Зерна огня, или Свидетель деяния

Серж ухватился за протянутую ему широкую ладонь, гном без видимого труда вздернул человека на ноги. Ноги, правда, подкосились, но ты ж не цаца кисельная, а, Серж? До Анже хотя бы сможешь дойти.

Гном разрезал веревки на ногах парня, Серж примерился, как бы ловчее стащить его с седла, но Анже спрыгнул на землю сам. Растерянно ощупал Сержа:

– Живой?!

– Вроде да.

Парень всхлипнул… и вдруг обнял старшего спутника, неловко, одной рукой. Повторил:

– Живой… А я уж думал: всё… думал, может, и к лучшему, что так…

– Ничего, – улыбнулся Серж, – побегаем еще.

Саламандра высунула наружу любопытную мордашку, спрыгнула на землю. Потерлась ласковым котенком о ноги гнома. Тот с неожиданной нежностью улыбнулся, почесал зверька у основания гребня. Глянул на Анже одобрительно, сообщил:

– Ей хорошо с тобой.

Спасение укладывалось в голове медленно, неповоротливо: очень уж непохоже оно на правду, на то, что может случиться под этим небом, на этой земле.

Анже оглянулся на каменную осыпь позади.

– Мы ведь были там, верно? Там, внутри?! Я же… я видел…

– Обычно мы не вмешиваемся, – пояснил гном. Бородавка на носу смешно шевелилась, будто помогала хозяину принюхиваться. Вот только слова подземельного жителя были совсем не смешны. – Но иногда оставить дела людские идти своим чередом было бы непоправимой глупостью.

Анже побелел – хотя, казалось бы, куда уж больше.

– Но как же?… Люди же… Они ведь не виноваты!

«Не виноваты»… Забыл, как тебя по мосту гнали? Серж невольно представил, что осталось от парней, весело гоготавших, когда один пленник шел по мосту, каждый миг готовый расшибиться насмерть, когда Жано почем зря лупил другого… появилась перед глазами полоса крови на сером боку валуна, и бывший браконьер с трудом подавил рвотный позыв. Сказать бы: «Поделом!» – да язык не повернется. Какими б они ни были, но такая смерть…

– Извини, Анже, – равнодушно ответил гном, – но нам нет резона без разбору щадить людские жизни. Не сейчас. Слишком многое под угрозой, и не только для Подземелья.

– Их смерть на мне, – прошептал Анже. – Если бы я тогда согласился отпустить коней…

Гном пристально посмотрел человеку в лицо. Покачал тяжелой головой:

– Э-э-э, нет. На тебе куда больше, Анже. Да, верно: за ваши две жизни заплачено десятью смертями. Однако эти десятеро жили бессмысленно, а вы двое держите в руках своих судьбу Таргалы и Подземелья. От вас зависит, мир между нами будет или война. И мало кто знает лучше вас, что может принести Таргале война с Подземельем.

– Но почему – война?! – Сержу показалось: слух обманул его. Как могло такое быть?! – Послушайте, мы ведь с самых Смутных Времен жили в мире и без обид, мы уже не можем друг без друга, ни люди без вас, ни вы без людей, какая война, вы что?!

– Именно потому, что мы уже не можем без людей, – хмуро ответил гном. – Мы переплелись с вами, срослись так, что не разодрать без крови. А здесь, наверху, есть те, кто хочет разодрать. Очень хочет.

– Кто?

– Это вы должны узнать, – сказал гном. – Вам ближе, вы понимаете жизнь наверху. Мы только видим, что люди стали бояться, что уходит доверие. И Каменный Оракул предвещает беду.

Серж невольно вздрогнул. Слишком хорошо помнил он взгляд Каменного Оракула. Произнес поспешно:

– Если вы правы… если нам и в самом деле грозит война… Свет Господень, да если хоть что-то от нас зависит, мы все сделаем! Верно, Анже?

– Что ж, – прошептал Анже, – раз так, пусть. Да, Серж, конечно. Это не оправдание, но… но, может, получится искупить.

– И вот еще что. – Гном повернулся к потрясенному до онемения сержанту. – Эти люди под нашим покровительством. Если с ними что-нибудь случится по вине Каменного Рога – с городом будет то же самое, что с вашим отрядом. Мы отпускаем тебя, чтобы ты передал это бургомистру. Понял?

Жано икнул и мелко закивал. Взгляд сержанта блуждал по земле, отказываясь подниматься выше гномьих башмаков.

– Точно понял? Повтори.

– Если с этими двумя что-то случится по вине Каменного Рога, – Жано запнулся, сглотнул, – вы завалите город.

– Да. И не забудь передать.

Жано встал, медленно провел рукой по волосам, стряхивая белесую пыль. Не стряхнулась – или впрямь поседел? Сказал:

– У меня дети. Я передам.

На бывших пленников он так и не взглянул.

– Вот и ладно, – кивнул гном.

ПРЯМАЯ ДОРОГА НА ЮГ

1. О тропах для всадников

Ханджарский тракт отличался от других дорог королевства странным на первый взгляд сочетанием ухоженности и малолюдства. Уж казалось бы, если за дорогой следят, не жалея казны, так дорога та нужна – а тут…

Малолюдство объяснялось просто: Южная Миссия привлекала столичный люд куда меньше, чем та же Себаста или Готвянь. Купцы так и вовсе южным побережьем Золотого Полуострова пренебрегали – а без купеческих обозов любой тракт захиреет. Ничего там, на юге, не было такого, чтобы заставить торгового человека, солидного и предусмотрительного, тратить время на долгий путь, вкладывать деньги, нанимать охрану…

Единственный товар, которым славился юг, – горячие кони с примесью благородной ханджарской крови – интересовал по большей части военных и аристократов, а те и другие предпочитали проехаться самолично по заводчикам и выбрать на месте. Потому встретить южака на конском рынке – случай не только редкий, но и подозрительный. Бывало, конечно, что какой беспутный гвардеец проиграется в дым – и поведет сбывать парадного коня за полцены. Или, скажем, дамочка с претензиями решится купить жеребчика-южака, да не сладит – а куда его, как не к барышникам? Но куда чаще на конские рынки попадали южаки запаленные или надорванные, так что знающие лошадники ехали на побережье сами. Но много ли их, знающих и достаточно богатых? Не настолько, чтобы оживить пустой тракт.

А продуктовые караваны шли в столицу с севера и востока, за рыбой и прочими морскими деликатесами гоняли обозы в Себасту, туда же приходили корабли негоциантов с заморским товаром – вот и получалось, что проложен был Ханджарский тракт едва ли не красы ради. Дорога гладкая, не то что карету, телегу не тряхнет лишний раз, постоялые дворы через каждые полперегона, а проезжих – пес наплакал.

Вот только нынешний король не тратил казенные деньги на пустую красу, и не просто так объявил он Ханджарский тракт коронной дорогой. По давней традиции, именно Южная Миссия принимала посольские корабли. Именно этим трактом, неторопливо огибающим горы, ехали в столицу Золотого полуострова послы Империи, миссионеры Капитула, редкие официальные гости из вовсе дальних южных стран. Поэтому лес вдоль тракта постоянно расчищался – во избежание разбойных нападений; по той же причине за трактирами и постоялыми дворами по Ханждарскому тракту надзирали куда строже, чем на других дорогах королевства.

Впрочем, начало тракта жило очень даже неплохо благодаря торговле с Подземельем. В двух днях пути от Корварены полотно дороги упиралось в горы, сворачивало и вилось вдоль отрогов, мимо гномьих поселений, плавилен и мастерских. Потому, кстати, начало пути в Южную Миссию прозывалось в народе «гномий тракт» – а многие и не знали, что дней через десять пути горы сходят на нет, тракт сворачивает к побережью и бежит над обрывистым берегом Внутреннего моря к единственному южному порту Таргалы.

Все это Барти рассказал Мариане еще по пути из монастыря в Корварену. Как и то, что по тракту, в обход гор, до Южной Миссии скакать две недели, меняя коней, – но есть и короткий путь. Напрямик, через горы. Именно этой тропой скачут курьеры со срочной почтой и королевские вестники.