Zero

— Это не помешает, только идите чуть впереди, от меня такой запах.

— Ну что делать. Пойдемте, — произнес он участливо, и направился к надстройке.

19

Джеймс проводил меня в каюту, первым делом направился в душ. Стоя под струями воды мне казалось, что затекшие мышцы не вернут свою упругость. Угольная пыль была везде, и я методично смывал ее с себя. Вытираясь, посмотрел на себя в зеркало, из которого смотрел мужчина с грустными, уставшими глазами, к тому же не бритый. На полочке лежала бритва и крем для бритья, и насколько мне удалось в условиях качки, я привел лицо в порядок. Свою, пропитанную угольной пылью одежду, я сложил в мешок, а облачился в висящую на вешалке матросскую форму. Когда я вышел из душа, он заметил:

— Надо же, вы умудрились побриться не порезавшись. Для новичка это не плохо. Или вы не новичок?

— Новичок. Я впервые на морском судне. Я не представился, зовите меня Джон.

— Джон, так Джон, — согласился он, понимая, что документов я предъявлять не буду, хотя в кармане у меня лежал паспорт, которым я не мог воспользоваться. Там же лежала пленка, которая принесла столько хлопот.

— Садитесь обедать.

— Да, я уже давно не ел.

В дверь постучали. Джеймс подошел к двери, открыл ее и вернулся с подносом, на котором был обед. Поставил передо мной: — Это вам.

Я ел медленно, вкушая пищу, наслаждаясь ей.

— Отвыкли от европейской кухни? — заметил он.

— Не совсем, но она в Китае все равно другая.

— Долго в там жили? Извините.

— Немного меньше двух лет, но за это время поездил по городам.

— И какая там кухня в глубинке? Что едят?

— Едят когда дают, а не дает никто.

— Что так плохо?

— Бедно, но они что-нибудь придумают и еще покажут, на что способны. Китайцы народ очень трудолюбивый. Мы, вот расслабились от своей более менее сытой жизни.

— Я это тоже замечал. Но не буду вам мешать, отдыхайте, вам, наверное, надо побыть одному, подумать. Дверь закройте.

— Я часто в последнее время думал, даже устал от дум. Больно порой вспоминать прошлое.

— Когда боль уходит, мысли остаются.

— Это вы верно заметили. Именно так.

— Я пошел. Вас беспокоить не будут. Посуду заберу потом, — и он, пожелав мне отдыха, вышел.

Я запер дверь и не стал сопротивляться усталости, а раздевшись, лег спать. Едва голова коснулась подушки, я провалился в сон.

Проснулся я, не зная который час. Посмотрев на часы в каюте, увидел, что уже утро. Чувствовал себя бодрым и отправился умываться и бриться. Когда вышел из душа, то голод дал о себе знать. В дверь каюты постучали, я подошел, спросил кто там, и когда услышал голос Джеймса, открыл дверь.

— Просунулись, — констатировал он — я несколько раз подходил, но не хотел будить. Сейчас уберут посуду и принесут завтрак. Может быть, позавтракаем вместе?

Я не возражал, не так скучно, в то снова один. Он вышел и вскоре вернулся. Вынес матросу поднос с посудой и забрал у него с едой. Запах кофе, так ароматно распространился по каюте, что мне не терпелось сделать глоток.

— Мы будем в пути несколько дней, лучше, если вы не будете выходить. Когда прибудем, вы сойдете на берег после всех. Вас встретят, на этом моя функция выполнена, а пока отдыхайте. Мы прибудем в порт Кальяо, это почти столица Перу, вам будет что посмотреть.

— Вы думаете, у меня будет такая возможность?

— Хочется надеяться в вашу удачу.

— Мне тоже.

Время в плавании до Перу прошло спокойно. Океан был тихим и спокойным, к моему счастью, так как я не знал, как бы смог переносить качку. Джеймс мне не надоедал, хоть и был приятным собеседником, и мы иногда беседовали о литературе, искусстве. Судно пришло в Кальяо утром. Джеймс зашел в каюту и протянул мне документы на матроса Джона Смита.

— Это даст вам возможность сойти на берег.

— А что будет, когда один из матросов не вернулся?

— В моей практике такого не было, но в жизни бывает. Судно уходит без него. Где он и что будет делать, его проблемы. То ли пьет, то еще что. Мы не няньки. А местным все равно.

— Но пограничники могут заинтересоваться?

— Не думаю, что это их сильно озадачит. Одним нелегалом больше. У нас в Европе их тоже хватает, не так ли?

Он не ждал от меня ответа, он ему был не нужен. Я не знал, что ему известно обо мне, а вероятнее ничего, МИ-6 обратилась для оказания помощи соотечественнику. Думаю, что ни он, ни капитан не вмешиваются в подобные дела. Важно, чтобы меня меньше знали в лицо.

— Мне было приятно с вами общаться, — уходя, заметил Джеймс, — вы знаток литературы, искусства. Я от вас узнал много интересного.

— Спасибо. Знания накапливаются. Если будет возможность, может быть, и встретимся еще, — счел я долгом ответить ему, хотя такого желания сам не испытывал.

— Не уверен. Я больше в море, да и кто его знает, что будет дальше, но дело даже не в этом. Я ничего не имею против вас лично, просто нам с вами не по пути.

Мы понимали друг друга и, пожав мне руку, он вышел.

Я спустился по трапу на причал, дождавшись, когда матросы уже сойдут на берег и будет меньше глаз, предъявил документы пограничнику, и пошел к выходу из порта.

Выйдя за ворота порта, остановился, делая вид, что осматриваюсь и думаю, куда пойти. На самом деле я давал возможность заметить меня моему встречающему, не хватало только, чтобы он не пришел. В чужой стране, практически без нормальных документов, даже на ночлег не устроишься, и практически без денег. Постояв пару минут, я направился вдоль улицы. Через пару сотен метров меня окликнули:

— Джон!

Я обернулся. Меня догонял мужчина, лет тридцати. Был он смугл, улыбка делала его лицо доброжелательным и радостным, словно встретил старого знакомого, после долгих лет.

— Я думаю, ты ли это! — он подошел ко мне и шепнул, — меня зовут Рауль, — поехали, я на машине.

Не дожидаясь ответа, он направился к видавшему виды «Форду». Садясь в машину, я по привычке огляделся и увидел, что в машину, припаркованную чуть дальше, садиться женщина, на вид лет тридцати. Черные волосы, были собраны узлом на голове, губы выдавали страстную натуру, а черные глаза подчеркивали это. Я улыбнулся ей, и она, ответив обворожительной улыбкой, спешно села в машину. Как только мы отъехали, машина, в которую села женщина, отъехала от тротуара. Я не верил подобным случайностям, видимо меня ждал не только Рауль. Это не могло быть дублированием встречи, кто-то еще мной интересуется, и этот кто-то знает, когда я прибуду и куда.

— Брауна выслали из Китая, — сообщил он мне по дороге, — его остановили ночью, обыскали машину, не смотря на его дипломатический статус, нашли папку с документами. Скандал поднимать не стали, но выслали.

— Я могу только посочувствовать, — заметил я, отдавая дань предусмотрительности Брауна. Рауль только хмыкнул.

Рауль, пока мы ехали по улицам, рассказывал о городе, а я пару раз бросал взгляд в боковое зеркало. Машина шла за нами. Сомнений больше не было, это была слежка. Говорить Раулю я об этом не стал, не известно, какие у него указания относительно меня. От порта мы отъехали не далеко. Рауль остановился и, оставив машину на обочине, пошел в переулок. Я вышел за ним, запоминая дорогу и наблюдая за обстановкой вокруг. В переулке лежала тишина, которую порой нарушали крики играющих детей. Изредка встречались мужчины, что-то обсуждающие. Во дворах сушилось белоснежное белье. Рауль свернул в один из дворов. Сворачивая за ним, я заметил машину, стоящую поперек переулка. За нами наблюдали. Надо ждать гостей.