под ним ничего нет. А зачем?

Красоту надо показывать миру! Красотой надо любоваться!

Женя, которая как раз забежала к Малене отдать документы, тихо зашипела сквозь зубы. Сама же Матильда спешно передала управление Марии-Элене, и отстранилась.

– Антон у себя?

Видимо, вырваться без предупреждения красотку отучили надолго.

– Добрый вечер, госпожа Шареметьева.

Юля скрипнула зубами, но что тут скажешь?

Только что ее в очередной раз поставили на место. И получилось не так, что она стоит выше всякой обслуживающей шушеры, а просто - она невоспитанная хамка. Которой и поздороваться лень.

– Тоша у себя, спрашиваю?

– Антон Владимирович у себя, - спокойно ответила Малена.

– Доложи, что я пришла.

Малена, недолго думая, нажала клавишу селектора.

– Что?

– Антон Владимирович, к вам госпожа Шареметьева.

– Пусть подождет две минуты.

Малена подняла глаза на Юлю, которая стояла, выпятив грудь, словно стенобитное орудие.

– Антон Владимирович просил вас подождать...

– Да слышала уже! А ты, чучелко, еще работаешь?

Женя вспыхнула.

– Не всем же ноги раздвигать, кому-то и работать надо!

– Кто-то и рад был бы ноги раздвинуть, да вот - не берут, - пропела Юля.
– Хоть упредлагайся.

Женя вспыхнула помидором и шагнула вперед, красноречиво сжимая кулаки. Матильда едва не подскочила за своим столом.